— Кто приехал?! Из какой Гвинеи?!
— Вы же сами сказали: пропал черный дипломат с ихними дипломатическими документами.
— Не дипломат в смысле дипломат! — уже кричал Егоров.—А дипломат в смысле кейс!.. Портфель такой!.. Понятно?!
Этот диалог окончательно вывел подполковника из себя. Он ткнул пальцем в первого попавшегося нищего:
— Вы кому дань платите?
Земфира привычно затянула слезливый мотив:
— Мы беженцы из Чечни...
— Хватит. Уже слышал...— Егоров раздраженно махнул рукой.
Обернувшись к Григорьеву и Волкову, спросил:
— А вы их главарей знаете?
Служители правопорядка в унисон пожали плечами. Взгляд штабиста уперся в Веру Александровну, которая как-то выпадала из общего ряда:
— Тоже беженка?
Пенсионерка изобразила картину а-ля божий одуванчик.
— Я, сынок, с Лиговки. Ленинградка.
Егоров понял, что ловить в этом бардаке нечего. Он окинул нищих злобным взглядом, погрозил указательным пальцем и со значением произнес:
— Все вы тут заодно... Ну смотрите...
Профессиональный городской нищий, чтобы чего-то достичь, должен обладать верблюжьей выносливостью, лисьей хитростью, волчьим чутьем, знанием бытовой психологии и неистребимой тягой к деньгам. В противном случае в этом суровом бизнесе ему не выжить. Всеми названными качествами Левашов обладал в полной мере.
После общения с грозным подполковником украденный «дипломат» прочно застрял у него в голове. Ежу ясно, что ментовку подняли на уши не просто так. По всему выходило, что бумажки в кейсе лежали весьма серьезные. А если так, то и продать их можно задорого...
Найти мелких воришек не составило труда. Тем же вечером он подкараулил Сашку и Михая напротив станции «Чернышевская» — оба жадно уплетали хот-доги.
«Ветеран» подкрался незаметно. Он цепко ухватил друзей за руки, так что подростки тут же оценили его железную хватку и даже не попытались дернуться. Да и куда бежать? Здесь все повязаны...
— Вот вы где! А вас там ментовка ищет. Сашок талантливо изобразил на лице удивление.
— За что, дядь Валер?..— захныкал он.
— Мы ничего не сделали! — подхватил Михай.
— Так, хватит ныть! — Левашов слегка встряхнул мальчишек — Кто на «Владимирской» «дипломат» слямзил, а?..
Подростки выпучили глаза, словно их обвинили в ограблении банка, и ответили слаженным хором:
— Мы не брали! Это не мы!
— Да я вас сам видел.— Валерий перешел на крик: — И пузатого того в дубленке.
Друзья повторили дуэтом:
— Мы не брали!
Упрямство пацанов начало его раздражать. Левашов еще крепче притянул к себе подростков: :3и>„
— Тогда к ментам пошли. Они работать из-за вас не дают.
Сашка и Михай переглянулись. До них в одну секунду дошел смысл последней фразы.
Воришки снова ответили хором:
— Не надо, дядь Валер... Тот слегка ослабил хватку:
— Где «дипломат»?!
— Выбросили...— жалобно протянул Сашок.
— Там, кроме бумажек, ничего не было! — добавил Михай.
Левашов решительно развернулся:
— Пошли, покажете...
Подростки принадлежали к нищим, которые считали себя «свободными артистами». Они не состояли ни в одной из бригад, наподобие той, где всем заправляла Земфира, которая, к слову сказать, приходилась Сашку родной матерью. За работу в метро пацаны, как положено, отстегивали свою долю, во всем остальном — жили как хотели. Местом их последнего пристанища был подвал в двух кварталах от станции метро. Туда они и привели Левашова. Михай повернул выключатель. Люстра без абажура осветила убогую подвальную обстановку: два топчана, столешница с грязной посудой, стопка глянцевых журналов, найденных на помойке, осколок зеркала и жестяной рукомойник. Непрошеный гость предусмотрительно пропустил подростков вперед, осторожно вдохнув спертый воздух.
Раскрытый «дипломат» был небрежно засунут под трубу отопления. Часть листов валялась на полу, остальные в беспорядке лежали в кейсе. У Валерия отлегло от сердца: эти шалопаи могли сделать с документами что угодно — хоть костер развести. Сашок кивнул в сторону кейса:
— Все здесь. Ничего не брали.
Левашов поднял с пола несколько листов, пробежал глазами и тут же сообразил, почему за ними гоняется вся подземная ментовка. Он показал листы подросткам, нацелился строгим взглядом:
— Читали?!
— Мы не умеем,— на сей раз Михай сказал чистую правду.
— Вот и хорошо.— Левашов довольно хлопнул его по затылку.— Ваше счастье, босота...
Он нагнулся, собрал с пола документы, добавил те, что лежали в дипломате. Пачку свернул в трубочку и спрятал за пазуху.
Прежде чем уйти, Левашов пригрозил:
— Главное — помалкивайте! Развяжете язык — под поезд сброшу!
Заполучив документы, он отправился на съемную конспиративную квартиру — грандиозное воплощение «нищенских трудов», предмет тайной гордости и любви, которой он здесь же и предавался. Это уютное гнездышко выгодно отличалось от его семейной обители. Евроремонт, дорогая сантехника, полный набор бытовой электроники и, так сказать, кульминация процесса — немецкий «сексодром» площадью в пять квадратных метров.
Валерий отправился в ванную, снял с себя нищенскую одежду, очки, парик и принялся смывать грим. Понежившись под душем и переодевшись, он отправился на кухню, заварил себе кофе и занялся изучением документов. В этот момент он напоминал себе Штирлица, получившего секретное задание Центра.
«Ветеран» ушел, а у приятелей осталось мерзкое чувство, что их «поимели», причем внаглую. Михай посмотрел на раскрытый «дипломат»:
— Пошли толкнем.
Сашка поднял чемодан и внимательно обсмотрел со всех сторон:
— Новенький. Уйдет влет!
Через пятнадцать минут они подъехали в вещевому рынку, где в одном из павильонов работал Гришка. Молодой оборотистый цыган делал деньги на скупке вещей, в основном краденых. При этом его совершенно не интересовало, кто их предлагает: пенсионерка, наркоман, беспризорник или ряженый нищий. Единственный критерий — добротность вещи и ликвидность, то есть возможность перепродать быстро и с наваром.
Оглядев фирменный кейс, он сразу перешел к делу:
— Сколько хотите?..
Саша умел торговаться. Он знал древний рыночный принцип: «Проси больше — дадут меньше».
