— Но нам нужно иметь какое-то убежище, — сказал Орех. — Поищем в роще подходящее место!

— Ладно! Ройте норы! — поддержал его Лохмач. — А я заберу Серебристого и Крушину и пойду в разведку на дальние поля, посмотрю, нет ли там чего-нибудь подозрительного.

Три разведчика пустились в путь вдоль ручья. С поля было видно, как разведчики то появлялись из- за кустов красного горицвета, то снова исчезали. Оставшиеся кролики завели веселую потасовку в прелых листьях под кустами орешника. Затем под предводительством Ореха они отправились на поиски местечка позавиднее. Вскоре они поднялись на горку у ручья. Вдали показалась крыша фермы. Орех остановился и внимательно осмотрелся.

— Странно, что здесь нет никаких следов элилей! Но все же лучше всего начать рыть колонию у корней старого дуба, подальше от фермы!

— Хорошая мысль! — с одобрением произнес Смородина. — Смотрите, Лохмач уже возвращается из разведки!

— Думаю, что нас здесь никто не потревожит, Орех! — сказал, подскакав поближе, Лохмач. — Ферма далеко, а в полях нет никаких следов элилей. Здесь только следы человека, и они очень четкие. Запах свежий, и повсюду разбросано много этих белых палочек, которые они так любят носить зажженными во рту. Может быть, близость человека к лучшему: он будет отпугивать от нас элилей.

— А как ты думаешь: зачем сюда приходит человек? — спросил Пятый.

— Кто знает, что человеку взбредет в голову? Может быть, он пасет на лугу коров, а может быть, рубит в лесу дрова. А нам до него что за дело? Я запросто сумею удрать от человека! Это легче, чем увернуться от лисы! — сказал Лохмач.

Орех распорядился, чтобы все приступили к рытью нор. В это утро работа у наших кроликов шла споро. С обеих сторон дуба почва была сухой и легкой, местами попадался даже песок. Они несколько раз начинали рыть, по временам передыхая, но к ни-Фрису у них были уже три приличные норы.

Из всех кроликов только один Пятый не принимал участия в работе. Он замер в одиночестве на краю канавы, по временам беспокойно ерзая на месте и то принимаясь за траву, то тревожно к чему-то прислушиваясь. Орех пытался заговорить с ним, но, не получив ответа, решил, что лучше оставить Пятого в покое. Поэтому он обошел Пятого и уселся на склоне, делая вид, что всецело поглощен ходом работ.

Вскоре после ни-Фриса небо заволокло тучами. Стало темно, и с запада потянуло дождем. Синица, которая весь день, сидя рядом на кусте ежевики, весело пела: «Эй, эй, эй, лети сюда скорей!», улетела в лес. Размышляя, не стоит ли соединить норы Лохмача и Одуванчика боковым ходом, Орех внезапно услышал, как кто-то поблизости тревожно стучит лапой о землю. Быстро обернувшись, он увидел, что стучит Пятый, вглядываясь куда-то в конец поля.

Там, на опушке рощи, у куста травы, сидел, наблюдая за ними, незнакомый кролик с настороженными ушами. Чтобы показать, что он заметил незнакомца, Орех сначала привстал на задних лапах, а затем снова присел. Чужой кролик не двинулся с места. Орех не спускал с него глаз и вскоре почувствовал, что все его товарищи подошли к нему сзади и стоят за спиной. Он подозвал Смородину и поскакал навстречу чужаку.

Незнакомый кролик сидел спокойно, пристально наблюдая за их приближением. Теперь они могли хорошо его рассмотреть. Это был крупный, красивый, упитанный кролик. Он не казался сердитым или злобным, и в том, как он смирно дожидался их приближения, было что-то странное и противоестественное. Орех и Смородина остановились, разглядывая незнакомца.

— Я не думаю, что он опасен, — заметил Смородина.

В это время незнакомец двинулся им навстречу. Они с Орехом одновременно вопросительно коснулись друг друга носами и принюхались. От незнакомца исходил какой-то необычный, но в любом случае приятный запах. Этот запах говорил о здоровье, праздности, о сытной пище. Казалось, чужой кролик явился из какой-то благоденствующей страны. Молчание незнакомца вынудило Ореха сказать первые слова.

— Мы пришли из-за вереска, — сказал он.

