футбола, говорят, что эта игра должна стать семейным развлечением, ну и прочую чушь. Говорят, что больше девушек должно ходить на футбол. А их и так уже там хватает. Кому это надо, чтобы на трибунах во время матчей чемпионата Англии было полно визжащих детей?Мы приободряемся, когда наш автобус сворачивает с автомагистрали и направляется к Вилла Парку. Рои Хокинс слег от простуды, и у нас появился другой водитель, который быстренько заблудился в потоке, пропуская указатели, а полицейские ловят ворон и не видят, как мы проезжаем мимо. В конце концов на другой стороне парка мы уперлись в Холт-Энд. Ну и чудак на букву «м» оказался этот водила. Не хочет брать билета на матч, который Харрис всегда оставлял для Рона. Мы убеждаем его высадить нас. Говорим ему, что пойдем пешком, а он может подобрать нас на том же месте, после того как Челси наваляет Вилле.- Всё будет нормально, – говорит Марк, пытаясь расшевелить Рода. – Я бы не стал особенно переживать из-за этого. По крайней мере пока. Время от времени у всех баб бывают задержки. Это в порядке вещей. Может, ее что-нибудь поразило, например. А может, она немного приболела. А может, она испугалась, когда та штуковина, о которой ты говорил, налилась соком и рванула на шесть дюймов в длину а она привыкла к шести сантиметрам и ужасней в жизни ничего не видела.- Мэпди сумеет позаботиться о себе. – Род смеется через силу. – Она знает, что у нее происходит в нутре. Имен в виду» она сказала, что не успела в том, что подзалетела. Я думал, что она может определить… хотя хрен ее знает как.- Хватит об этом. Может, найдем кого из фанатов Виллы. Это тебя взбодрит. Отлупи пару «брумми», и тебе снова станет весело.- Есть такое дело. Вспомни, как они разбежались тогда, на футбольном поле. Последняя игра сезона, и пятьдесят наших вздрючили их так, что те сделали ноги.- Слабаки! Говно на палочке!- Я было подумал, что какого-то гадского зелья наглотался. Только что они стояли перед нами, словно сказать что-то хотят, и вдруг – как корова языком слизала, только воздух до горизонта и кучки дерьма дымятся.Мы спускаемся по улице вдоль сплошного ряда домов. Стоят две помятые машины, и куча детишек играют на тротуаре. Костлявые бомжи-заморыши дрожат на холоде. Пакистанский магазин на углу с пустыми металлическими полками и парой консервных банок на витрине. Бобы с приправой и нарезанные грибы. Стеллаж для газет, на передней полосе – бикса в подтяжках, и заголовок, обвиняющий ведущего политика в прелюбодеянии. Шайка чернокожих ребят стоит на углу и наблюдает за нами. Их, должно быть, восемь или девять человек в великоватых куртках и кроссовках. У них блестящие мотоциклы и шапочки с помпончиком, так что они, должно быть, занимаются делом.Они караулят машины, которые приезжают на футбол, стараясь немного подзаработать. Они предлагают крышу от пацанов, которые, как они утверждают, болтаются здесь и прокалывают шины. Можно только подивиться тому, как здорово они понимают законы свободного рынка. Это основы экономики. Например, организуешь хорошенькую войну и накручиваешь деньга. Бомби, пока там не останется: камня на камне, а через пару лет объяви о новых рабочих местах, чтобы восстановить разрушенное. Большие деньги лежат в канализационной системе и подаче свежей воды. Это здоровый дух предпринимательства. Строй и круши. А если нельзя напрямую взять и сломать, то установи устройство с часовым механизмом, так чтобы через несколько лет эта фиговина взорвалась и уничтожила всё к едрёной фене.Мы направляемся через парк. Публика из автобуса на прогулке. Зрелище, должно быть, странное. Теплый день, в парке зеленая трава и деревья, парочка влюбленных выгуливает свою собаку, посматривает на нас и направляется в противоположную сторону. Забавно, но мне как-то не по себе. Вне своего привычного окружения мы выглядим словно лопухи на подоконнике. Похоже на то, когда мы сделали остановку, чтобы пописать, на пути в Сандерленд на игру с Ньюкаслом, тогда Фейслифт постарался на славу во имя загрязнения английского пейзажа, проведя мочевую атаку с применением прохладительного напитка «Эйджент Оранж». Там мы были чужеродным элементом, а здесь сделали еще один шаг вперед. На сей раз этого толстожопика с нами нет, и Харрис идет впереди, забрызганный грязью, поглядывая влево-вправо, как те кивающие игрушечные собачки, которых пакистанцы возят у заднего стекла своих «датсунов».Справа от нас симпатичное здание из красного кирпича. Мы перешагиваем через бордюр и идем прямо по опавшей листве. Словно племя апачей на фоне неба. В том же направлении тянутся пивные, небольшие стайки подростков, которые, сразу видно, сроду не попадали ни в какие переделки. Мы подходим к улице, проходящей вдоль одной из сторон стадиона, и сразу погружаемся в суету субботнего Дня. Главный вход в Парк «Виллы» впечатляет. Старая кирпичная кладка из другой эпохи, красивый осколок старины Стильно и старинно. Времени два часа. Здесь полным-полно народу, люди расхаживают туда-сюда, на многих из них майки «Виллы». Мы идем к Холт-Энду, клином посреди улицы, следим за реакцией, однако без особой надежды Толпа раздается перед нами. Все видят: мы – «Челси», и все знают, что мы – костяк. Не видно у нас шарфов, мы не кричим, но всё ясно, как Божий день. Любая блядь может нас отличить. Харрис обложил, как следует, пару парней, идущих в обратном направлении, но это потеря времени, те и ухом не ведут.