С этого дня носильщик потерял покой.

Он думал о том, куда спрятать деньги, чтобы, не дай бог, их не украли, он ломал голову над тем, как лучше употребить эти деньги.

Три дня носильщик не ходил на работу, не ел, не пил, похудел и не было слышно его веселых песен.

На четвертый день носильщик пришел к купцу, вернул ему все десять туманов и пошел искать себе заработок. Вечером на заработанные деньги он приготовил ужин, выпил, поел и спел песню, а купец в это время считал и пересчитывал свои доходы.

Когда молла Насреддин учился в мечетской школе, за свои шалости он часто получал наказания от злого учителя-кадия. Но побои не устрашали его, и он снова продолжал сыпать шутками и остротами.

Однажды во время урока кадию принесли огромное блюдо халвы. И тут его позвала жена.

— Дети, я покину вас на некоторое время, — сказал кадий. — Ведите себя хорошо, а самое главное — не трогайте халву, она отравленная.

Едва кадий вышел, Насреддин разделил халву на равные доли и роздал всем ученикам. Когда дети доедали последние крошки, вошел кадий и грозно спросил:

— Кто съел халву?

— Господин учитель! — ответил Насреддин. — Я сломал ваш перочинный нож. Горе мое было так велико, что я немедленно решил отравиться и съел халву. Но, увы, яд оказался слабым.

Однажды у Насреддина украли торбу.

В пятницу, когда около мечети собрался народ, он вышел вперед и громко закричал;

— У меня пропала торба. Верните ее поскорее, иначе я поступлю, как сочту нужным.

Вор испугался и бросил торбу во двор моллы Насреддина. На следующий день сельчане спросили его, нашел ли он пропажу.

— А как же, — ответил Насреддин. — Вчера кто-то подбросил ее ко мне во двор.

— А что бы ты сделал, если бы торбу не вернули?

— Разорвал бы переметную суму пополам и сделал бы две торбы, — ответил молла Насреддин.

Как-то раз Насреддин встретил двух всадников.

— Салам алейкум, добрые люди!

— Ваалейкум ассалам! — ответили всадники и хотели ехать дальше.

— Подождите! — остановил их Насреддин. — Расскажите мне, куда вы едете.

Всадники долго отказывались, но Насреддин все-таки заставил их признаться, что они едут красть баранов.

— Возьмите и меня с собой, — попросил молла, и воры вынуждены были согласиться.

Все вместе они украли трех баранов и отправились в лес делить добычу.

— Делите вы, — сказал Насреддин.

Воры отказались. Они хотели, чтобы Насреддин сам разделил добычу.

— Согласны ли вы заранее с моим решением? — спросил Насреддин.

— Конечно, Насреддин, всем известна твоя справедливость и честность.

— Хорошо. Эти два барана и один молла будут три головы, этот баран и два вора будут тоже три головы. Итак, получиось как раз поровну.

— О, ты справедлив, Насреддин! — обрадовались воры, забрали свою долю и пошли домой.

Умерла у Насреддина жена, и он женился на молодой вдове. Эта была и хороша собой и трудолюбива, но слишком часто восхваляла покойного мужа. И умен был он, и силен, не то что молла Насреддин.

Затаил обиду Насреддин, но виду не подавал.

Как-то раз, лежа в постели, жена особенно рьяно принялась восхвалять покойного мужа. Не выдержав, Насреддин столкнул жену с тахты и сказал:

— Троим слишком тесно в одной постели.

Как-то Насреддин решил посмеяться над муталимами. Велел жене приготовить хинкал и позвал их к себе в гости.

Блюдо с хинкалом поставили в крохотной комнате, а каждому муталиму дали двухметровые вилки. «Вот потеха будет», — потирал руки Насреддин.

Велико же было его изумление, когда он увидел, что муталимы мигом опустошили громадное блюдо хинкала.

— Как это вы умудрились? — спросил Насреддин.

— Очень просто, — ответили муталимы. — Один из нас нанизывал хинкалы на вилку и отправлял в рот другому. Прикажи принести еще, и мы покажем, как это делается.

Понял тут Насреддин, что и ему не провести веселых муталимов.

Как-то случилось, что Насреддин подрался с односельчанином. Противник был известный силач и без особого труда одолел Насреддина. С разбитым носом пошел Насреддин к сельскому кадию жаловаться на обидчика.

— Досмотри, что сделал со мной этот негодяй. Неужели на него нет управы?

— В таких случаях полагается штраф в пользу пострадавшего — один аббаси, — ответил кадий, который недолюбливал Насреддина.

— Вот как, — ответил Насреддин, — и расквасил нос кадию. — Причитающийся тебе аббаси возьмешь с моего обидчика.