крыльцо. Чувствуя беспокойство и не зная, чем заняться, он решил поиграть с Блэкджеком. Все говорили, что Блэкджек злой пес, но Билли ладил с ним. Когда он поднял голову, то увидел, что Челмер наблюдает за ним из окна ванной комнаты.

Испугавшись взгляда Челмера, Билли обошел дом и сел в палисаднике, дрожа всем телом, хотя вечер был теплым. Разносчик кинул газету, Билли встал и хотел унести ее в дом, но там стоял Челмер и смотрел на него из окна.

Оставшийся день и вечер Билли чувствовал, как глаза Челмера буквально буравят его. Не зная, что Челмер собирается сделать, он задрожал. Челмер ничего не сказал и вообще не разговаривал, но куда бы Билли ни направлялся, глаза его повсюду следовали за мальчиком.

Семья смотрела одну из программ Уолта Диснея «Чудесный мир цвета», и Билли растянулся на полу перед телевизором. Время от времени он оглядывался и видел холодный, пустой взгляд Челмера. Когда он пересел на кушетку поближе к матери, Челмер встал и с шумом вышел из комнаты.

В ту ночь Билли спал плохо.

На следующее утро, перед завтраком, Челмер пришел на кухню. Вид у него был такой, словно он тоже плохо спал. Он объявил, что он и Билли поедут на ферму. Там много работы.

Челмер вел машину, за всю дорогу не проронив ни слова. Он открыл гараж и завел трактор в амбар. Потом Билли закрыл глаза. Он почувствовал боль…

В заявлении доктора Джорджа Хардинга суду говорится: «Пациент сообщает… что он лично подвергался садистскому и сексуальному насилию, включая анальный половой акт, совершаемый мистером Миллиганом. По словам пациента, это произошло, когда ему было восемь или девять лет, и продолжалось в течение года, обычно на ферме, где он находился один с отчимом. По его словам, он боялся, что отчим его убьет, так как тот грозился закопать мальчика в амбаре и сказать матери, что он убежал».

…Ив этот момент его разум, чувства и душа разлетелись на двадцать четыре части.

Позднее Кэти, Джимбо и Челла подтвердили воспоминания Учителя о том, как отчим впервые избил их мать. По словам Дороти, Челмер пришел в ярость, увидев, как она разговаривает с негром, работавшим на соседнем станке. Просто она заметила, что человек задремал над сборочным конвейером, подошла к нему, разбудила, тронув за плечо, и сказала, что дремать опасно. Он улыбнулся и поблагодарил ее.

Вернувшись на свое рабочее место, она увидела, что Челмер сердито смотрит на нее. На протяжении всего пути домой он мрачно молчал. Уже дома она спросила его:

– В чем дело? Ты хочешь поговорить о чем-то?

– О тебе и о том ниггере, – сказал Челмер. – Что у тебя с ним?

– С ним? Ради бога, о чем ты говоришь?

Он ударил мать. Билли был в комнате и видел это. Он пришел в ужас, ему хотелось защитить ее, остановить Челмера, чтобы тот не бил маму. Но он чувствовал запах ликера и боялся, что Челмер убьет его и закопает, а потом скажет маме, что он сбежал.

Билли убежал в свою комнату, захлопнул дверь спиной и зажал уши руками. Но он не мог не слышать маминых криков. Плача, он медленно сполз по двери на пол, плотно закрыл глаза, и глухота Шона наконец принесла долгожданную тишину…

Это был первый из тех плохих периодов спутанного времени, которые вспомнил Учитель. Жизнь стала все более запутываться, когда Билли блуждал где-то, теряя время, не зная ни дня, ни недели, ни месяца. В четвертом классе учителя заметили его странное поведение.

Когда одна из его личностей, не зная, что происходит, вдруг говорила что-то странное или вставала и начинала ходить по комнате, Билли ставили в угол. Но это трехлетней Кристин все время приходилось стоять в углу, уткнувшись лицом в стену.

Она могла стоять там долго, не говоря ни слова, избавляя Билли от неприятностей. Марк, который ни на чем не мог подолгу удерживать внимание, кроме ручного труда, давно бы ушел. Томми восстал бы. Дэвид страдал бы. Джейсон, «нагнетательный клапан», стал бы кричать. Бобби ушел бы в свои фантазии. Сэмюэль, иудей, как и Джонни Моррисон, стал бы молиться. Любой из них или другие могли сделать что-то не то и тем самым еще больше навредить Билли. И только Кристин, которой всегда было три года, могла терпеливо стоять в углу и молчать.

Кристин была «ребенком для угла».

И она же первой услышала одного из других. Как-то утром она шла в школу и остановилась, чтобы нарвать букет полевых цветов. Если она принесет букет своей учительнице, миссис Рот, может быть, та не будет так часто ставить ее в угол. Проходя мимо яблони, Кристин решила, что вместо букета она принесет фрукты. Она бросила цветы и попыталась дотянуться до яблок. Но, к сожалению, они росли слишком высоко. И она заплакала от огорчения.

– Что случилось, малышка? Почему ты плачешь? Кристин оглянулась, но никого рядом не было.

– Дерево не хочет давать мне яблок, – сказала она.

– Не плачь. Рейджен достанет яблоки.

Тот, кто был Рейдженом, взобрался на дерево и, собрав все свои силы, сломил толстую ветку и спустился с нею на землю.

– Держи, – сказал Рейджен, – вон сколько яблок! Он набрал в руки как можно больше яблок и отвел Кристин в школу. Когда Рейджен ушел, Кристин уронила яблоки прямо посередине улицы. В этот момент к самому большому и красивому яблоку, которое она хотела отдать миссис Рот, стала стремительно приближаться машина. Кристин попыталась схватить это яблоко, но Рейджен с силой отшвырнул ее в сторону, чтобы машина ее не сбила. Она видела, как машина раздавила красивое яблоко, и заплакала, но Рейджен поднял другое яблоко, почти такое же красивое, вытер его и отдал ей, чтобы она снесла яблоко в школу.

Когда она положила яблоко на стол миссис Рот, та сказала:

– Спасибо, Билли.