– Отправляйся в Чили, – твердо говорю я. – Не пожалеешь. А с Томом все образуется. Как-нибудь.
От «Принглс» и следа не осталось. Я встаю и иду к шкафу поискать чего-нибудь вкусненького. Открываю дверцу, с сомнением оглядываю полки.
– Хрустики кончились… орехи мне нельзя… есть еще древняя пачка крекеров «Ритц»…
– А я попкорн принесла, – вдруг признается Джесс и краснеет. – Со вкусом ирисок.
– Что-о? – изумляюсь я.
– Он у меня в рюкзаке.
Джесс – и попкорн со вкусом ирисок? А-а, какой-нибудь экологически чистый. Или витаминизированный. Или из картошки, выращенной в кооперативе.
Разинув рот, я наблюдаю, как Джесс вытаскивает пакет. Из рюкзака вываливается DVD в блестящем целлофане. Покраснев еще гуще, Джесс запихивает диск обратно.
Постойте-ка.
– А это что? – хватаю я диск. – «Девять месяцев»? Джесс, ты же такое не смотришь!
Джесс совсем сконфузилась.
– Я думала, тебе понравится. Особенно сейчас.
– Ты прихватила фильм, чтобы мы посмотрели его вместе? – недоверчиво уточняю я.
Помедлив, Джесс кивает:
– Я просто думала… Если ты ничем не занята…
Я растрогана так, что самой удивительно. Когда мы впервые попытались провести вечер вдвоем, я предлагала Джесс посмотреть «Красотку», но все напрасно. А теперь она сама приносит попкорн и кино с Хью Грантом. И рассказывает про своего любимого. Я всегда думала, что такими и должны быть отношения сестер.
– Но тебе пора. – Джесс бросает диск обратно в рюкзак. – Мы и так заболтались…
В приливе любви к ней я вдруг понимаю, что никуда не хочу идти. С чего вдруг я должна целый вечер торчать в битком набитом баре и болтать с незнакомыми снобами из Кембриджа, если могу прекрасно провести время с сестрой? А с прекрасным принцем Венеции познакомлюсь в другой раз. Люк не обидится.
– Никуда я не пойду, – решительно заявляю я и с треском вскрываю пакет с попкорном. – Будем развлекаться!
Отменный получился вечерок. Мы посмотрели «Девять месяцев» (правда, Джесс одновременно разгадывала судоку, но это не считается, потому что я читала «Хелло!»), потом позвонили Сьюзи и спросили у нее совета насчет Тома, потом заказали пиццу. И Джесс ни разу не вспомнила, что домашняя пицца обойдется всего в тридцать пенсов.
Часов в одиннадцать она решила, что мне пора спать, и ушла, а я легла, гадая, куда запропастился Люк. Должно быть, ему тоже весело, если он застрял в баре так надолго. Наверное, я все-таки задремала: когда полоска света из приоткрытой двери упала мне на лицо, королева как раз вручала мне «Оскара».
– Привет! – сонно бормочу я. – Сколько времени?
– Второй час, – шепчет Люк. – Извини, что разбудил.
– Ничего. – Я нашариваю на тумбочке у кровати лампу. – Ну, как прошла встреча?
– Отлично!
Никак не ожидала от Люка такого энтузиазма. Продираю заспанные глаза, сажусь и смотрю на него в упор. Люк сияет. Таким беззаботным и воодушевленным я не виде если не месяцев.
– Я и забыл, сколько у меня общего с давними друзьями, – продолжает он. – Не помню уже, сколько не вел таких разговоров, как сегодня. О политике, искусстве… Мой приятель Мэтью – управляющий галереей. Он пригласил нас на выставку. Непременно сходим!
– Ого! – Кажется, я заразилась от Люка живостью. – Потрясно!
– Оказывается, приятно на время забыть о делах. – Он пораженно качает головой и начинает расстегивать рубашку. – Надо бы почаще встречаться. Смотреть в перспективу, расслабляться… А как прошел твой вечер с Джесс?
– Классно! Мы смотрели фильм и ели пиццу. Сейчас расскажу тебе, какие у нее новости… – Меня вдруг одолевает зевота. – Или лучше завтра. – Я откидываюсь на подушки и смотрю, как раздевается Люк. – А пресловутый друг Венеции – какой он? Такой же скучный, как на фотке?
– Его там не было, – отвечает Люк.
Перестаю уютно устраиваться на подушке и удивленно поднимаю голову. Венеция была одна? А я думала, для того она и затевает вечеринку, чтобы похвастаться своим Джастином, вундеркиндом- финансистом.
– А-а. С чего вдруг?
– Они расстались. – Люк расправляет брюки на вешалке.
– Расстались? – Сна как не бывало. – Но… я думала, она по уши влюблена в Джастина. Вроде она говорила, что отправилась за ним на другой конец света и теперь они – самая счастливая пара во всем мире.
– Говорила, – соглашается Люк. – Так и было. Еще три дня назад. Она была сама не своя.