-Что случилось с этими мудаками? – смеется Марк, это он так шутит.-А им по фигу. Их интересует только футбол.Я смотрю на прохожих. Они ведут за руку детей, чтобы те не затерялись в толпе и не мешались под ногами. Они бросают на нас беглый взгляд, в котором к отвращению примешивается и немного страха. Они старше нас и не ротозеи какие-нибудь. Но они на своей территории, с детьми, а мы для них просто лишняя проблема, наряду с неоплаченными счетами и очередью за пособием по безработице. Они хотят посмотреть футбольный матч, но пока не добрались до своего места.Мы – возле Холт-Энда, и ничего не происходит. Толп фанатов «Виллы» не видать, а если судить по виду молодых парней, разбитых на группы по три-четыре человека и околачивающихся кругом, то ввязываться в драку – самое последнее, что может прийти им в голову. Мы идем назад по тому же пути, а болельщики «Виллы» спешат нам навстречу. Эта братия – настоящие «брумми» со своими хитрыми приспособлениями и ударениями в речи. Ясно, что мы готовы к небольшой потасовке, но для того, чтобы что-то случилось, нужно, чтобы тебе оказывали сопротивление. Мы настороже уже целый день, всю дорогу от Лондона, мы готовы и жаждем действия, но нет никого, кто бы заслуживал быть вздрюченным. Мы ходим взад-вперед по улице за пределами их стадиона, и от них зависит начинать базар. Они должны пойти на нас. Нам нужен костяк «Виллы», чтобы всё заработало, как надо. Эти мудачки вокруг нас со своими программками и заношенной спортивной формой клуба не в счет.- Не знаю, что это с ними? – смеется Харрис. – Если ты ведешь себя вызывающе, то больше этого ты уже ничего не можешь сделать. Наше дело предложить, а уже пусть другая сторона старается, чтобы не выглядеть бледной.- На другом конце улице есть несколько пабов, – говорит Билли Брайт. – Давайте сходим туда. Посмотрим, сумеем ли вспугнуть этих говнюков.- Да их, наверно, закрыли, – говорит Марк. – Впрочем, попытка – не пытка.Мы пробираемся сквозь целый ряд ворот, ведущих на другой конец улицы. Там сетка, сквозь которую пялятся толпы народа – ждут появления игроков. Мне противна эта картина. Культ героя. Я хочу сказать, что если я и болею за свою команду, то разговаривать с игроками мне не хочется. По крайней мере, не сквозь решетку ограды, высунув язык, как очумелый белый медведь в зоопарке. Уж будто игроки лучше, чем я сам. В течение недели разговоров вполне хватает. Бред да и только. И мы идем себе по небольшой автостоянке и дальше к противоположному входу. И вдруг – «Челси» повсюду. Хорошо: ходишь кругом вокруг стадиона, а все люди вокруг тебя говорят по-другому и одеты не как ты.- Вон там. Парочка пабов в самой глубине улицы, – Билли Брайт выступает в роли Пайд Пайпера и ведет нас за собой.А вот и проход со щитом на окне на случай беспорядков, полно полицейских. Они молча смотрят, как мы проходим мимо. Стоят неподвижно, не вмешиваются. Мы идем навстречу потоку фанатов «Челси» по другой стороне. Светит солнышко, но всё равно холодно. И все пространство вокруг футбольного поля как будто вымерло. Никого не встречаем, пока не добираемся до каменной пивной на углу, она закрыта, а потом до перекрестка, еще одно свидетельство упадка центральных графств, руины у нас перед глазами. Через улицу – паб, у которого стоят две полицейские лошади и развозной автофургон для перевозок, припаркованный прямо на улице. На окне надпись: «Только для местных болельщиков». Время от времени какой-то тип в куртке с капюшоном стучится в дверь и влезает внутрь. Это не совсем похоже на главный штаб «Виллы» так что мы гуляем дальше. Ничего нет. Все пабы закрыты а «Виллы» на виду как не было, так и нет. Мы сделали всё что могли, и пускаемся в обратный путь к стадиону, на стартовый удар по мячу. Должен признаться, я ничего и не ожидал. Минут десять нам приходится стоять в очереди, а какой-то молоденький легавый объясняет, что если кто выпьет перед игрой слишком много, пусть пеняет на себя, его не пустят на матч.Пройдя внутрь, я выпил чашку чая. Мы сидим на небольших пластиковых сиденьях и ждем, когда начнется игра. «Вилла» поет в Холт-Энде, но «Челси», когда мы играем на выезде, всегда выдает хорошие вокальные партии. В конце-то концов это такая фигня, которая помогает нам размяться и отвлекает Рода от мыслей об отсутствии у Мэнди менструации. Я начинаю вспоминать о той чувихе, с которой гулял, когда был пацаном. Года два ходил с ней, пока не узнал, что ее трахает какой-то хуй с горы из Килбурна. Клэр одно время вообразила, что подзалетела, и я сдуру рассказал об этом Марку, который раззвонил об этом повсюду. И вскоре надо мной