она предполагала.

— Конечно… — прошептала она смущенно. Джеймс подошел к ней и взял обе ее руки в свои.

— О, как я рад это слышать! Иногда у меня возникает ощущение, что вы ко мне… благоволите… Скажите, вы уже отдали кому-нибудь свое сердце?

Кэт посмотрела в его глубокие темно-карие глаза и покачала головой.

— О, я счастливейший из смертных! — восторженно воскликнул он.

Кэт ждала поцелуя, но, к ее величайшему разочарованию, Джеймс ограничился тем, что лишь благоговейно прикоснулся губами к ее пальцам. Потом он взял ее под руку и повел в сад.

— Милая Кэтрин, мы с Баклендом приехали не просто с визитом вежливости. Нам бы хотелось пригласить вас на экскурсию в Тьюксбери! Я уже давно мечтал осмотреть тамошнее аббатство.

Кэт, не подавая виду, как разочарована его нерешительностью, с энтузиазмом приняла приглашение. Немного погуляв по саду, они направились к конюшне, чтобы присоединиться к сквайру и Бакленду.

Заглянув в конюшню, Кэт совершенно забыла о Джеймсе, залюбовавшись атлетической фигурой Бакленда, который с восхищением оглаживал бока Дианы. Он был удивительно хорош в синем сюртуке, лосинах и белоснежном галстуке, подчеркивающем пронзительную голубизну его глаз и красоту волнистых черных волос.

Джаспер принялся перечислять достоинства своего нового мерина, а Бакленд вдруг обернулся к Кэт и поманил ее пальцем, как какого-нибудь старого приятеля-лошадника. Без малейшего сожаления оставив Джеймса, Кэт с улыбкой пошла к Бакленду по мягкому сену, разбросанному по полу. Бакленд смотрел на нее, тоже улыбаясь, а она шла как во сне, видя перед собой только его светящееся нежностью лицо.

— Сквайр, собаки залезли в курятник! — внезапно раздался позади Кэт голос Джеймса.

— Проклятие! Это все из-за неисправной двери! — воскликнул Джаспер. — Господи, какой шум подняли куры! Простите, господа, я должен выгнать собак.

— Я помогу вам, — предложил Джеймс и вслед за Джаспером вышел из конюшни.

Кэт, выведенная из своего мечтательного состояния истошными криками кур, потянулась к холщовой торбе с овсом. Зачерпнув полную горсть зерен, она поднесла ее к морде Дианы, и та стала жадно есть, тычась мокрым носом в руку хозяйки.

— Как вы находите приобретение моего отца, мистер Бакленд?

— Сквайр отлично разбирается в лошадях, — ответил молодой человек, еще раз одобрительно оглядев каурого мерина. — Правда, мы оба считаем, что конь узковат в кости, но из него получится прекрасная охотничья лошадь, которая прослужит хозяину много лет.

— Джеймс рассказывал… — начала Кэт.

— Уже Джеймс? — Бакленд был явно неприятно удивлен.

— Да, мы с некоторых пор называем друг друга по имени! — ответила Кэт с вызовом. — Вы против?

Он схватил ее руку:

— Вы отлично знаете, что да! И что же, Джеймс уже вас целовал?

— Это не ваше дело! — воскликнула Кэт, заливаясь краской.

Бакленд отпустил девушку и уставился на нее тяжелым взглядом, чувствуя, как в груди закипает гнев. Подумать только, Джеймс целовал эти румяные щеки, трепетные губы, нежную шею! Мысль об этом была ему невыносима, хотя прежде оба друга не раз обсуждали поцелуи, которые им дарили лондонские красавицы.

Бакленд резко отвернулся и отошел в угол конюшни. Итак, она упорно стремится довести до конца свою интригу! А ведь в глубине души ему не верилось, что Кэт на это способна… Он вдруг ощутил странный холодок в груди. Господи, неужели пережитый когда-то кошмар возвращается? О Амелия, почему ты не захотела выйти замуж за бедного, но подающего большие надежды юношу, а предпочла погоню за иллюзорным счастьем — графским титулом, богатством, комфортом?!

Бакленд прислонился к столбу, на котором были развешаны какие-то кожаные ремешки. Сначала он подумал, что это конская упряжь, но потом обнаружил, что на столбе висят две перевязи с рапирами в ножнах. Кажется, Кэт говорила, что они с отцом любят фехтовать… Все-таки поразительная женщина — охотится и фехтует наравне с мужчинами! Бакленд оглянулся и посмотрел на нее. Как она прекрасна в бледно-зеленом платье, украшенном орнаментом из листьев и ягод! Но под этой божественной оболочкой прячется поистине дьявольский темперамент. Сколько дерзости и гнева в ее глазах!

