Через дверной проем проникали струйки дыма, но до этой части дома пожар не дошел. Тело Бернардо совсем онемело, и вылезти из корзины ему стоило огромных усилий. Его мать лежала на полу, нагая, с длинными черными волосами, рассыпанными по полу, словно раскрытый веер, и горлом, перерезанным от уха до уха. Мальчик молча сел рядом с Аной и взял ее за руку. С тех пор он молчал много лет.

Так его и нашли, немого и перепачканного материнской кровью, через несколько дней, когда пираты были уже далеко. Поселок Лос-Анхелес подсчитывал потери и тушил пожары, и никто не отправился на гасиенду де ла Веги посмотреть, что произошло, пока падре Мендоса, истерзанный неотступным предчувствием, не явился в поместье с маленьким отрядом неофитов. Огонь сожрал мебель и часть деревянных перекрытий, но дом выстоял, и, когда подоспела помощь, пожар уже погас сам по себе. Нападавшие ранили несколько человек и убили пятерых, включая Ану, которую нашли в том положении, в котором ее оставили убийцы.

— Помоги нам Господи! — воскликнул потрясенный падре Мендоса.

Он укрыл тело Аны одеялом и поднял Бернардо на руки. Мальчик окаменел, его взгляд остановился, страшный спазм сводил ему челюсти.

— Где донья Рехина и Диего? — спросил миссионер, но Бернардо, казалось, его не слышал.

Оставив мальчика на попечение уцелевшей служанки, которая принялась укачивать его, словно младенца, напевая протяжную индейскую колыбельную, священник вновь и вновь обходил дом и звал Рехину и Диего.

Время в тоннеле текло незаметно, туда не проникал дневной свет, и потому в вечных сумерках не ощущалось течение времени. Диего не знал, что происходит в доме. Сюда не проникали ни звуки снаружи, ни дым пожара. Мальчик ждал, сам не зная чего, а измученная Рехина то приходила в себя, то снова впадала в забытье. Диего старался не двигаться, чтобы не беспокоить мать, несмотря на боль в груди, кинжалом пронзавшую его при каждом вздохе, и затекшие ноги. Время от времени усталость побеждала его, но через несколько минут он просыпался в полной темноте от боли и дурноты. Диего чувствовал, что замерзает, и не раз попытался встряхнуться, но сонливость одолела мальчика, и он снова начал клевать носом, погружаясь в мягкое, пушистое облако сна. В этой летаргии протекла большая часть дня, пока Рехина наконец не испустила стон и не пошевелилась. Диего вздрогнул и проснулся. Удостоверившись, что мать жива, он в один миг вновь обрел мужество. Охваченный безумным, всеобъемлющим ликованием, мальчик покрыл родное лицо страстными поцелуями. С трудом приподняв налитое тяжестью тело матери, Диего постарался поудобнее устроить раненую на полу. Размяв затекшие мышцы, он пополз на четвереньках в поисках свечей, которые они с Бернардо хранили в пещере для своих ритуалов. Голос бабки спросил его на языке индейцев, каковы пять основных добродетелей, но мальчик не смог вспомнить ни одной, кроме мужества.

Рехина открыла глаза и поняла, что находится в пещере вместе с сыном. У женщины не было сил ни для расспросов, ни для лживых утешений. Она только сумела попросить Диего разорвать ее рубаху и перебинтовать рану у нее на груди. Мальчик сделал это, уняв дрожь, и увидел, что у его матери глубокая ножевая рана ниже плеча. Он не знал, что делать дальше, и продолжал ждать.

— Жизнь уходит из меня, Диего, ты должен пойти за помощью, — пробормотала Рехина спустя некоторое время.

Мальчик посчитал, что по пещерам может дойти до взморья, незаметно добраться до поселка и позвать на помощь, но на это ушло бы слишком много времени. Подумав, он решил рискнуть и выглянул через дверцу в камине, чтобы разведать, что происходит в доме. Маленькая дверца была надежно скрыта за штабелями дров, и оттуда можно было оглядеть всю комнату, оставаясь невидимым.

Высунувшись, Диего ощутил резкий запах паленого дерева, но рассудил, что за дымовой завесой будет легче спрятаться. Тихо, как кошка, он вышел через потайную дверь и притаился за штабелем дров. Стулья и ковер покрывала копоть, картина со святым Антонием полностью сгорела, стены и потолочные балки дымились, но пламя уже погасло. В доме царила мертвая тишина; . Диего решил, что все кончилось, и отважно двинулся вперед. Он осторожно скользил вдоль стен, плача и кашляя, и постепенно обошел весь первый этаж. Мальчик не мог даже вообразить себе, что здесь произошло. Возможно, все были убиты или сумели убежать. В передней царил хаос, как после землетрясения, повсюду были пятна крови, но трупы кто-то успел убрать. Диего показалось, что он видит кошмарный сон и его вот-вот разбудит ласковый голос Аны, зовущий к завтраку. Задыхаясь в сером дыму недавнего пожара, мальчик пробирался на половину слуг. Вспомнив об умирающей матери, Диего махнул рукой на осторожность и вслепую, напролом бросился по коридорам, пока его не подхватили чьи-то сильные руки. Мальчик закричал от испуга и от боли в сломанных ребрах, к горлу его вновь подступила тошнота, и он почти потерял сознание. «Диего! Слава богу!» — произнес голос падре Мендосы. Почувствовав знакомый запах старой сутаны и прижавшись к колкой небритой щеке, Диего окончательно потерял самообладание и разрыдался, как малое дитя. Потом его стошнило.

