поведение. Необходимо что-то предпринять с Бобби.

– Хорошо, достану. Бобби нервно мигала.

– Молодец.

– Куда послать деньги?

– Принеси их сама. Никаких посыльных, – она нацарапала адрес – Я жду. Но не вздумай меня подставить или убить. Я оставила письмо у друга. Если со мной что-нибудь случится, ты получишь по заслугам.

Даллас мрачно кивнула. Наверное, они насмотрелись одних и тех же телевизионных программ.

Осчастливленная, Бобби заковыляла прочь.

По дороге на съемочную площадку Кики взяла Даллас под руку.

– Кто это? – спросила она. Даллас только пожала плечами.

– Какая-то наркоманка. Просила автограф.

– Интересно, как эти люди попадают на съемочную площадку? – удивлялась Кики. – Расскажи мне об обеде. Чак сказал, что тебя увела Дорис Эндрюс. Какая она?

Коди провел два часа на телефоне, чтобы снять хороший дом в Акапулько для медового месяца. Он хотел удивить Даллас. Мечтал обрадовать ее и заставить думать о хорошем.

Когда все было улажено, он занервничал. А вдруг Даллас не захочет поехать в Акапулько? Он внес приличный залог, но черт с ним… Если она не поедет, это будет его жертвой. Вот так любовь!

Он думал о ее словах. Ребенок. Сначала это казалось ему невероятным. Но потом Коди решил, что ребенок сделает ее счастливой. Ведь у Даллас не было семьи. Да и жизнь ее прошла не лучшим образом. Если она хочет ребенка…

Все можно решить. Нужно только подождать несколько месяцев. Чтобы снять двадцать четыре серии и сделать фотографии для фирмы «Мак». Это вполне возможно. Что же касается матери, эта новость как-то смягчит удар. Она будет ждать внука.

Необходимо все серьезно обдумать. Если это принесет Даллас счастье, то пусть. Только нужно спланировать. Коди с ужасом вспомнил, как однажды от него забеременела девушка. Она работала секретаршей на одной из студий я сама настояла на аборте. Они вместе поехали в Тиджану и провели там выходные. Коди был шокирован ее безразличным и будничным отношением к аборту, но, как человек ответственный, провел с ней эти два дня, оплатил операцию и никогда больше эту девушку не видел. Однако это доказало, что он может иметь детей.

Даллас ушла со студии в шесть. Она посмотрела на клочок бумаги с адресом Бобби. Бульвар Санта Моника. Там, где расположен массажный салон и магазин порно.

Боже! Даллас нервничала, но деньги лежали в сумочке. Она продумала, что скажет Бобби. Никакого шантажа. Если та захочет, Даллас готова оплатить ее лечение. Не захочет – тем хуже для нее. Эта тысяча – последний взнос.

На бульваре было полно машин. Люди возвращались с работы, словно все они жили именно здесь.

Даллас смотрела на номера домов. Она не позвонила Коди и не предупредила, что задержится. Потому что не думала, что Бобби живет так далеко.

Наконец, она нашла ее дом. Грязная развалюха стояла между магазином армейской одежды и порношопом. Только над последним висела неоновая вывеска. Даллас не ожидала, что Бобби живет в роскоши, но такое… Настоящая дыра.

Она оставила машину за квартал и пошла пешком. В открытой двери сидел пьяница. Висела вывеска: «Комнаты сдаются на час». Это заставило Даллас содрогнуться. Ей уже не хотелось заходить в дом, подниматься по узкой лестнице и искать квартиру 4 «Б». А может, это была просто комната?

Пьяница схватил ее за ногу, но она ловко улизнула и стала подниматься. За дверью 1 «А» звучала рок-музыка, а в квартире 1 «Б» плакал ребенок. На втором этаже было тихо. Даллас поднялась на третий и подскочила, когда дверь 3 «А» открылась и из нее вышел молодой человек с бессмысленным взглядом. Он посмотрел на нее и заковылял вниз по лестнице.

