Но в этом зале никого не было. Хотя кто-то здесь побывал. Люди зажгли факелы и пошли его искать. Он может подождать: кто-нибудь вернется и найдет его.
Мальчик выбился из сил, бегая вдоль стен, борясь с дверями, которые отказывались открываться, чувствуя, как коридоры уводят его все глубже в мир холода и безмолвия. В этом зале он видел серую дымку своего дыхания. Мальчик дрожал и обнимал себя руками, пытаясь согреться.
В свете факелов блестели разнообразные ножи, которые висели над длинным столом.
В другом конце комнаты стояло что-то похожее на ванну на колесах. Над ней на опускающейся с потолка цепи висело нечто, покрытое длинным черным саваном. На других таких же цепях висели крюки с заостренными концами.
В углу комнаты стоял большой прямоугольный металлический ящик с ручной пилой на нем.
Маленький мальчик подошел к коллекции ножей. Их было десять, от тонкого, как льдинка, до кривого ножа-пилы. Рядом со столом было точильное колесо. Ножи, очень острые, выглядели ухоженными. Маленький мальчик подумал, что они из мясной лавки. Поверхность стола была покрыта засохшими багровыми пятнами. На нем лежал рулон оберточной бумаги и моток бечевки.
Мальчик подошел к металлической ванне. В ней была темно-красная жидкость. Это цвет одного из самых любимых платьев его матери. Жидкость пахла как старые центы с головами индейцев в его «сокровищнице».
Но в жидкости плавали клочки волос. «Кто-то стригся, — подумал он. — С кого-то сняли скальп».
Он посмотрел вверх, на покрытый черным саваном предмет, висевший прямо над ванной. Края савана находились всего в дюйме над его головой. Мальчик поднял руку и прикоснулся. На ощупь ткань была сырой и слегка жирной. Он осторожно потянул, но саван не поддавался. Движение руки заставило висящий предмет закачаться на цепи. Что-то капнуло в металлическую ванну.
«Не надо трогать, — подумал он. — Не надо!»
Но тут же схватился обеими руками за край савана и резко дернул вниз.
Саван порвался и упал.
— Я знал, что ты начинаешь вспоминать, — тихо сказал Эдвин, стоя в дверях позади Рикса. Тот смотрел пустым взглядом в темноту комнаты, но кровь в его висках застучала сильнее. — Когда ты рассказал мне по телефону замысел «Бедлама», я понял, что воспоминания возвращаются. Должно быть, что-то их вызвало. Что — я не знаю. Но когда ты упомянул про скелеты, висящие в подземелье придуманного тобой дома, я понял: ты вспоминаешь то, что нашел в этой комнате, когда был маленьким. Вчера я убедился в этом, когда ты сказал о скелете, который постоянно стоит у тебя перед глазами. И о том, что ты принял за серебряную дверную ручку…
Рикс испустил тихий мучительный стон.
Он вспомнил, как черный саван порвался и упал на пол.
Над головой Рикса, как маятник, качался скелет. На нем еще сохранились прилипшие к костям кусочки мышц. Вместо глаз — красные дыры с запекшейся кровью и тканями.
В спину был воткнут крюк, а рот широко раскрыт. Скелет был примерно с Рикса величиной.
Он отступил и медленно опустился на колени, а мрачный образ смерти продолжал раскачиваться взад-вперед. Рикс повалился на бок и притянул колени к груди. Глаза у него запали, он невидящим взором смотрел перед собой.
— Я нашел тебя здесь, — сказал Эдвин. — Велел встать и взял тебя на руки. Заставил тебя забыть то, что ты здесь увидел, и вывел из Лоджии. Я не хотел, Рикс, чтобы ты это нашел. Пытался отыскать тебя, прежде чем это случится. Здесь было тело мальчика, которое я принес в тот день, когда вы с Буном пришли сюда играть. У меня не было времени подготовить его как следует.
У Рикса внезапным холодом свело конечности. Он знал, где находится и кто рядом с ним, но не мог сосредоточиться ни на чем, кроме тихого, убаюкивающего голоса Эдвина. Образы метеорами проносились в его сознании: скелетик в ухе таксиста, пластмассовый скелет, который Бун повесил в дверях Тихой комнаты, волосы Сандры, плавающие в кровавой ванне. Он вспомнил, что случилось здесь, вспомнил Эдвина, вспомнил, как маленькая рука потянулась к серебряной пуговице с выгравированной на ней мордой ревущего льва и накрыла ее…
— Позже, — продолжал Эдвин, — я обнаружил, что потерял пуговицу со своей куртки. Я нашел ее в шкатулке с твоими сокровищами в тот день, когда вернул обратно к тебе в комнату старую мебель из Лоджии. Ты, должно быть, открутил пуговицу, и твое сознание сосредоточилось на ней, чтобы забыть увиденное. Ведь ты сегодня ее искал? Я полагаю, дурацкая шутка Буна в отеле «Де Пейзер» помогла тебе вспомнить еще больше.
