Курлник.

Богатые старики и их желания. Наверное, это ее судьба. Кип Рей мог спасти ее, с ним было приятно, хотя малыш постоянно кололся и абсолютно не возбуждал ее сексуально. Никаких чувств. Но Даллас оплакивала его смерть, хотя, честно говоря, тосковала скорее по потерянной перспективе богатой жизни.

С тех пор как он умер, она ни с кем не спала. Для этого не было никакой причины. Она просто развлекалась в Нью-Йорке. Увольнение Даллас сделало ее знаменитостью, и девушку приглашали на все премьеры и вечеринки. Ей нравилось, что ее фотографируют и уделяют столько внимания. Но больше всего Даллас наслаждалась тем, что отказывала бесконечному множеству мужчин. Вот это – настоящее удовольствие!

Мужчины же абсолютно не понимали ее. Она молодая, красивая, так почему же она не спит со всеми подряд?

В дверь позвонили. Принесли три дюжины желтых роз и коробочку от Картье. Даллас открыла: брильянтовая брошь в форме цветка. Она отложила ее в сторону, ибо в один прекрасный день эта вещица может пригодиться.

Аарон Мак повел ее ужинать в ресторан под названием «Времена года». Она заказала шампанское и бифштекс, но ни к чему не притронулась. Вместо этого Даллас пила вино, бренди и перно со льдом. Нужно много спиртного, чтобы по-настоящему напиться.

Потом они отправились в клуб. Во время танцев его огромная голова скромно покоилась у нее на груди. Даллас проглотила три чашки кофе, но забвение так и не наступило. Аарон предложил поехать и выпить перед сном в его квартире на последнем этаже. Она согласилась. В лифте он расстегнул ширинку и засунул туда руку Даллас. С потенцией у этого старика все в порядке. Но Даллас руку отдернула.

Рядом с квартирой находился сад на крыше, и дворецкий принес туда шампанское.

Перед ними простирался город с морем огней.

– На колени, – приказал Аарон.

Брильянтовая брошь – и она обязана встать на колени. Даллас громко рассмеялась.

– Пожалуйста, – добавил он и освободил свое мужское естество, словно собирался пописать.

– Нет, – медленно сказала Даллас, – ты становись на колени, – и игриво расстегнула юбку.

– Позднее, – промычал Аарон.

– Сейчас, – настаивала Даллас.

– Я могу одарить тебя, – пообещал Аарон, – будь молодчиной и делай то, что я прошу.

Даллас быстро застегнула юбку. В памяти всплыл плохонький мотель, мертвый старик на кровати и Бобби, прячущая деньги. Пора уходить.

– Я пойду домой, Аарон. Найди кого-нибудь другого, кто оценит твои подарки.

– Но ты не можешь просто так уйти! – запротестовал он.

– Конечно, могу. Я всегда делаю то, что мне хочется.

Она молча прошагала по шикарной квартире к лифту. Все здесь могло быть ее, стань она на колени. Ко зачем? Ей это счастья не принесет, ничто не приносит ей счастья. И. в тысячный раз Даллас подумала, почему родители не бросились искать ее? Жизнь в зоопарке с Филом, который приставал к ней каждую ночь, все же была лучше, чем эта.

Даллас внезапно пришло в голову, что, вернись она домой и прими большую дозу снотворного, никто и не узнает. Всем на нее плевать. Может быть, так и поступить?

Она взяла такси и поехала домой. Было три часа ночи. Даллас раздумывала, достаточно ли у нее таблеток, чтобы все прошло удачно. Сколько их нужно? Алкоголь наконец-то начал действовать, и она плохо стояла на ногах, когда вошла в подъезд. Даллас кивнула портье, но он спал.

Квартира располагалась на пятом этаже. Ее снял Эд Курлник. Здесь она развлекала его в разных нарядах. Он вряд ли найдет женщину с более богатым воображением. Может быть, оставить ему записку? Тогда он точно поссорится с Ди-Ди. Даллас не понимала, почему по ее щекам текут слезы. Она улыбалась и даже хихикала.