Она остановилась, чтобы отдышаться. Даллас злилась на себя за то, что очутилась в таком положении. Если бы можно было уничтожить прошлое, стереть из памяти кошмарные воспоминания. Ли Марголис, Бобби… Почему эти люди все время напоминают… Кто следующий захочет разоблачить ее?

Она совсем устала, когда добралась до четвертого этажа. Перед Даллас была открыта дверь с номером 4 «Б».

– Кто-нибудь есть здесь? – позвала Даллас, не желая входить в темную комнату.

– Вали отсюда! – послышался женский голос из-за двери 4 «А», а потом раздался мужской смех.

На полу комнаты лежала голая Бобби и дрожала. Ее страшно избили. Лицо изменилось до неузнаваемости: губы распухли, из носа шла кровь, один глаз совсем заплыл.

Она со стоном повернулась к Даллас и попыталась улыбнуться.

– Привет, милая, – пробормотала негритянка. – Принесла деньги? Зелененькие мне действительно нужны… Они вернутся и в следующий раз просто убьют меня. Они…

Эл строго приказал держать исчезновение Эвана в секрете. Но об этом знали слишком многие, и, конечно, пошли сплетни, в которых многое преувеличивалось. Эдна билась в истерике. Врач не отходил от нее и постоянно давал успокоительное.

Приехав в Таксон, наняли частного детектива.

– Он его выследит, – заверил Поль.

– Если бы ты не выпускал его из виду, ни черта бы не случилось, – сплюнул Эл. Он злился на каждого, кто к нему приближался. – Почему при нем не было человека? Черт подери, я ведь певец! И не обязан делать все остальное.

Поль неловко пожал плечами. Что тут ответить? Он вернулся в номер к Мелани и пересказал разговор с братом.

– Он прав, – съязвила Мелани. Она смотрелась в зеркало и чуть подрумянила щеки. – Бедный Эл. Нужно было не спускать глаз с Эвана.

Боже! Поль потерял дар речи. Вот Линда успокоила бы его. И обязательно сказала бы, что это не его вина. Собственно, так и есть.

– Ты всегда принимаешь сторону Эла, – возмутился он. – Выходила бы замуж за него.

Вполне возможно, – хитровато согласилась Мелани. – Я подошла бы ему значительно больше, чем эта плакса, – она закончила красить щеки. – Посмотри! Как я выгляжу?

– Как стерва, – Поль выскочил из комнаты. На черта она нужна? Глупая, тщеславная, ворчливая сука! Линда права. Нужно набраться смелости и уйти. Он сможет видеться с детьми. Он получит это право по закону. Но, Боже, они такие маленькие… Придется подождать хоть парочку лет.

Они были в парке на окраине города.

– Подвинься, – хихикала Глори. – Убери свою тощую задницу и освободи место!

Эван неловко устраивался в спальном мешке вместе с Глори. Оба были настолько худыми, что почти гремели костями.

Плам, лежавшая в собственном спальном мешке, пробормотала:

– Заткнитесь! Давайте поспим.

Они купили спальные мешки, чтобы не ночевать в отелях. Стояло лето, так что в них было достаточно тепло. А днем спальники свертывали в небольшие рюкзаки, которые было удобно носить.

Они удрали из отеля в Нью-Орлеане и на автобусе поехали за город. Потом, через час, пешком вернулись назад.

– Так мы заметем следы, – объяснила Плам. – Папочка, конечно, пошлет за тобой ищеек.

Эван совершенно не хотел возвращаться. Впервые в жизни он почувствовал себя свободной личностью. Ему даже не приходило в голову, что мать может беспокоиться. Ему хотелось, чтобы она наконец-то поняла: он стал самостоятельным человеком.

– Что это я здесь чувствую? – хихикала Глори. – Хочешь потрахаться, Эван? – она ласкала его.

– Как мы будем здесь заниматься любовью? – спросил он, сильно возбудившись.