всего несколько недель назад. С тех пор Люк то сердился, то отсутствовал.

Тогда почему же Венеция…

С какой стати она…

– Она говорила, что ты уходишь от меня к ней. Что ты хочешь видеться с ребенком. – У меня срывается голос, и я всхлипываю.

Ухожу от тебя? Бекки, иди сюда. – Люк крепко обнимает меня, я роняю голову к нему на грудь и орошаю слезами рубашку. – Я люблю тебя, – решительно заявляет он. – И никогда от тебя не уйду. И от малышки Биркин.

Откуда он…

А-а, наверное, нашел мой список имен.

– От Армагеддона, – поправляю я, шмыгая носом. – Или от Маракуйи. Так я сказала твоей маме.

– Превосходно. Надеюсь, она лишилась чувств.

– Почти. – Я пытаюсь улыбнуться, но не могу. Еще не отошла. Бесконечные недели я тревожилась, придумывала себе невесть что и боялась самого худшего. Не могу я просто взять и успокоиться. – А я уже думала, придется стать матерью-одиночкой, – всхлипываю я. – Поверила, что ты ее любишь. И не понимала, почему ты вдруг стал совсем чужим. Это было ужасно. Лучше бы ты просто объяснил, что у тебя сложности на работе.

– Да, надо было. – Некоторое время он молчит, уткнув подбородок мне в макушку. – Если честно, Бекки… хорошо, когда есть место, где можно забыть обо всех бедах.

Я поднимаю голову и смотрю на Люка. Он выглядит мрачно. И устало, вдруг понимаю я. Как же он, оказывается, устал.

– Так что случилось? – Я вытираю ладонью лицо. – Что это были за сложности? Хоть теперь расскажи.

– С «Аркодасом», – коротко бросает он.

– А я думала, с ними все так удачно складывается. Считала, что это из-за них ты открываешь новые филиалы.

– Глаза бы мои их не видели, – цедит Люк с такой ненавистью, что мне становится страшно.

– Люк, в чем дело? – нервничаю я. – Давай присядем. – Я веду его в гостиную Фабии и усаживаю на пухлый замшевый диван. .

– Там целый клубок проблем. – Люк поднимает брови при виде подушек с нашими инициалами, устало садится и подпирает голову ладонями. – Тебе они ни к чему.

– Неправда. Я хочу знать все. С самого начала.

– Это настоящий кошмар. И самое страшное – обвинение в домогательстве.

– В домогательстве? – ахаю я.

– Помнишь Салли-Энн Дэвис?

– Конечно. И что с ней?

Салли-Энн работает в компании с тех пор, как я познакомилась с Люком. Она сдержанная и молчаливая, но милая и ответственная.

– Между ней и Йеном произошел… инцидент. Она говорила, что он приставал к ней, вел себя грубо и агрессивно. Над ее угрозой подать в суд он только посмеялся.

– Боже, какой ужас! А ты?..

– Я верю Салли-Энн на все сто, – решительно заявляет Люк.

Некоторое время я сижу молча. И вспоминаю папку от Дейва Мастака. Досье на Йена, которое он собрал. С исками против него, которые успешно «замяли».

Может, сказать Люку?

Нет. Разве что в крайнем случае. Иначе возникнет много ненужных вопросов, а когда Люк узнает, что я нанимала детектива, он наверняка разозлится. И потом, я же изрезала в лапшу все, что было в папке, так что доказательств у меня больше нет.

– И я верю ей, – с расстановкой говорю я. – А что сказал… Йен?

– Почти ничего достойного повторения. Обвинил Салли-Энн в том, что она все выдумала, лишь бы получить повышение. О том, какого он мнения о женщинах, лучше промолчу.

Я хмурюсь, пытаюсь припомнить события последних недель.

– Это случилось, когда ты не смог поехать со мной на занятия для будущих родителей?

– Да, именно. – Он потирает лоб. – Бекки, я не мог сказать тебе. Поверь, мне хотелось, но я понимал, что ты только расстроишься. И Венеция твердила, что тебе нужен покой.

Покой. Ясно зачем: чтобы сработал ее план.

– И что было дальше?

Салли-Энн повела себя более чем достойно: сказала, что не станет раздувать скандал, если ей поручат других клиентов. Так мы и сделали. Но о случившемся уже знала вся компания и гудела как улей. – Люк вздыхает. – Честно говоря, с «Аркодасом» с самого начала было трудно работать.

– Из-за Йена, да? – напрямик спрашиваю я.