— Вы же еще и злитесь на меня? — Бакленд прищурился. — Разве не вы сами цинично признались мне, что собираетесь заманить в свои сети моего друга?

— Вы не имеете права так со мной разговаривать, Бакленд! Если бы вы жили здесь с рождения и над вами нависла угроза все потерять, вы бы, возможно, решились и не на такое. Не зная моих обстоятельств, вы не смеете меня осуждать!

Ах, как он любил смотреть на нее в такие минуты! И без того большие карие глаза Кэт широко раскрылись, в них полыхало темное пламя. Выдернув из ножен рапиры, Бакленд подошел к ней и протянул одну:

— Может быть, желаете вызвать меня на дуэль? Что ж, я готов!

— Вы с ума сошли! Как такая глупость могла прийти вам в голову?

— Но разве вы не фехтуете со сквайром? — Он швырнул оружие к ее ногам. — Защищайтесь!

Он сделал выпад, метя своей рапирой прямо в сердце Кэт. Она отбросила клинок в сторону, ударив рукой по его плоской грани, как учил отец. Но Бакленд, похоже, решил драться серьезно. Удивленная его неожиданной злостью, Кэт поняла, что надо защищаться. Она быстро нагнулась, подняла с земли рапиру и парировала его новый выпад изящным движением кисти.

— Ловко, ничего не скажешь! — похвалил Бакленд, отступая.

Сердце в груди Кэт неистово колотилось. Она и раньше видела Бакленда в гневе, но в состоянии такого холодного бешенства — впервые. Казалось, внутри у него бушевало ледяное пламя, от которого в уютной теплой конюшне повеяло холодом. Кэт опустила рапиру.

— Пожалуйста, хватит этого безумия, Бакленд!

— Бакленд?! — воскликнул он язвительно и снова сделал выпад, заставив Кэт отшатнуться. — О, называйте меня просто Джордж, к чему эти церемонии?

— Почему вы говорите со мной в таком тоне?

— Потому что я только что прозрел! — крикнул он, подходя к ней с угрожающе поднятой рапирой в руке. — Вы — маленькая лживая интриганка, которая всеми правдами и неправдами стремится выйти замуж за Джеймса, чтобы заполучить его титул и деньги, хотя его самого и в грош не ставит!

Не сводя с него испуганных глаз, Кэт попятилась к выходу, а Бакленд стал медленно, пружинистой походкой приближаться к ней. Кончик его рапиры описывал зловещие круги, и Кэт по-настоящему испугалась. Он был явно не в себе и в таком состоянии мог натворить бог знает что!

— Что вас так разъярило, Бакленд? — крикнула она, высоко поднимая рапиру. — Ведь на самом деле не я причина вашей ярости, не так ли?

Он молча бросился на нее, их клинки со звоном скрестились; в денниках задвигались и захрапели испуганные лошади. Призвав на помощь все свое мастерство, Кэт отражала его атаки, увертывалась от ударов, делала ложные выпады. Драться в платье и туфлях было крайне неудобно — несколько раз ее рапира запутывалась в юбках, туфли оскальзывались на рассыпанном по полу сене, и она с трудом сохраняла равновесие, балансируя поднятой вверх левой рукой. Кэт чувствовала, что выбивается из сил, ей не хватало дыхания, сердце рвалось из груди. Бакленд оказался отличным фехтовальщиком, и она не знала, сколько еще времени сможет ему противостоять.

В очередной раз поскользнувшись, Кэт внезапно потеряла равновесие и шлепнулась на сено. Рапира Бакленда ткнулась ей в плечо, разрезала тонкий муслин рукава, на котором тут же расплылось ярко-красное пятно, и по предплечью побежала струйка крови.

Бакленд уставился на кровь, потом машинально перевел затуманенный взгляд на побелевшее лицо Кэт.

— Амелия, — неожиданно прошептал он и опустился перед ней на колени, — почему ты не пришла ко мне?! — Он схватил Кэт в объятия и прижал к груди. — Я пытался тебя предупредить, но ты не хотела слушать! Почему ты не доверилась мне? Я бы спас тебя, я бы на тебе женился!

Кэт растерялась. Что с ним? За кого он ее принимает? И что ей теперь делать?