Дейрдре совершенно разрушен и теперь она не более разумна, чем младенец или впавшая в детство старуха.

Рита тоже отправилась навестить Дейрдре. Со дня их потасовки с мисс Карл прошло немало лет. За это время Рита стала матерью троих детей и теперь совершенно не боялась престарелой мисс Карл. В подарок Дейрдре она купила в магазине Холмса очень красивую белую шелковую ночную сорочку.

Мисс Нэнси провела ее на террасу.

– Посмотри, Дейрдре, что принесла тебе Рита Мей Лониган, – сказала она.

Действительно, живая безучастная кукла: опухшие и словно ватные ноги, свешивающаяся набок голова, безжизненный, устремленный в пространство взгляд. И как ужасно было видеть прекрасный изумрудный кулон на ее шее – такое драгоценное украшение поверх фланелевого халата иначе как издевательством не назовешь.

И тем не менее это была Дейрдре, все еще нежная, все еще красивая…

Рита поспешила уйти.

Больше она никогда не заходила в этот дом, но хотя бы раз в неделю непременно оказывалась на Первой улице, чтобы просто остановиться у забора и махнуть Дейрдре рукой. Бедняжка даже не замечала ее, тем не менее Рита упорно продолжала это делать. Шло время, и ей стало казаться, что бывшая подруга похудела и двигалась все более скованно; руки ее уже не лежали на коленях, а были неестественно плотно прижаты к груди. Правда, Рита наблюдала за Дейрдре лишь издали, а потому не могла утверждать это наверняка. Она по-прежнему останавливалась у забора и приветственно взмахивала рукой.

Когда в прошлом году умерла мисс Нэнси, Рита объявила, что пойдет на похороны.

– Это ради Дейрдре, – оправдывалась она перед мужем.

– А ей-то это зачем? – удивился Джерри. – Дейрдре даже не узнает, что ты была на кладбище. За все эти годы она не произнесла ни звука.

Доводы мужа не убедили Риту. Она приняла решение и не желала отступать.

Что касается Джерри, он не хотел иметь вообще никаких дел с Мэйфейрами. Ах, как ему в тот момент недоставало отца!

– Черт побери, почему они не обратятся в какую-нибудь другую похоронную контору? – ворчал он сквозь зубы.

После смерти Лонигана-старшего так поступали многие. А этим Мэйфейрам приспичило соблюдать традицию! Джерри ненавидел старые кланы.

– Хорошо еще, что хоть на этот раз мы имеем дело с естественной смертью. По крайней мере, они утверждают, что все именно так, – вдруг сказал он.

Слова мужа по-настоящему озадачили Риту.

– Так что же, смерти мисс Белл и мисс Милли не были естественными? – спросила она.

Закончив подготовку к погребению мисс Нэнси, Джерри вернулся домой и поделился с Ритой впечатлениями. По его словам, обстановка в особняке была просто ужасная.

Комната – как в давние времена. Портьеры спущены. Под изображением Матери Всех Скорбящих – две зажженные свечи. Комната провоняла мочой. И плюс еще мисс Нэнси, которая до его прихода несколько часов пролежала в запертом помещении в такую жару.

А внизу, на террасе, затянутой проржавевшей сеткой от комаров, – Дейрдре, точно живой манекен. И рядом с ней – цветная сиделка, держащая Дейрдре за руку и громко читающая молитвы, словно несчастная Дейрдре осознает ее присутствие, не говоря уже о том, что понимает слова молитвы Пресвятой Деве.

Мисс Карлотта не захотела входить в комнату Нэнси и осталась стоять в коридоре, скрестив на груди руки.

– Мисс Карл, у покойной полно царапин на руках и на ногах, – сказал Джерри. – Она что, где-нибудь упала?

– Первый приступ случился с ней на лестнице, мистер Лониган.

Господи, как Джерри в тот момент не хватало рядом отца! Рэд Лониган знал, как вести себя с этими старыми семейными кланами.

– Ну скажи мне, Рита, какого дьявола ее не отправили в больницу? Ведь сейчас не середина девятнадцатого века, а конец двадцатого. Можешь ты объяснить, в чем тут дело?

– Некоторые люди хотят умереть дома, вот и все, – ответила Рита.

Разве ему не дали заверенное подписью врача свидетельство о смерти? Разумеется, дали. Уж куда без этого! Но Джерри все равно ненавидел старинные семейные кланы со всеми их тайнами.

– Никогда не знаешь, что они выкинут, – выругавшись, проворчал Джерри. – Я говорю не только о Мэйфейрах, но о любой такой семейке.

В прежние времена родственники собирались в зале прощания, приносили с собой все необходимое и сами одевали и гримировали покойника. Теперь никто не занимается «таким безумием».

Джерри вспомнились веселые ирландские парни, подряжавшиеся нести гроб. Они всю дорогу перекидывались шуточками, при этом самые хитрые еще умудрялись смухлевать и переложить тяжесть на плечи своих собратьев. А на кладбище порой дурачились так, словно пришли на празднование Марди- Гра.

А истории, которые рассказывали на поминках перед погребением, вспомнить жутко. Сестра Бриджет- Мэри, помнится, однажды поведала о том, как мамаша с детьми плыла на пароходе из Ирландии в поисках лучшей жизни. Малыш в люльке ревел не переставая. А мать возьми да и припугни малютку – мол, если не прекратит плакать, она выбросит его за борт. А потом ей понадобилось зачем-то отойти, и она велела второму ребенку, постарше, присматривать за люлькой. Вернулась она – в люльке пусто, а старшенький ей объяснил, что ребенок опять начал реветь, как пароходная сирена, ну, он и швырнул его в воду.

Вот это история! В самый раз рассказывать, когда сидишь возле гроба!

Рита невольно улыбнулась. Ей всегда нравилась старая сестра Бриджет-Мэри.

– Но Мэйфейры не из ирландцев, – сказала она. – Они богатые люди, а богатые так себя не ведут.

– Ошибаешься, Рита Мей, они из ирландцев. Во всяком случае, в них достаточно ирландской крови для всяких сумасбродств. Например, их дом строил знаменитый ирландский архитектор Дарси Монехан – отец мисс Мэри-Бет. А мисс Карл – дочь судьи Макинтайра, так тот из числа первых ирландских переселенцев, настоящий человек старого закала. Нет, Рита, они из ирландцев. Такие же потомки, как и все мы.

Риту изумила неожиданная словоохотливость мужа. Она не сомневалась, что Мэйфейры досаждали ему не в меньшей степени, чем когда-то его отцу. Однако до сих пор никто не удосужился посвятить Риту во все подробности истории этого рода.

Рита отправилась в часовню, на панихиду по мисс Нэнси. За похоронной процессией она ехала в своей машине. Из уважения к Дейрдре траурный кортеж проехал по Первой улице. Но едва ли Дейрдре обратила внимание на катившие мимо старого дома черные лимузины.

Боже, как много Мэйфейров собралось на эти похороны! Понаехали буквально отовсюду! По выговору Рита распознала жителей Нью-Йорка, Калифорнии и даже южан из Атланты и Алабамы. И конечно, в полном составе были местные, новоорлеанские, Мэйфейры. Заглянув в траурную книгу, Рита глазам своим не поверила. Там стояли подписи Мэйфейров, обитавших в центре города и на его окраинах, и даже в Метэри – на другом берегу реки.

На кладбище появился даже какой-то англичанин, седовласый джентльмен в полотняном костюме и с тросточкой в руках. Как и Рита, он стоял поодаль, в стороне от родственников.

– Ну и несносная жара сегодня, – заметил он с изысканным английским произношением.

Когда, проходя по дорожке, Рита споткнулась, он подхватил ее под руку. Очень любезно с его стороны.

Интересно, а как относятся все эти люди к старому дому – родовому гнезду Мэйфейров – и что они думают о Лафайеттском кладбище, полном заплесневелых склепов? Собравшиеся теснились в узких проходах между могилами, некоторым приходилось даже вставать на цыпочки, поскольку надгробные памятники мешали видеть церемонию. А тут еще у ворот остановился автобус с туристами, и те во все глаза наблюдали за происходящим. Еще бы! Нечасто доводится стать свидетелями такого зрелища!

Самым большим потрясением для Риты стало, пожалуй, присутствие среди прочей родни той женщины, которая удочерила ребенка Дейрдре, – Элли Мэйфейр из Калифорнии. Пока священник читал заключительные молитвы, Джерри показал ей эту особу. Оказывается, за последние тридцать лет она