здесь, я готова к бою, а мой вызов принять некому. Если через пять минут Венеция не появится, плюну и уйду.

– Вы такая… спокойная. – Пола перестает что-то писать в блокноте. – Вы умеете по-особому справляться с болью?

Ax да, у меня же схватки. Придется соответствовать, а то ей нечего писать.

– Само собой, – киваю я. – Просто прохаживаюсь туда-сюда. Очень помогает.

Я встаю и начинаю разгуливать по палате, с деловым видом помахивая руками. Потом несколько раз покачиваю бедрами, потом потягиваюсь, как научились на занятиях йогалатесом.

– О-о! – Пола потрясена. – Вы такая подвижная!

– Я занималась йогой, – со скромной улыбкой объясняю я. – Пожалуй, съем-ка я «Кит-Кат». Чтобы восполнить потери энергии.

Пола кивает:

– Отличная мысль.

Роюсь в сумке, мимоходом замечаю, что в блокноте у Полы записано «ест 'Кит-Кат'», а повыше – «снимает приступы боли с помощью йоги». Пола листает блокнот, что-то ищет, сочувственно посматривает на меня.

– Скажите, а где находится очаг боли во время схваток?

– Ну-у… везде, – туманно отвечаю я, пережевывая шоколадку. – И тут, и там, – я широким жестом указываю на свой живот, – трудно объяснить.

– Вы само спокойствие, Бекки. – Пола наблюдает, как я смотрюсь в зеркало – проверяю, не прилипли ли к передним зубам крошки. – Никогда не видела, чтобы во время схваток женщина вела себя так сдержанно!

– Я же сайентолог, – объясняю я и, не удержавшись, добавляю: – Конечно, я стараюсь никому не мешать.

– Сайентолог! – У Полы округляются глаза. – Не может быть! – И вдруг она в тревоге хмурится: – Но вам, кажется, запрещено разговаривать…

– Мне можно, – успокаиваю я. – Главное, не кричать, не стонать и все такое.

– Вот это да! Знаете, сайентологов у нас здесь еще ни разу не было! – Она воодушевляется. – Вы не возражаете, если я расскажу о вас коллегам?

– Да пожалуйста, – рассеянно киваю я.

Она убегает, а я швыряю в мусорную корзину скомканную обертку от батончика и раздраженно хмурюсь. Глупо вышло. Венеция не придет, это ясно. Ей даже не послали сообщение на пейджер. И я растеряла весь запал. Пойду-ка я домой.

– Она здесь! – Дверь распахивается, и в палату вваливается целая толпа молоденьких акушерок во главе с Полой. – Это Ребекка Брэндон, – понизив голос, говорит Пола подружкам. – У нее раскрытие на четыре сантиметра, она снимает приступы боли с помощью йоги. Так как она сайентолог, она старается вести себя тихо и спокойно. Даже не верится, что у нее схватки!

Стажерки глазеют на меня, как на вымирающее животное. Мне почти жаль обманывать их.

– Знаете, наверное, это была ложная тревога. – Я подхватываю сумку и влезаю в пальто. – Лучше я пойду домой. Спасибо вам всем за помощь…

– Что вы, домой вам нельзя! – смеется Пола, заглядывая в мою карточку. – Ни в коем случае. Ребекка, у вас же воды отошли. Вы рискуете заработать инфекцию! – Она отбирает у меня пальто и сумку. – Придется вам побыть здесь, пока не родится ребенок!

Я в тупике.

Ну и что мне теперь делать? Признаться, что про воды я все выдумала?

Нет уж. Еще подумают, что я совсем чокнулась. Лучше дождусь, когда меня оставят в покое, и потихоньку улизну. Вот именно, план просто супер.

– Похоже, у нее переходное состояние, – со знанием дела говорит одна будущая акушерка другой. – В такие моменты они часто рвутся домой. И вообще ведут себя неадекватно.

– Ребекка, вам обязательно надо переодеться в больничную рубашку. – Пола окидывает меня обеспокоенным взглядом. – Может, ребенок уже на подходе. Как ощущаются схватки? Стали чаще? Можно осмотреть вас?

– Она просила свести до минимума осмотры и обследования, – вмешивается другая стажерка, сунув нос в мою карточку. – Хочет, чтобы все шло естественным путем. Надо позвать сюда старшую акушерку, Пола…

– Не надо! – перебиваю я. – То есть… пожалуйста, оставьте меня ненадолго одну. Если можно.

– Какая вы мужественная, Ребекка. – Пола сочувственно кладет руку мне на плечо. – Но мы не можем оставить вас одну! Вы даже без подруги приехали!

– Честное слово, со мной все будет хорошо, – беспечно улыбаюсь я. – Просто надо побыть одной несколько минут. Этого требуют мои убеждения. Роженица должна каждый час ненадолго оставаться одна и произносить особую молитву.

«Давайте же, выметайтесь, – мысленно подгоняю я. – Оставьте меня одну».

– Мы обязаны с уважением относиться к вашей вере, – нерешительно говорит Пола. – Ладно, мы выйдем, но если что-нибудь начнется, нажмите эту кнопку.

– Обязательно! Спасибо!