Он схватил Рикса за руку и ввел в комнату. Ошеломленный Нью последовал за ними. Пантера шагнула вперед, принудив Рэйвен войти.
Чиркнула спичка. Эдвин один за другим зажигал пропитанные маслом факелы на стенах. Его тень выросла. Оранжевый свет запрыгал по комнате, засверкал на кончиках крюков, которые на цепях свисали с потолка, отразился от набора ножей, висевших над испачканным кровью столом, высветил металлическую ванну и металлический ящик в углу. Когда света стало больше, Рэйвен взглянула в лицо Нью. Его зеленые глаза ярко блестели, и он пристально смотрел прямо вперед. Она боялась, что мальчик уже потерян.
В нескольких футах от стены валялась груда одежды. Рэйвен, оцепенев, смотрела на детские ботиночки, потертые джинсы, свитера, рубашки, носки и нижнее белье.
— Вот сюда я их приношу. — Голос Эдвина, как шелковая нить, вился по комнате. — Почти всех нашел на горе Бриатоп.
Иногда, мисс Дунстан, я беру один из старых автомобилей в гараже, который нашли вы с мастером Ньюланом, и отъезжаю на безопасное расстояние, туда, где о Страшиле никто не слышал. Это самая настоящая охота. Вот только я стал менее расторопным, и иногда они убегают. — Он посмотрел на Рэйвен, и рот растянулся в улыбке. — Когда был молодой, я мог сковывать их движения с расстояния тридцать футов. Они просто застывали на месте. И я ловил детей в пределах слышимости от их дома. Лендлорд помог отточить силу, данную мне от рождения, мисс Дунстан. Я умею даже лишать зрения тех, кто выходит на поиски своих пропавших детей. Родители смотрят прямо на следы и ничего не видят. Могу стоять в тени в двух шагах, и они никогда не узнают, что я там был.
— Вы… приносите детей сюда… и убиваете их.
— Готовлю, — поправил он. — Это часть того, что Бодейны делают для Эшеров. — Эдвин пересек комнату и положил руку на плечо Рикса. — Ты меня слышишь?
— Да, сэр.
«Страшила в лесу», — мелькнула у Рикса безумная мысль.
— Кое-что должно быть передано, — сказал Эдвин, приблизив лицо к Риксу. — Первое — это скипетр, созданный для прапрадедушки Хадсона Эшера. Затем ответственность за «Эшер армаментс». А также знания. Многие столетия твои предки поклонялись лендлорду. Настоящему лендлорду этого мира, а не только Эшерленда. Скипетр — это дар, символ доверия, данный им. Скипетр будет защищать твою жизнь, Рикс, но, чтобы оправдать это доверие, ты должен делать то, что хочет лендлорд. Ты — его руки, Рикс. Я — его голос. Он отдал «Эшер армаментс» тебе, потому что из троих детей Уолена ты больше всех подходишь для того, чтобы выполнять желания лендлорда.
Волосы Сандры в кровавой воде. Страшила в лесу. Эдвин здесь, чтобы защищать Рикса, и Рикс всегда очень любил Эдвина.
— Ты можешь использовать злость, которая накоплена в тебе, для лендлорда, — мягко прошептал Эдвин. — Я наблюдал, как эта злость с годами росла. Я знаю, на что ты способен, думаю, ты только что сам это понял. Внутри тебя горит холодный огонь, и ты можешь применить его в управлении «Эшер армаментс». Я все время помогал тебе…
— Помогал?..
— Сандра, — сказал Эдвин. — Она плохо влияла на тебя, Рикс. Учила изливать твою злость в книгах. Ты без толку расходовал важные ресурсы, которые должны быть направлены на благо «Эшер армаментс». Мы поговорили по телефону, и я объяснил, чего хочу от нее. Я знал, что это повредит твоему сочинительству. Ты понимаешь, что я сделал это для тебя?
По щеке Рикса скатилась слеза.
— Я… любил…
