были бы ничего. Мы растягиваем последнюю пинту – подъезжает такси, чтоб отвести нас в город.- Тёлок здесь полно, ничего себе такие, – говорит Род, расплачиваясь за пиво. Мы в шикарно отделанном пабе с зеркальными стенами и кожаными стульями. – Кто-то из них получит дозу Челси сегодня. Порцию лондонской инфекции.Я соглашаюсь с ним, паб и вправду забит. Но все они какие-то слишком хорошенькие, студентки, наверное. Я бы скорее отведал сегодня настоящей северной толстушки, чем связываться с этими надувными куклами. Мне хочется стопроцентного Манка. А музыка здесь ничего, и пиво дешёвое, так что мы приседаем, пытаемся вычислить фанатов Ман Ю и Сити, но этих больше беспокоят их наряды, чем битвы. Детки не хотят портить свои костюмчики. Ёбаные козлы – все как один думают, что они Пончик Пит, и это глупо, на самом деле, таких мудаков следует вернуть в реальность пинками под зад. Дать им понюхать выхлопов английских городов. Но там, где нет сопротивления, нет нападения, не хочется связываться. Хочется конфликта, а не послушного мудозвонства от этих ослов, которые ненавидят насилие, а в разговоре – оно на каждом шагу.Я замечаю одного разговорчивого чела у стойки бара с компанией своих друганов. Нарядился как клоун, понятно, думает он такой вот подарочек, покажет свою крутизну сегодня – суббота, вечер – пойдёт в какой-нибудь модный клуб впечатлять тёлок, уверенных, что круто – это когда у тебя короткая стрижка и дорогая одежда. Мудила. Я с ним, пожалуй, точно разберусь, но поскольку я пока под контролем, ясно, что время ещё раннее, и меня повяжут в минуты. Надо работать чётко, точечно, выбрать правильный момент. Не имеет смысла лажиться. Это дело приватное, и публика тут не нужна- Выбрать время и место – это я умею неплохо. Захочет поссать, тут мы ему, родному, головку и расколем на две половинки.- Ну вот, я, значит, прихожу в больницу, ну и мужик этот говорит: снимай штаны. Смотрит немного, а потом начинает тереть вокруг члена у меня, – Марк нажрался и теперь рассказывает, как ходил в венерическую больницу. – А я думаю, ёбнуть ему? Голубой, что ли? А у него точно проблемы какие-то, потому что начинает мне рассказывать про жену и детей, туда-сюда. Какие у него детки славные, как в школе учатся хорошо, ну и там всё такое про семейные дела. Типа, выучатся – пойдут по стопам отца, врачами станут.- По-моему, лучше сдохнуть от триппера, чем давать яйца трогать свои какому-то доктору, ну только, конечно, если врач не тёлка, – смеётся Род и проливает на себя пиво, потом на пол – повсюду. – Лучше я сам себе яйца буду чесать и от пива не отказываться.- Не, ну это ж работа, так? Это же не то, что какой-нибудь пидор пытается тебя закадрить. Так вот, ничего у меня не нашли, хотя мне потом ещё анализы сдавать, на следующей неделе. Он мне говорит: смотреть надо, куда вставляешь, ну не то что так и сказал, но примерно, и я подумал про эту тёлку худую, с которой трахался – тугая попалась, там без крови не обошлось. Так СПИД и подхватываешь.Разговорчивый парниша, которого я подметил, ставит свою бутылку на стойку и валит в сортир. Я следую за ним через бар. В ушах гремит музыка, какая-то старая мудотня от Happy Mondays, что-то в этом роде, по я слышу его голос .Я замечаю выёбистость на его лице. Мудила. Возомнил о себе. Я захожу в сортир, он стоит и ссыт, наклонился над писсуаром, наслаждается своим видом. Рядом ещё один мужик, застёгивается, готовится на выход. Я делаю вид, что мою руки. Когда он выходит, я подхожу к мудиле у писсуара, хватаю его за кудри и бью черепом о стену что есть мочи. Тяжёлый звук – кость о бетон. Я тяну его башку назад и бью мордой о кафель. Я чувствую, как он дрожит. Ноги у него под-. нашиваются и он валится в лужу мочи на полу. На стенах -кровь, охуенно красивый узор. Бедный ребёнок – пиздец ему, и одежде его пиздец. Кровь и моча, знаменитый британский коктейль. Национальный символ. Я выхожу и говорю остальным – мы уходим, я только что сделал манкского мудилу. Мы резко выходим из паба.Манчестер в движении, в городе особая атмосфера. Я чувствую себя лучше. Естественный баланс восстановлен. Козлина своё получил. Надеюсь, башку я ему раскроил, и :юов будет глубокий. И что доктор швы запорит. Но надо спешить, и через десять минут мы уже в другом пабе, получше, чем предыдущий, и у стойки пара красавиц. Хорошо сложены. Для конкретной цели. Напоминают мне «Письмо к Брежневу», хотя там были скаузеры, я забыл, а манки ненавидят скаузеров, а скаузеры, как бы, передовики в воровском деле. С этими двумя надо за деньгами присматривать.Я наклоняюсь через одну из девчонок и заказываю четыре пива. От неё сильно пахнет духами, и она хихикает вместе с подружкой, даже и не пытаясь отодвинуться. Я прислоняюсь к ней ещё ближе – качает слегка от пива, испытываю её – ни сантиметра в сторону, всё ясно, время пошло. Я чувствую её груди сквозь тонкую ткань блузки – на ней бюстгальтер с низким вырезом. Я возбуждаюсь от запаха и прикосновения.- Ещё немного, и я тебя грудью накормлю, – говорит она с улыбкой, напомаженные губы расплываются по её лицу. Её подружка смеётся и давится напитком.