В честь пятнадцатилетия Диего в гасиенде устроили грандиозный праздник. Рехина не любила принимать гостей, но решила воспользоваться моментом, чтобы заставить замолчать сплетников и поставить на место сброд, привыкший взирать на нее свысока. Индианка не только позволила мужу позвать всех, кого он сочтет нужным, но и сама занялась организацией приема. Она сама посетила корабли контрабандистов, чтобы запастись всем необходимым, и усадила дюжину женщин шить праздничные наряды. Диего хотел заодно отметить день рождения Бернардо, но Алехандро де ла Вега не решился оскорбить гостей, посадив с ними за стол индейского мальчишку. Чтобы не ставить брата в неловкое положение, Бернардо попросил отпустить его навестить Белую Сову. Диего не стал спорить: он понимал, что его друг хочет увидеться с Ночной Молнией, и не хотел ссориться с отцом, который и так пошел на невиданные уступки, согласившись отправить индейца в Испанию вместе со своим сыном.

Получив письмо от старого друга, Томаса де Ромеу, Алехандро де ла Вега отказался от идеи послать сына в Мехико. В молодости они с Томасом вместе воевали в Италии и с тех пор вот уже двадцать лет писали друг другу. Пока Алехандро искал свою судьбу в Новом Свете, Томас женился на богатой каталонке и стал бездумно предаваться наслаждениям. Так продолжалось до тех пор, пока жена де Ромеу не умерла родами. С тех пор смыслом жизни Томаса стала забота о двух маленьких дочерях. В своем письме Томас де Ромеу утверждал, что Барселона — самый передовой и изысканный город Испании и Диего нигде не сможет получить лучшего образования, чем там. То были удивительные времена. В 1808 году Наполеон со ста пятьюдесятью тысячами солдат захватил Испанию, пленил ее законного монарха и заставил его отречься от престола в пользу своего собственного брата, Жозефа Бонапарта. Случившееся глубоко возмутило Алехандро, но письмо де Ромеу заставило его изменить мнение. Томас писал, что новыми порядками недовольна только чернь, невежественный клир и кучка фанатиков. Французы несли стране прогресс, стремясь покончить с феодализмом и гнетом церковников. Пережитки прошлого, вроде инквизиции и привилегий знати, рушились под порывами свежего ветра. Томас де Ромеу готов был принять Диего в своем доме, окружить его любовью и заботой и постараться, чтобы мальчик получил достойное образование в Гуманитарном колледже. Колледж был религиозным учебным заведением, но даже Томас, убежденный враг церковников, признавал, что учили в нем превосходно. Заодно юноша мог бы заниматься фехтованием с самим маэстро Мануэлем Эскаланте, который объехал всю Испанию, обучая своему непревзойденному искусству, и в конце концов поселился в Барселоне. Узнав об этом, Диего принялся умолять отца отпустить его в Испанию, и тот сдался, хотя слова Томаса де Ромеу не заставили его изменить свое отношение к иностранной армии, захватившей его страну. Теперь отцу и сыну предстояло убедить мать. В Испании было неспокойно: проиграв главные сражения, народ начал герилью, изматывающую противника беспощадную партизанскую войну.

Перед началом праздника падре Мендоса отслужил мессу, затем последовали скачки и коррида. Диего первым вышел на арену и сделал несколько взмахов мулетой, затем его сменил настоящий матадор. Потом были выступления бродячих артистов, танцы и фейерверк. На пиру гостей рассадили в соответствии с положением каждого: знатных испанцев разместили под гроздьями вьющегося дикого винограда, за столами, покрытыми тончайшими скатертями с изысканной вышивкой; богатые горожане сидели в тени, за боковыми столами; метисам отвели место на солнцепеке, в патио, где жарили мясо, пекли лепешки и варили овощи в больших котлах. Приглашенные явились со всей провинции, на Камино Реаль впервые образовалась такая длинная вереница карет. На праздник пришли девушки из хороших семей, матери которых были не против отдать своих дочек за Диего, несмотря на примесь индейской крови. Там была и Лолита Пулидо, племянница дона Хуана Алькасара, прелестная четырнадцатилетняя кокетка, совсем не похожая на своего кузена. Несмотря на несходство характеров, Карлос с детства нежно любил свою сестру. Хотя отношения Хуана Алькасара и Алехандро де ла Веги разладились после истории с индейскими землями, не пригласить на праздник одного из самых влиятельных жителей Лос-Анхелеса было невозможно. Диего не поздоровался ни с ранчеро, ни с его сыном, но был очень любезен с Лолитой, решив, что девочка не виновата в грехах своего дяди. Она не раз передавала юноше любовные записки через свою дуэнью, но Диего оставлял их без ответа, из застенчивости и потому, что не хотел иметь ничего общего с семьей Алькасаров. К разочарованию матерей семейств, Диего выглядел куда моложе своих пятнадцати лет и явно не думал о женитьбе. Другие сыновья идальго во всю отращивали усы и распевали серенады под окнами красавиц; Диего же еще не брился, а девушек стеснялся до дрожи в голосе.