Ключи нашлись с трудом. Смешно. Дверь, вроде бы, открыта, и в холле какой-то чужой запах. Даллас положила сумочку на стол и потянулась к выключателю. В этот момент ее грудь схватили сзади.

– Не ори, – предупредил голос. – У меня нож, и я могу распороть тебя. Слышишь, сука? Слышишь меня?

В Торонто все прошло блестяще. Пятнадцать тысяч зрителей с нетерпением ожидали Эла Кинга. Его нервы были на пределе. Поль постоянно находился рядом. Эл получал все, что хотел.

Стояла жара. Перед выходом на сцену Эл страшно потел в черном шелковом костюме, который плотно прилегал к телу. Он проглотил бутылку минеральной воды и наблюдал из-за кулис, как девушки из группы «Обещание» заканчивают свое выступление. Они пели хором: «Полегче, милый, оставайся со мной, люби меня, полегче, милый». Эл прекрасно видел, как с блестящих тел стекал пот, и черная кожа блестела под прожекторами.

Публика вопила от восторга. Эта группа начинала свое восхождение к славе. Последняя пластинка продавалась все лучше и лучше. Эл уже однажды работал с ними в Лас-Вегасе, и девушки прекрасно оттеняли его. Они прибежала за кулисы запыхавшиеся, но счастливые.

– Мы всех их подогрели, – сказала Роза. – Здорово! Заиграл оркестр. Банджо, ударные, гитара и тамбурины. И Эл вышел на сцену:

Кто сегодня с тобой? Кто будет любить тебя? Только я.

Я – твой мужчина.

Зал заревел. Эл был единственным белым певцом, кто пел блюзы так, как их нужно петь, – в негритянском стиле. И это не все. Его удивительный голос мог перейти от простого речитатива и запеть чистую балладу, а потом вернуться к хрипловатому рок-тембру.

Линда фотографировала у сцены и не могла понять, как Элу удается создать на сцене такую магическую атмосферу. Словно он поднимает публику и ведет за собой. Она увидела, как одна девушка сотрясается от рыданий. Другая – не смеет поднять на него глаза. Так ряд за рядом люди находились под его гипнозом, извиваясь, танцуя, стоя, они старались сдерживать свое возбуждение, но это никому не удавалось. Внезапно все хором закричали, ринулись к сцене и навалились на охрану.

А в лучах прожекторов на сцене пел Эл. Он удивительно двигался, как будто бы провоцировал женщин шелковым костюмом, который ничуть не скрывал достоинств его тела.

Худенькая бледная девушка упала в обморок. Ее тело осторожно передали над головами и вынесли из зала. К этому моменту уже все стояли, двигаясь в такт музыке. Публика была зачарована Элом.

И его самого захватил собственный гипноз. Это случалось. Наступила минута высшего наслаждения. Что-то похожее на оргазм. Он умел использовать свой голос лучше, чем мужское естество. Тело созрело для оргазма так же, как и голос.

Словно он занимался любовью одновременно с пятнадцатью тысячами людей. Это был предел всего. Эл никогда не интересовался наркотиками. Теперь Линде стало понятно, почему. Разве кокаин, укол героина или пригоршня таблеток могут совершить нечто подобное? Ни в коем случае. Никогда.

Он пел всем своим естеством. Сердцем. Душой. Всеми фибрами. Публика отлично понимала это и обожала его. Он стал их частью, и наоборот.

Когда представление закончилось, Эл был как выжатый лимон. Он пребывал в некоем подобии шока. Поль и Люк набросили на него полотенце и увели в машину, а публика не догадалась, что герой исчез. Если бы он попал в руки людей, они бы от любви разорвали его на части.

Эл медленно возвращался к реальности. К нормальному состоянию. Душ. Массаж. Глоток крепкого бренди.

– Невероятно, – сказал Поль. – Это действительно невероятно.

Эл знал, что это правда. Он никогда не обольщался по поводу качества своих выступлений. Пришло облегчение, напряжение и неуверенность предыдущих месяцев постепенно исчезли. Он добился своего. И поет еще лучше, чем прежде. Публике он понравился. Но это только первый шаг.