– Между прочим, женщины тоже иногда охотятся на тигров, – заметил Кингстон с довольной миной. – Даже индианки. Я знаю одну старую магарани, которая дома не покидает женской половины, зато, сопровождая мужа во время охоты, горит желанием добыть огромную кошку ничуть не меньше, чем он сам.

– Мэм-саиб иногда действительно участвуют в охоте, но индианки… Поразительно! Полагаю, вы рассказываете это только для того, чтобы разжечь во мне желание прокатиться на слоне и полюбоваться, как вы всаживаете заряд в несчастного зверя, который, возможно, убивал и калечил деревенских жителей, а возможно, и нет.

– Напротив, я как раз хотел уговорить вас остаться на время охоты в лагере.

– И не подумаю! Если вы собираетесь подвергнуть себя опасности, я буду вас сопровождать. Мне тоже хотелось бы иметь ружье – вдруг придется вам помогать?

Кингстон усмехнулся:

– Я предчувствовал, что вы так скажете. Вы получите ружье, Эмма, но только при условии, что дадите слово не делать глупостей. Если я почему-то промахнусь, тигра добьет Сакарам. Он замечательный стрелок. Хищника ни в коем случае нельзя отпустить живым. Он прорвется сквозь кольцо загонщиков, и среди них обязательно будут жертвы.

У Эммы сжалось от страха сердце. Ей приходилось слышать рассказы о том, как тигр лоскутами сдирает кожу с загонщиков.

– Когда намечена охота? И как вы узнаете, где прячется тигр?

– С помощью приманки. Жители деревни приготовят для него приманку. Существует несколько способов охоты на тигра. Можно пройти по следу, оставленному тигром, тащившим приманку, и, спрятавшись в засаде, дождаться вечера, когда тигр вернется к поджидающей его трапезе. Другой способ – изучить местность, определить, где тигр залегает на день, и загнать его с помощью слонов и загонщиков в овраг. Сам я однажды воспользовался обезьянкой: привязал ее неподалеку от добычи хищника и по ее испуганным крикам понял, что тигр явился.

– Вы собираетесь поступить так же и на этот раз?

– Нет. – Кингстон улыбнулся, довольный собственной хитростью. – На этот раз мы позволим ему утащить ночью приманку, а утром, на заре, его окружат загонщики. Сами мы медленно двинемся к месту на слонах, чтобы перехватить тигра у самой приманки или неподалеку от нее.

– Не рискованно ли?

– Доверьтесь мне, Эмма. Более безопасного способа не существует. Именно так я застрелил своего первого тигра – сидя на слоне. Я был еще мальчишкой. Стрелять полагалось не мне, а моему кузену, но я выстрелил первым.

– Кузен – это Сайяджи?

– Нет, не он. Другой человек, который так и не простил мне победы. Я был на два года младше его: мне было только десять лет…

– Всего десять!

– Да, а ему двенадцать. Упустив свой первый выстрел, он потом ждал еще целых два года, но его тигр оказался мельче моего: мой был десяти футов в длину, а его – только восьми. – Кингстон задумчиво уставился в пространство. – Возможно, именно поэтому Хидерхан всегда… – Он осекся и смущенно рассмеялся. – Извините, что я докучаю вам своими детскими воспоминаниями.

– Наоборот, мне очень интересно! Продолжайте, – взмолилась Эмма. Ей хотелось побольше узнать о его детстве, проникнуть в тайники его души, разделить с ним самые его сокровенные секреты…

– Нет, довольно. Я и так слишком увлекся. Завтра вечером жители деревни приготовят приманку, и на следующее утро мы пристрелим тигра. Все очень просто и совершенно безопасно, вот увидите.

– Надеюсь… – У Эммы побежали по спине мурашки от нехороших предчувствий. Жара, сохранявшаяся даже после захода солнца, была бессильна против ее озноба.

Следующий день выдался длинным и скучным. Кингстон разбирал жалобы крестьян и даже не сделал перерыва, чтобы перекусить. Если бы Эмма понимала, о чем идет речь, она получила бы удовольствие от происходящего, но, не зная языка, к середине дня она затосковала и решила прогуляться.

Оседлав Моргану, Эмма незаметно покинула лагерь. Ей не хотелось, чтобы Сакарам побежал жаловаться к Кингстону или же, наоборот, кто-нибудь из слуг наябедничал на нее Сакараму. Она хотела спокойно поездить по ближайшим окрестностям, где никакой хищник, даже самый отчаянный людоед, не решился бы на нее напасть средь бела дня. При появлении тигра Моргана ускакала бы, и дело с концом. В роще кокосовых пальм ее внимание привлек странный стук копыт Морганы. Нагнувшись, Эмма разглядела выложенную камнем дорожку, заросшую травой. Дорожка вела прямо в джунгли, в противоположном от деревни направлении. Заинтересовавшись этим неожиданным признаком цивилизации, Эмма двинулась по дорожке, полная надежды найти старый храм или мечеть.

В это время суток джунгли манили прохладой, буйной зеленью и тишиной. Все их обитатели как будто вымерли. За последние четыре дня Эмма успела полюбоваться на крупного оленя самбура, висящих на ветвях ленивцев, куропаток, перепелов, бекасов, обезьян, журавлей, а однажды видела даже мелькнувшего в зарослях пятнистого леопарда. Однако сейчас в джунглях отсутствовали какие-либо признаки жизни. Среди фантастической зелени стояла кладбищенская тишина. Царивший сумрак изредка нарушался ярким цветком или прорвавшимся сквозь густую завесу ветвей солнечным лучом. Эмме стало не по себе: она уже проехала по каменной дорожке довольно далеко, но так и не поняла, куда она ведет. Наездница уже готовилась развернуть Моргану и поскакать обратно, когда ей в глаза ударил яркий свет: совсем неподалеку находилась залитая солнцем прогалина. Пустив Моргану рысью, она достигла открытого места, буквально на глазах проигрывавшего битву с наступающими джунглями. Вьющиеся растения обвили руины древнего храма. Архитектура сооружения представляла собой поразительное смешение индийского и мусульманского стилей: здесь были каменные арки, искусная резьба, лишенная верхушки башенка. Одна стена храма совершенно обвалилась, зато другая устояла. Эмме захотелось заглянуть внутрь.

Она колебалась – стоит ли вылезать из седла? У нее не было при себе ни пистолета, ни ружья, вообще никакого оружия: Кингстон еще не успел ее вооружить. Она была совершенно одна, если не считать Моргану. Любая мало-мальски благоразумная женщина ускакала бы обратно в лагерь, чтобы вернуться позже с вооруженным эскортом, однако Эмма отличалась от всех остальных.