Губернатор привез из Монтеррея графа Орлова, родственника русской царицы и наместника Аляски. Это был человек почти в семь футов ростом, с ярко-голубыми глазами, в ладном гусарском мундире из алого сукна, короткой, шитой золотом куртке на белом меху, наброшенной на плечи, и треуголке с пышным плюмажем. В тех краях никогда еще не видели такого красавца. В Москве Орлов услышал историю о том, как восьмилетний Диего де ла Вега собственноручно поймал двух белых медведей и нарядил их в женские платья. Диего постеснялся поправлять графа, но любивший точность Алехандро де ла Вега не преминул сообщить, что медведь был всего один, и притом бурый, потому что белые в Калифорнии не водятся; что Диего был не один, а с двумя товарищами и что ему было не восемь лет, как утверждает легенда, а целых десять. Карлос и его приспешники, которые успели прославиться на всю округу своими разбойничьими выходками, вели себя тихо, в отличие от Гарсии, который хватил лишнего и безутешно рыдал из-за скорой разлуки с Диего. За эти годы сын трактирщика растолстел, словно буйвол, но по-прежнему не мог за себя постоять и был по-собачьи предан Диего. Роскошный прием, который почтил своим присутствием настоящий русский аристократ, заставил злые языки на время замолчать. Рехина с удовольствием наблюдала, как чванливые соседи по очереди склоняются к ее руке. Алехандро де ла Вега как ни в чем не бывало прохаживался среди гостей, довольный собой, своим сыном и, разумеется, женой, которая надела на прием голубое бархатное платье с брюссельскими кружевами и походила на герцогиню.

Бернардо целых два дня скакал галопом по холмам, чтобы попрощаться с Ночной Молнией. Она уже знала о скором отъезде своего друга и ждала его.

Взявшись за руки, они вышли на берег. Ночная Молния спросила, что ждет его за морем и когда он вернется. Юноша стал чертить палочкой на земле карту, но так и не смог объяснить своей подруге, какое огромное расстояние отделяет их от диковинной страны Испании. По карте мира, которую Бернардо видел у падре Мендосы, было трудно судить о реальности. Он не знал, когда вернется, но понимал, что разлука может продлиться не один год. «Я хочу сделать тебе подарок на память», — сказала Ночная Молния. Глаза девушки сияли, в них светилась древняя мудрость, девушка сняла ожерелья из перьев и семян, красный пояс, ботинки из кроличьего меха, кожаную тунику и, нагая, застыла в солнечном свете, струящемся сквозь ветви деревьев. Бернардо ощутил, что кровь застывает в его жилах, что его наполняет счастье, что душа готова расстаться с телом. Это удивительное, прекрасное и непостижимое создание предлагало слишком дорогой подарок. Ночная Молния положила одну руку юноши себе на грудь, другую на талию и расплела косу, чтобы водопад черных, как вороново крыло, волос рассыпался по плечам. Бернардо начал шептать ее имя: Ночная Молния, Ночная Молния. Это были первые слова, которые она услышала от него. Девушка закрыла рот Бернардо поцелуем, она целовала его снова и снова, не в силах удержать слезы. Любимый еще не уехал, а она уже скучала по нему. Через несколько часов, очнувшись от любовной истомы, Бернардо всеми силами постарался внушить девушке самую важную мысль: отныне они навсегда едины. Она рассмеялась счастливым смехом и ответила, что он совсем еще мальчишка, но на чужбине наверняка станет настоящим мужчиной.

Бернардо прожил в племени больше месяца. За это время произошли самые важные в его жизни события, о которых он никогда не рассказывал. Все, что мне известно, я знаю от Ночной Молнии. Вообразить остальное несложно, но я буду молчать из уважения к Бернардо. Мне не хотелось бы оскорбить его. Индеец вернулся на гасиенду как раз вовремя, чтобы помочь брату сложить вещи в те самые баулы, в которых когда-то прибыли подарки Эулалии де Кальис.

Диего хотел расспросить друга о том, что произошло с ним в индейском селении, но не решился, наткнувшись на ледяной взгляд Бернардо. Юноша понял, что тайна его брата связана с Ночной Молнией, и скромно промолчал. У братьев впервые появились секреты друг от друга.

Алехандро де ла Вега заказал для своего сына в Мехико гардероб, достойный настоящего принца. Заодно ему досталось кое-что из подарков Эулалии: дуэльные пистолеты, инкрустированные перламутром, и подбитый черным шелком плащ с пуговицами из толедского серебра. Диего решил взять с собой мандолину на случай, если он все же перестанет робеть перед женщинами, отцовский кинжал, кнут из бычьей кожи и книгу Мануэля Эскаланте. Бернардо сложил смену одежды и белья, кастильский плащ и ботинки, которые