Кролик молчал, но имел вполне безобидный вид. Он выглядел чуть-чуть меланхолично, что было совсем уже удивительно.

— Мы видели, как вы пришли, — сказал наконец чужой кролик.

— Мы собираемся здесь остаться, — твердо сказал Орех.

Чужой кролик не выказал особого волнения.

— А почему бы и нет? — сказал он. — Только вас слишком мало! Кроликам безопаснее жить большим стадом!

Орех удивился. По-видимому, весть о том, что они собираются остаться, нисколько не обеспокоила кролика. Интересно: сколько кроликов прячется в соседней роще, наблюдая за ними? Не собираются ли на них напасть? По поведению чужого кролика ни о чем нельзя было судить. Он казался задумчивым, слегка усталым, но вполне дружелюбным. Его ленивая манера, большой рост, холеная внешность и безразличие к их прибытию — все это казалось Ореху непонятным и подозрительным. Если здесь таится какая-то ловушка, не ясно было, что она собой представляет. Орех решил говорить прямо и не скрывать истины.

— Мы не ищем ссоры, но если кто-нибудь попытается нам помешать… — начал Орех.

Чужой кролик вежливо остановил его:

— Помилуй! Мы вам рады. Если ты собираешься идти к своим, я пойду с тобой. Ты не возражаешь?

Он поскакал по направлению к отряду. Орех и Смородина, переглянувшись, догнали его. Чужой кролик бежал легко, не торопясь и явно не боялся их. Орех еще больше удивился. Чужой кролик не опасается, что они всей кучей, или хрейрой, навалятся на него и убьют? Зачем ему так рисковать? Что он от этого выиграет? Все это было совершенно непонятно.

Когда Орех и чужой кролик подскакали к дубу, все наши кролики уже сидели на задних лапах, тревожно следя за их приближением. Орех остановился, не зная, что сказать. Если бы с ними не было незнакомца, он просто пересказал бы своими словами весь их разговор, а если бы они со Смородиной силой притащили за собой чужого кролика, то можно было приказать Лохмачу или Серебристому постеречь его, но сложившаяся ситуация была Ореху незнакома. Чужой кролик сидел рядом, молчаливо оглядывая его спутников и вежливо ожидая, чтобы кто-нибудь другой объяснил собравшимся положение. Грубоватый и, как всегда, прямой Лохмач разрядил щекотливую обстановку.

— Зачем пришел сюда этот чужак? — спросил он.

— Не знаю, — сказал Орех, чувствуя себя дураком, но стараясь не опускать глаз.

— Что ж, спросим его самого, — с издевкой произнес Лохмач.

Он подошел к чужому кролику поближе, чтобы, подобно Ореху, обнюхать его. По-видимому, запах чужого кролика тоже произвел на него глубокое впечатление, так как он неуверенно остановился, а затем отрывисто и грубо спросил:

— Кто ты и что тебе здесь нужно?

— Меня зовут Львиная Пасть. Мне ничего не нужно, — отвечал чужой кролик. — Я слыхал, что вы пришли издалека.

— Может, и так, — сказал Лохмач. — Но мы сумеем за себя постоять!

— Я в этом не сомневаюсь, — сказал Львиная Пасть, окидывая взглядом забрызганных грязью и взъерошенных кроликов с таким видом, как будто вежливость заставляла его воздержаться от комментариев. — Зато от непогоды вам нелегко будет защититься. Скоро пойдет дождь, а ваши норы еще не закончены. — Он взглянул на Лохмача, словно ожидая дальнейших расспросов. Тот имел слегка сконфуженный вид. Очевидно, он, подобно Ореху, не понимал, в чем дело.

В наступившей тишине был слышен шум крепчавшего ветра. Внезапно вперед вышел Пятый.

— Мы тебя не понимаем, — сказал он. — Говори прямо: можно ли тебе довериться?

Нервная речь Пятого произвела на Львиную Пасть не большее впечатление, чем весь предшествующий разговор. Он провел передней лапой по тыльной стороне уха и не спеша ответил:

— Мне кажется, вы зря ломаете себе головы. Ну да, вы можете нам довериться, мы вовсе не хотим вас выгонять! Наша колония — близко, и нам хотелось бы, чтобы в ней было побольше жителей. Зачем