— Слава королю Какофону! Ура!
Тромбоши эхом откликнулись:
— Слава, слава, ура-а-а!
Но капеллиане молчали и старались не смотреть друг другу в глаза. Лишь одна маленькая флейта Пикколо осмелилась пискнуть:
— Какая жестокость! В чём провинился наш бедный мастер Триоль?
— Что за неслыханная дерзость?! — возмутился Сак-Софончик.
А Какофон схватил болтунью за шиворот и зарычал:
— Я могу удовлетворить твоё любопытство, децима-ундецима! Отправляйся вслед за своим мастером. Он сам тебе там обо всём расскажет.
И швырнул Пикколо в озеро, которое жадно булькнуло и проглотило её.
Вскоре Какофон покинул берег озера Маримба. Вся свита последовала за ним.
Постепенно разошлась и толпа. На берегу не осталось ни души.
Дирижелло спустился с дерева, разделся и, не раздумывая, прыгнул в озеро.
Генеральная репетиция
Казнь мастера Триоля не принесла Какофону желанной радости. Впервые там, у озера Маримба, он почувствовал, что жители Капеллианы не только боятся его — в их взглядах и мрачном, суровом молчании он прочитал открытую ненависть.
Ведь ни один горожанин не поддержал возгласов министров и стражников, славящих его — Какофона!
«Неужели они не испытывают ко мне никакого почтения? — думал он. — Король я или не король, децима-ундецима?!»
Словом, Какофон был не в духе.
Он сидел верхом на Большом Барабане и хмуро наблюдал за тем, как идут приготовления к генеральной репетиции какофонии, которую он сам сочинил.
А сочинял он обычно так: заставлял жителей Медного Замка трубить и вопить всё, что им взбредёт в голову.
И над Капеллианой стоял безобразный, фальшивый рёв — репетиция шла своим чередом.
Труба Фанфара, задрав голову в серебряном шлеме, трубила:
— Ту-ра-ра-ра, ту-ра-ра!
Свирепый дядька Цуг-Тромбон вопил фальшивым голосом:
— Тром-ба, тром-ба, тром-ба-ба!
Первый министр Сак-Софончик, извиваясь змеёй вокруг Какофона, лаял, мяукал, визжал и хрюкал.
Время от времени он подавал королю то барабанные палочки, то звонкие медные тарелки.
— Трах-бум, бум-трах! — громыхал под ударами палочек Большой Барабан.
— Цзинь-цзинь! — пронзительно звенели Медные Тарелки.
А Какофон всё был недоволен.
— Разве это какофония? — сердился он. — Стучите ногами, бросайтесь друг на друга, падайте на пол, бейтесь головами об стенку!
И весь замок от подземелья до крыши ходил ходуном.
Этот невероятный шум, визг, топот и грохот — какофония Какофона — приводили капеллиан в ужас.
От какофонии невозможно было спрятаться. Она проникала в каждый замок, в каждый теремок, в каждую щель.
— С ума сойти можно, — уныло басил добрый дедушка Бассо-Контрабассо, поминутно хватаясь за голову.
— Бежать скорее прочь из этого города! — взволнованно говорила Челла-Виолончелла.
— Куда? — со вздохом отвечал рассудительный Альт. — Разве вам неизвестно, что от Какофона нигде не скроешься?
А Виолина пыталась провести очередной урок с пошеттами.
— Ля-ля-ля-ля… — невпопад твердили пошетты грустными голосами, и Виолине приходилось прерывать занятия.
В самый разгар генеральной репетиции Сак-Софончик обратился к Какофону:
— Ваше прекакофонство, благодаря моей бдительности тромбоши задержали два лица. Одно — это предательница Валторна, которая тайно сбежала из Медного Замка, другое — Дирижелло, любимый ученик Гармониуса. Что прикажете с ними делать?
— Доставить их сюда!
Репетицию пришлось прервать.
За пленниками тотчас послали братьев тромбош.
Вот тогда-то и обнаружилось, что Дирижелло сбежал.
Ух как рассердился Какофон!
От злости он так прыгал на Барабане, что барабанная кожа не выдержала, и его прекакофонство провалилось на дно.
Труба Фанфара, дядька Цуг-Тромбон, Литавра, Пузатая Туба, Медные Тарелки, тромбоши, Сак- Софончик — словом, все приближённые стояли навытяжку перед дырявым Барабаном, на дне которого барахтался король. Они не смели даже пошевельнуться.
— А ты что зевала, старая кастрюля? — крикнул Какофон, выкарабкиваясь из Барабана.
Это относилось к Литавре, которая и в глаза-то не видела никакого мальчика.
Чувствуя, что и ему не миновать королевского гнева, хитрый Сак-Софончик решил отвлечь внимание Какофона. Он спросил:
— Осмелюсь узнать, ваше прекакофонство, а что нам делать с предательницей Валторной?
Несчастная Валторна валялась тут же на полу, крепко стянутая верёвкой.
— Ага, децима-ундецима! — обрушился на неё Какофон. — Отвечай, почему сбежала из моего королевского замка?
Что могла ответить Валторна, если у неё во рту торчал здоровенный кляп?
Дядька Цуг-Тромбон робко кашлянул:
— Разрешите, я вытащу из неё кляп…
— Сам ты кляп! — рявкнул Какофон. — Я разжалую тебя в простого тромбошу.
Цуг-Тромбон в ужасе шагнул назад и придавил медным сапогом Валторну.
— Что вы делаете! — закричала Валторна, и кляп пробкой вылетел у неё изо рта.
Он угодил Какофону прямо в глаз:
— Она покушается на жизнь нашего короля! — закричала Труба Фанфара.
— Её подослал Гармониус! — завопил Сак-Софончик.
— Ну приготовься! — злобно процедил Какофон, потирая подбитый глаз. — Сейчас я превращу тебя…
— В деревянную трещотку, — угодливо подсказал Квинтоша.
— Нет, в канифольную пыль, — возразил Квартоша.
— Вон из замка! — прикрикнул на них Какофон. — И не сметь возвращаться без мальчишки, а то я из вас сделаю… не знаю, что сделаю!
Тромбош словно ветром сдуло. Они опрометью выскочили из замка. Остальные приближённые короля тоже помчались на поиски мальчика.
Оставшись наедине с Валторной, Какофон злобно прошипел:
—
