Она накрыла мою руку своей.

— Ты мне очень нравишься, и даже более того, но нам надо узнать друг друга лучше, прежде чем что-то предпринимать, иначе мы можем об этом пожалеть.

— Что?

— Я просто призываю тебя к осторожности. Мы ведь друзья, верно? Так давай останемся друзьями, добрыми друзьями, и посмотрим, что из этого со временем получится.

— Мне кажется, ты не понимаешь…

— Понимаю, все понимаю. Больше, чем ты сам. Я через это уже прошла.

Вот как? Тебе, значит, приходилось жить с киллером, который пустился в бега? Менять внешность и скитаться по чужим странам, чтобы спастись от преступной организации, которая за тобой охотится? Я очень хотел все это сказать, но не стал. Тут нужен более деликатный подход.

— Нет, в самом деле, ты не так поняла. Я не предложение делаю.

— Вот как?

— Тут совсем другое… мне очень трудно, я никогда раньше об этом не говорил… В общем, мне нужно рассказать тебе кое-что о себе, но я боюсь, что ты плохо обо мне подумаешь, а я… я очень не хочу тебя потерять.

— Боже мой! Ты женат?!

— Нет. — Черт побери, что с ней такое сегодня, твердит все об одном и том же! — Выслушай меня, пожалуйста!

— В чем дело?! — воскликнула она. Можно подумать, что после такого вступления я махну рукой и скажу: «Нет, ничего, забудь!»

— Я не занимаюсь программным обеспечением.

— Что?

— Ну, то есть компьютерами. — Заметив, что в ее глазах появилось сонное выражение, я быстро добавил: — И вообще я не этим зарабатываю. Я говорил тебе то, что всем, потому что не мог рассказать, чем занимаюсь на самом деле.

— Ты секретный агент.

— Пожалуйста, не спеши, выслушай меня. Нет, я не секретный агент. Я… — Как же это сказать? — Я… э-э… как бы гангстер — пожалуй, так можно выразиться.

— Как бы гангстер? И чем эти как бы гангстеры как бы занимаются?

— Ну, понимаешь… Я работаю на одну организацию, и мы занимаемся такими делами… ну, в общем…

— Организованными?

— Нет… То есть да, конечно, но главным образом незаконными. Ну, ты знаешь, всякая там скупка краденого, казино, операции с недвижимостью, рэкет…

— И наркотики?

— Да, наверное, но к этим делам я отношения не имею, — быстро сказал я, увидев выражение ее лица.

— Ты продаешь наркотики?

— Нет-нет, не я — продают те, с кем я работаю. Я только доставляю товар, передаю деньги, посредничаю и все такое прочее.

Полное вранье!

Аделаида смотрела на меня расширенными от изумления глазами.

— Так ты, значит, наркоторговец?!

— Слушай, забудь вообще о наркотиках! Я не имею к ним никакого отношения и никогда не имел. Я просто организатор, посредник, если хочешь. Если возникают проблемы, зовут меня, и я их решаю.

— Ничего не понимаю. Какие проблемы? Как решаешь?

— Послушай, я люблю тебя…

— О, только не это! Когда в такие моменты признаются в любви, значит, вот-вот последует самое страшное… Я права? Все настолько плохо?

— Не знаю…

— Это связано с тем, за что ты сидел в тюрьме?

— М-м… я как бы…

— Опять «как бы»! Что за «как бы»? — Она всплеснула руками. — Ну хорошо, говори, я жду. Слушаю, что ты хочешь «как бы» сказать. Только говори прямо, хватит ходить вокруг да около!

— Ты хотела бы уехать в отпуск?

— Вот это и называется ходить вокруг да около!

— Ну ладно. Короче, дело в том, что я хочу выйти из организации. Осесть и жить нормальной жизнью, как все вокруг. Хочу, но не могу. Такую работу, как моя, нельзя просто взять и бросить, и остаться при этом жить, где живешь. Так не бывает. Поэтому мне придется уехать, куда-нибудь очень-очень далеко. Может быть, я никогда не вернусь.

— И где это твое очень-очень далеко? Шотландия?

— Не знаю, думаю, гораздо дальше. Скорее там, где ходят вниз головой.

— Австралия?

— Может быть. Я еще не знаю, тебе решать.

— Мне? Почему… О нет! Ты что, хочешь…

— Я хочу, чтобы ты поехала со мной.

— Боже мой, это какой-то бред! Ты что, шутишь? Разыгрываешь меня?

— Никаких шуток, увы. Ну как, что ты об этом думаешь? Объездим весь мир, будем делать что хотим. У меня есть триста тысяч наличными, можно жить припеваючи много лет. Хочешь, поедем в Аделаиду?

Несколько секунд Аделаида молчала, не в силах выговорить ни слова. Наконец спросила:

— А что будет, когда деньги кончатся? Триста тысяч — это много только на первый взгляд. — Мне всегда нравилась ее практичность.

— Тогда вернемся, но только не в Лондон. Найдем местечко потише, в Корнуолле или в Кембридже, а может, даже в Шотландии. Я здесь оставлю достаточно, чтобы хватило на первое время, так что нам нужно будет лишь найти нормальную работу. Ты будешь делать то же самое, что и сейчас, только в другом месте и после того, как посмотришь мир. Пожалуйста, поедем, я не могу без тебя!

— Но ты же гангстер!

— Только как бы. Полиция меня не ищет, и мы не будем заниматься ничем незаконным, просто путешествовать и все. Тысячи людей каждый год отправляются в путешествия. Надо лишь, чтобы ты захотела. Пожалуйста, подумай об этом серьезно, такой шанс редко выпадает.

— У тебя что — неприятности?

— Нет-нет, все в порядке — просто я хочу уйти. Мы исчезнем, и они через пару недель о нас забудут. Дело в том, что я не могу взять и подать заявление об уходе, как в банке или где-нибудь еще, — меня не отпустят. Я слишком много о них знаю.

— Ты в опасности? И я, стало быть, тоже?

— Нет, не беспокойся. Кроме того, я могу себя защитить.

— Что значит «не беспокойся»?! Ты что, шутишь? «Дорогая, я работал на наркоторговцев и теперь пускаюсь в бега. Хочешь бежать со мной? Это совершенно безопасно!» Так я должна тебя понимать?

— Не совсем.

— А что значит «я могу себя защитить?» Пять минут назад ты был компьютерной крысой, а теперь — прямо Роберт Де Ниро! Да, кстати, у тебя есть пистолет?

— Э-э… да.

Я мог бы добавить: «У меня их полный сейф наверху, и еще гранаты».

— Покажи!

— Нет. Не положено.

— Мне наплевать, положено или нет! Покажи!

Я молчал. Аделаида глубоко вздохнула.

— Так я и знала, что все это вранье. Тебе меня не провести, не на такую напал! — рассмеялась