Падре Мендоса перевез оставшихся в живых в миссию Сан-Габриэль. Рехину и мальчика, скорее всего, забрали пираты, хотя ничего подобного в Калифорнии раньше не случалось. Все знали, что в других морях флибустьеры берут заложников, чтобы получить за них выкуп или продать в рабство, но на калифорнийском побережье о таких ужасах даже не слыхивали. Падре не знал, что скажет Алехандро де ла Веге. С помощью двух других францисканцев, живущих в миссии, он постарался облегчить участь раненых и утешить тех, кто пережил нападение. На следующий день ему предстояло отправиться в Лос-Анхелес, чтобы похоронить мертвых и составить представление о разрушениях. Однако предчувствие заставило измученного священника остаться, чтобы еще раз осмотреть дом. В сотый раз проходя по выгоревшим коридорам, он наткнулся на Диего.

Рехина выжила. Падре Мендоса завернул ее в одеяла, положил в свой разбитый фургон и отвез в миссию. Не было времени звать Белую Сову, потому что Рехина слабела на глазах, а из глубокой раны продолжала сочиться кровь. При свете нескольких свечей миссионеры залили рану ромом, затем промыли ее и щипцами, сделанными из согнутой проволоки, извлекли острие пиратского кинжала, застрявшее в кости ключицы.

Потом рану прижгли раскаленным железом. Рехина кусала кусок дерева, как во время родов. Диего затыкал уши, чтобы не слышать глухих стонов матери, придавленный стыдом и чувством вины за то, что так бездарно истратил сонный напиток, который мог бы избавить Рехину от страданий. Боль матери была для мальчика самым страшным наказанием за то, что он украл магическое снадобье.

Когда с Диего сняли рубашку, оказалось, что все его тело от шеи до паха превратилось в сплошной лиловый синяк. Убедившись, что у мальчика сломано несколько ребер, падре Мендоса изготовил ему корсет из бычьей кожи, и поврежденные кости вскоре срослись. Бернардо никак не мог исцелиться, он пострадал намного сильнее, чем Диего. Несколько дней мальчик был словно окаменевший, с остановившимся взглядом и насмерть сжатыми зубами, так что пришлось прибегнуть к помощи воронки, чтобы накормить его маисовой кашей. Бернардо помогал хоронить убитых пиратами людей и не пролил ни единой слезинки, когда опускали в могилу гроб с телом его матери. Он не говорил уже несколько недель, и Диего, ни на мгновение не оставлявший друга, не мог растормошить его, как ни пытался. Вскоре стало очевидно, что мальчик навсегда потерял голос. Индейцы сказали, что он проглотил язык. Падре Мендоса заставлял Бернардо полоскать горло причастным вином с пчелиным медом, мазал ему гортань борной кислотой, накладывал на шею согревающие пластыри, кормил больного молотыми жуками. Поскольку ни одно из подобных средств не дало результата, священник решил прибегнуть к экзорцизму. Раньше падре никогда не приходилось изгонять бесов, он не чувствовал в себе призвания к столь опасному делу, но ждать помощи было неоткуда. Чтобы найти экзорциста, уполномоченного инквизицией, надо было отправляться в Мехико, и миссионер решил, что это не стоит труда. Он внимательно изучил надлежащие тексты, попостился два дня и закрылся вместе с Бернардо в церкви, чтобы схватиться лицом к лицу с сатаной. Все было напрасно. Потерпев поражение, священник заключил, что от горя бедный малыш лишился рассудка, и вынужден был умыть руки. Препоручив Бернардо заботам одной неофитки, он вернулся к своим делам. Помимо управления миссией, падре Мендоса помогал жителям поселка оправиться от постигшего их несчастья и по требованию своего начальства в Мехико занимался неприятными бюрократическими процедурами, которые, несомненно, были самой тяжкой обязанностью его служения. На Бернардо махнули рукой, объявив его безнадежным идиотом, но тут в миссию вновь явилась Белая Сова и забрала мальчика к индейцам. Миссионер не возражал, потому что не знал, как помочь Бернардо, и втайне надеялся, что индейская магия

Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату