Улыбка сползла с лица Эдди, взгляд стал серьезным.

– Я скажу, если вы действительно этого хотите, Джон. Но вы хотите?

Джон задумался, попыхивая трубкой.

– Пожалуй, что нет. Если результат известен, теряется интерес.

– Скажу вам только одно, – голос Эдди звучал весело. Таблетки, которые дал ему Джон, содержали наркотические вещества, вот он и забалдел, пусть и чуть-чуть. – Советую не умирать до восемьдесят шестого года. Та еще будет рубка.

– Точно?

– Абсолютно, – тут Эдди повернулся к Роланду. – А как нам быть с нашей амуницией, Роланд?

Пока Эдди не задал свой вопрос, Роланд и не думал об этом. Всех своих немногих пожиток, от новенького ножа Эдди, приобретенного в магазине Тука до древнего мешочка-кошелька, доставшегося Роланду от отца по другую сторону горизонта времени, они лишились, когда прошли через Ненайденную дверь. Когда их буквально вынесло через Ненайденную дверь. Стрелок предположил, что их вещи остались на асфальте перед магазином Ист-Стоунэма, хотя наверняка он этого не помнил: там думал только о том, как бы вместе с Эдди добраться до безопасного места, прежде чем тот парень с винтовкой с оптическим прицелом отстрелит им головы. Душа болела при мысли, что вещи, которые прошли с ним через столько испытаний, теперь стали добычей огня, который, несомненно, пожрал магазин. Но было бы еще хуже, если б они попали в руки Джека Андолини. Роланд представил себе, как его мешочек-кошелек болтается на поясе Джека Андолини, будто боевой трофей (или скальп врага), и его аж передернуло.

– Роланд? Как насчет нашей…

– Револьверы при нас, и это вся амуниция, которая нам нужна, – ответил Роланд, более резко, чем собирался. – Книжка «Чух-Чух» у Джейка, я смогу сделать другой компас, когда он нам потребуется. А в остальном…

– Но…

– Если ты говоришь о своих вещах, сынок, я смогу спросить о них, когда придет время, – вмешался Каллем. – А вот на текущий момент думаю, твой друг прав.

Эдди знал, что его друг прав. Его друг практически всегда бывал прав, и вот это до сих пор бесило Эдди. А он, черт побери, хотел, чтобы его амуниция вернулась к нему, и не потому, что в заплечном мешке лежали чистые джинсы и пара рубашек. Не из-за патронов и новенького ножа, каким бы хорошим он ни был. В мешке остался и локон волос Сюзанны, который до сих пор хранил ее запах. Вот чего ему недоставало. Но он понимал, что деваться некуда.

– Джон, какой сегодня день? – спросил он. Кустистые брови Каллема приподнялись.

– Ты серьезно? – а когда Эдди кивнул, добавил. – Девятое июля. Тысяча девятьсот семьдесят седьмого года от рождества Христова.

Эдди беззвучно присвистнул, поджав губы.

Роланд, с окурком дромадерной сигареты, дымящимся у самых пальцев, отошел к окну, выглянул наружу. Не увидел ничего кроме деревьев, да в просветах между ними – нескольких синих пятен, озера, которое Каллем называл Кейвадин. Но черный столб дыма все еще поднимался в небо, как бы напоминая Роланду, что ощущение умиротворенности, которые он испытывал в этом уютном доме, всего лишь иллюзия. Так что пора выметаться отсюда. Как бы он ни боялся за Сюзанну Дин, они прибыли сюда для того, чтобы найти Келвина Тауэра и решить с ним все вопросы. И сделать это следовало быстро. Потому что…

Словно прочитав его мысли, Эдди подал голос:

– Роланд? Здесь оно идет быстрее. Время на этой стороне идет быстрее.

– Я знаю.

– А это означает, что мы все должны делать, как надо, с первого раза, потому что в этом мире вернуться в прошлое невозможно. Здесь время течет только в одну сторону.

Роланд знал и это.

– Человек, которого мы ищем, приехал из Нью-Йорка, – сказал Эдди Джону Каллему.

– Летом сюда многие приезжают.

– Его зовут Келвин Тауэр. Он приехал с другом, Эроном Дипно.

Каллем открыл стеклянный ларец с бейсбольными мячами, достал один, с подписью «Карл Ястржемски» чуть ли не по всей окружности, аккуратными буквочками, как обычно расписывались профессиональные спортсмены (по собственному опыту Эдди знал, что основная проблема для большинства из них – орфография), и начал перебрасывать его из руки в руку.

– Народ начинает приезжать сюда с июня… ты это знаешь, не так ли?

– Знаю, – кивнул Эдди, вдруг осознав, что все потеряно. Подумал, что Двойной Уродец, возможно, уже добрался до Келвина Тауэра. А засаду оставил на десерт.

– Как я понимаю, вы не можете…

– Если я не могу, то, пожалуй, мне лучше уйти на пенсию, – резко ответил Каллем и бросил мяч Яста Эдди. Тот поймал мяч правой рукой, а пальцами левой провел по красным стежкам и почувствовал, как к горлу неожиданно подкатился комок. Если бейсбольный мяч не скажет тебе, что ты дома, тогда что могло сказать? Только этот мир более не был его домом. Джон говорил правду, он – приходящий.

– Что ты хочешь этим сказать? – спросил Роланд. Эдди бросил мяч ему, и стрелок поймал его, не отрывая взгляда от Джона Каллема.

– Именами я не интересуюсь, но все равно знаю практически всех, кто приезжает в этот город, – ответил он. – Знаю их по внешнему виду. Как и любой другой сторож, полагаю, который не зря ест свой хлеб. Нужно знать, кто находится на твоей территории, – Роланд кивнул, в этом он прекрасно понимал Каллема. – Скажите мне, как выглядит этот человек.