Они слышат наш акцент и понимают, что мы из Лондона -это их не тревожит. Они бывали у нас, но хреновый, считают, город – сплошные позёры. Дорого везде, а в клубах полно малолеток. Девчонка с пахучими духами и страстными сосками, кажется, верняк. Стив пытается кадрить её подругу. Времени зря не тратит. Хотя бы это надо признать. Несёт чушь про то, как он любит Манчестер, и какая Лондон помойка, и хотя мне вообще-то надо бы сосредоточиться на моей тёлке, мигающей на меня глазами, как это женщины обычно делают, когда выпьют, Стив меня раздражает, даже не замечая того, и всё – лишь бы снять тёлку.Меня не обижают подколы девчонок, потому что к концу вечера верх всяко возьму я, и, в общем-то, всё без зла. Но Стив как-то не по делу. Если в пабе сейчас был моб парней незнакомых и они бы поносили Лондон или ещё хуже того Челси, мы бы с ними разобрались не задумываясь. Но с девчонками можно не обижаться, наверно, потому, что женщины всё-таки, какое-то невольное уважение, глубоко заложенное, сохраняется, хотя и похоронено под грудой шуток и оскорблений. Стив – родственник моего друга, поэтому приходится придерживаться правил, но, если честно, он может переборщить. Немного скользкий тип. Но он двоюродный брат Марка, так что я вынужден молчать.- Я рад, что уехал из Лондона и здесь осел. Люди здесь проще, и сумасшедших на улицах поменьше. Здесь люди слушают друг друга, разговаривают, и дешевле всё, можно себе больше позволить. Люди настоящие. Не грузятся по поводу имиджа и денег.Я замечаю, как Род посмотрел на Стива, услышав, о чём он говорит. Он смотрит на меня, и понятно – думаем мы об одном и том же. Может он, конечно, и прав в чём-то, но всяко-разно зачем своим бить по яйцам? Правда обычно горька но ты всё равно не предаёшь своё, чтобы тебе про это своё не говорили. Может Стив и живёт в Манчестере шесть дет уже, но он родился и вырос в Лондоне и связь эта останется навсегда.Это как индусы в Саутхолле. Можно над ними издеваться время от времени, но они-то точно не станут обсирать Индию, потому что они в Англии. Они не откажутся от карой ради фасоли с тостом. Они в состоянии и уважение проявить, и свои привычки сохранить. Человек всегда будет придерживаться своих привычек, но где-то внутри души ты всё равно понимаешь, что к чему, а Стив просто облажался в моих глазах. Он похож на этих козлов, которые постоянно издеваются на Юнион Джеком – мол, это флаг непонятно чего. И у них у всех один и тот же акцент, все одни и те же политубеждения. Пафосный акцент и пафосные политубеждения. Называют себя интеллектуалами, а на самом деле – аутсайдеры, у которых нет родины.Стив, наверно, тоже один из таких юродивых. Хотя я и сомневаюсь, что у него есть политические убеждения. У него одно политубеждение – кончить. Но это такая же херня, как и лекции мудозвонов о том, что они знают, но никогда сами не делали. Стив придерживается политики обещаний чего угодно и опускания чего угодно, лишь бы трахнуть пьяную тёлку, которая перепихнётся с кем угодно – потому что это вечер субботы. Стив просто исполняет общественные обязанности. Суббота, вечер. Парни трахают тёлок. Тёлки трахают парней. Говорят всё, что хочешь, ради конечной цели. У парня просто нет гордости. Самоуважения. Ничего. Один из тех, кто хочет произвести впечатление, когда за душой – ни хрена. Будет говорить всё, что хочешь, делать всё, Что хочешь. Ещё один хуй в мире, забитом такими же, как бочка селёдкой.Я допиваю своё пиво. Марк заказывает ещё у стойки. Я думаю про себя, какой же мудак его двоюродный брат, думаю, сказать ему это по секрету или нет, но пока, наверное нет – мало выпили. Стив – фанат, но только когда погода ничего. Он пристроится ради компании, когда команда неплохо играет, но его и след простывает, когда она проигрывает. Он приедет в Энфилд, потому что ехать недалеко, и он будет реветь-фанатеть со всеми, потому что все так делают, но больше от него не дождёшься.- Хуже всего в Лондоне – это места типа Брикстона. Идёшь по нему и непонятно, как будто в Нью-Йорк попал. Опасное место, женщине там затемно одной лучше не появляться.Я смотрю ему в затылок, пока он ваньку валяет, и он начинает заходиться, потому что он уже опускал Мосс Сайд и Хьюм по той же причине, когда мы были в Энфилде. Не знаю, может мне и не стоит так заводиться. Может, дело во мне. Ну, напился парень, чешет языком. Пусть себе чешет. Зачем мне беспокоиться о том, что он несёт ради того, чтобы трахнуть тёлку. Но потом я думаю о футболе, и о том, как ты проходишь через всё ради него, и о том, что за футболом что-то стоит – верность, может быть, а этот вот – он этого не понимает. Я иду поссать.Я стою, прижавшись головой к стене, и опускаю пиво на свободу. Вспоминаю этого скользкого мудака в предыдущем пабе. Сейчас он, наверно, в больнице. А вдруг я его убил – может быть, и я начинаю думать, каково это сесть лет на двадцать. Когда тебя натягивают и каждое утро заставляют выносить парашу. Возят по всей стране от