Путь в Эшвилл и обратно словно проходил через ад. На дороге стояла серая стена дождя, а Кэт, сидя за рулем «мазерати», могла думать лишь о горящей свече, полной дозе героина и шприце.

От дворников проку было мало. Ее трясло, по коже шел зуд: организм срочно требовал укола. Нарастала паника. Даже кисти рук, затянутые в тонкие кожаные перчатки, горели, словно в огне. Вспышка молнии ошеломила ее, и в первый раз за долгое время она испугалась возможной ломки.

К днищу сиденья клейкой лентой был прикреплен пакет с четвертью унции героина, купленный часом раньше в Эшвилле у банкира, которого Кэт знала как мистера Кэнди Гардена. Их познакомила Маргарет несколько лет назад на приеме. Позже она призналась: сделала это в надежде, что Кэт найдет его привлекательным. Как ни крути, он один из самых завидных женихов в Северной Каролине.

«Мазерати» миновал ворота Эшерленда и медленно покатил мимо Гейтхауза к гаражу. Она нажала кнопку под приборной панелью, заставив ворота гаража подняться, и въехала в холодную темноту.

Свет в гараже не зажегся, и Кэт предположила, что из-за грозы могли перегореть предохранители. Она заглушила мотор, опустила ключи в сумочку и достала из тайника драгоценный пакет. Предчувствие тихих спокойных сновидений убаюкивало ее. В них она всегда была маленькой девочкой, у которой в жизни ни забот ни хлопот — ходи себе хвостом за старшим братом, катайся верхом по тропинкам Эшерленда или следи за облаками, как они возникают и тают над горами.

В ее снах всегда было лето, и она носила яркие девичьи платья. Иногда появлялся отец, он улыбался и говорил, как она мила.

Кэт вышла из машины. Неожиданно заработал механизм, приглушенно зазвенели цепи, заставив ее обернуться.

Ошеломленная, она стояла и смотрела, как ворота опускаются на бетонный пол. В гараже было несколько пультов, каждый поднимал и опускал ворота в своем отсеке, но, чтобы пройти к любому из них, нужно было обогнуть лимузин. Тусклый серый свет сузился в полоску, а затем, когда ворота коснулись бетона, исчез совсем.

Кэт стояла в полной темноте. Дождь с настойчивостью маньяка стучал по крыше гаража, и женщине казалось, будто ее затягивает в мрачную пучину. Страх темноты лишил ее способности соображать. Даже в Тихой комнате всегда оставалась полоска света, Кэт позаботилась об этом. Она предпочитала боль света ужасу тьмы.

— Электричество! — сказала она вслух, чтобы подавить нараставшую панику. — Почему не горят лампы?!

«Фары», — подумала она.

Кэт пошарила в сумочке, и пальцы сжали брелок — пушистую заячью лапку. Она села в «мазерати» и вставила ключ в зажигание. Когда загорелись передние фары, осветив стены с рядами банок с маслом и тормозной жидкостью, с развешанными ремнями безопасности и прочими автомобильными принадлежностями, Кэт едва не зарыдала от облегчения.

Она дотянулась до пульта, чтобы открыть двери гаража.

Но тут холодная мускулистая рука легла сзади на шею Кэт и вытащила Кэт из машины. Другая рука плотно зажала ей рот, заглушив крик.

Кэт вырывалась изо всех сил. Она чувствовала запах мужского тела. Щетина небритой щеки скребла по ее уху.

— Не сопротивляйся, — прошептал схвативший ее. — Бороться нет смысла.

Кэт продолжала вырываться, но она слабела.

«Не сопротивляйся, — повторил голос в мозгу, истощая силу воли. — Сопротивляться нет смысла».

Эта команда эхом раскатывалась в голове, все громче и громче, как будто тот, кто ее выкрикивал, постоянно приближался. Ею завладела безнадежность, и, когда ее сопротивление прекратилось, она, словно в кошмаре, от которого не могла пробудиться, услышала довольный мужской смешок.

— Я тебя отпущу, — сказал мужчина. — Ты не закричишь, потому что лишилась голоса. Я тебя отпущу, и ты будешь стоять где стоишь.

«Не закричу, — подумала она. — Нет смысла бороться.

Буду стоять где стою».

Ее отпустили.

Хотелось завопить во все горло. Голосовые связки задрожали, мышцы шеи напряглись, чтобы выдавить крик. «Не кричать. У тебя нет больше голоса. Нет смысла бороться».

Ее руки и ноги заледенели. Она попыталась пошевелиться и обнаружила, что не может даже разъединить локти.

«Стой где стоишь». Чем отчаянней она пыталась вырваться и позвать на помощь, тем труднее становилось это сделать. «Сопротивляться нет смысла. Не кричать».

Мужчина подошел к ней, и при свете фар Кэт узнала Логана Бодейна.

Несколько раз она видела, как он шлялся вокруг Гейтхауза. Теперь его лицо было другим. Глаза опасно блестели, кожа была бледной, с сероватым оттенком. Рот кривился в недоброй ухмылке. Серая форменная куртка обслуги усадьбы была пыльной, но сухой. Копна спутанных медно-рыжих волос также не намокла. Та часть сознания Кэт, которая еще могла формировать связные мысли, отметила, что Логан оказался в гараже до того, как начался ливень. Дожидался ее, ждал этого момента?

Взгляд Логана медленно блуждал по телу Кэт. Затем он посмотрел прямо ей в лицо, и в его глазах, казалось, загорелся злобный голубой огонек.

«Улыбнись…»

Безмолвная мысленная команда вонзилась в сознание Кэт, словно кончик сосульки. Она проникала глубже, вызывая боль.

Кэт почувствовала, как дергаются ее лицевые мышцы. Уголки рта медленно и нелепо поднимались вверх, а по щекам катились слезы ужаса.

— Вот и прекрасно, — вслух сказал Логан.

Одним быстрым яростным движением он разорвал спереди ее блузку. Кэт судорожно вздохнула. Улыбка застыла на ее лице; женщина по-прежнему не могла шевельнуться.

В ее сознании продолжало звучать: «Улыбайся, сопротивляться нет смысла, не кричи, стой где стоишь».

Логан отступил на шаг, чтобы полюбоваться ее телом.

— За тобой придут, — прошептал он, а его взгляд метался от ее лица к телу. — Да, придут сейчас. Я имею в виду палача. Он скоро будет. Я его видел. — Логан зловеще улыбнулся. — Но мы не потратим время зря, пока его нет. — Он шагнул к Кэт.

Она яростно задрожала, но не смогла освободиться от хватки Логана, от той власти, которую он над ней обрел. Когда он грубо сжал ее грудь и впился губами в шею, Кэт не смогла даже закрыть глаза. Внутри у нее все кричало, но с уст не сорвалось ни звука. От боли она заскрипела зубами.

Логан схватил ее за волосы, заставил запрокинуть голову.

— Думала, ты лучше меня? — Его глаза превратились в щели. — Что ж, я покажу, как ты ошибалась. — Он целовал Кэт в рот, затолкав туда свой язык, а его руки тем временем скользили по ее животу.

«Зубы», — подумала Кэт.

Челюсти еще подчинялись рассудку.

Логан издал дикий гортанный звук и вцепился в ее груди. Его язык все глубже проникал к ней в рот.

И Кэт схватила его зубами.

Прежде чем Логан успел отдернуть голову, Кэт укусила его со всей яростью, со всей силой, какую только смогла собрать.

Когда Логан закричал, мысленные оковы, державшие Кэт, разлетелись, как опавшие листья при сильном ветре. Она чувствовала, как по телу с покалыванием бегут мурашки, и продолжала все сильнее сдавливать зубами язык Логана, а он орал и пытался ее оттолкнуть.