рассказала ли чародейка кому-нибудь о том, что ей открылось.
На сборы ушло три дня. Европеец отправляется в путь, навьючив на нескольких мулов целую кучу тюков с припасами, а Сара и Дочь Ветра, кроме той одежды, что была на них, взяли лишь одеяла, кремень, кресало и трут, да еще запас соли и провианта на несколько дней. С винтовкой Бэйкера, что была у Сары, они не умрут с голоду и сумеют настрелять достаточно дичи, чтобы обменивать ее в попавшихся по дороге селениях на то, чего им не будет доставать.
Их провожали большим пиром. Сара получила много подарков — трутницу, хороший стальной нож, чехол для винтовки из оленьей шкуры, украшенный бусинами и бахромой и промасленный, чтобы механизм винтовки не отсырел. В ответ она раздала все, что у нее было, включая золотые соверены, которые племя ценило за их красоту не меньше, чем за стоимость. Герцогиня написала длинное письмо Уэссексу, рассказав обо всем, что ей удалось выяснить, и о том, куда направляется, и отдала его старику по имени Белый Барсук, чтобы тот отнес его в гостиницу и ожидал там приезда ее мужа.
Сара проснулась еще до рассвета и стала собираться в путь. Вокруг нее в Доме Молодых Женщин спали незамужние девушки-кри, и Саре показалось, что последних нескольких лет попросту не было, что ее родители еще живы и здоровы и она никогда не уплывала за океан в Англию, которая оказалась куда удивительнее, чем она могла вообразить.
Герцогиня отодвинула полог, закрывавший вход, и огляделась по сторонам. Дочь Ветра уже ждала ее, но рядом с ней был еще один человек. Подойдя поближе, Сара увидела, что это Встречающий Рассвет, сын сахема кри.
— Я прошу позволения сопровождать тебя, — сказал он.
Сара заставила себя ничем не выдать своих чувств.
— Это не твой путь, — мягко ответила она.
— Ты говоришь на нашем языке. Ты идешь нашими путями. Я хочу, чтобы ты сказала белому королю, когда снова будешь с ним говорить, что кри помогли тебе.
— Пусть будет так, — нетерпеливо бросила Сахойя. — Идем, Сара. Путь долог.
— Надеюсь, ты не передумал? — вкрадчиво поинтересовался Костюшко.
Они оба стояли на палубе, вдыхая знойный воздух сентября и наблюдая за суматохой на пристани. «Греза» вошла в гавань Балтимора на рассвете. Хотя город был гораздо меньше, чем Бостон или Нью-Йорк, порт процветал. Уэссекс всем сердцем надеялся, что Сара будет ждать его на пристани, но сначала ему нужно было уладить еще одно дело. Что бы там Костюшко ни говорил, у них в Новом Альбионе были разные задачи.
Он даже не был до конца уверен в том, что миссия Костюшко была именно такой, как рассказывал поляк, — после стольких лет участия в Игре Теней Уэссекс никому не доверял до конца. Прикрыв глаза, он исподтишка рассматривал своего временного напарника.
— Наши пути расходятся, — наконец проговорил Уэссекс. — Не хотелось бы мне, чтобы ты ехал в Луизиану, Илья, — закончил он, удивляясь самому себе.
— Но там красивые женщины и, как я слышал, прекрасная кухня. И, как ты сам понимаешь, с моей стороны было бы крайне невежливо не возобновить знакомство с достойнейшим герцогом де Шарантоном, особенно после того, как он дал нам такую замечательную подсказку насчет принцессы Стефании и ее яхты! — усмехнулся Костюшко.
Именно колдовство де Шарантона когда-то привело яхту датской принцессы, «Королеву Кристину», во французские воды, где негодяй попытался захватить Стефанию до свадьбы. Де Шарантон мог в случае необходимости призвать чудовищные, неестественные силы.
Уэссекс лишь мрачно покачал головой.
— Ты отказываешься от поручения? Раньше ты никогда не делал этого, — добавил Костюшко совсем другим тоном.
— Во-первых, я никогда и не принимал этого поручения. Но даже если мы и начали бы игру в наемных убийц, то чем она закончится? Король со своими министрами будет вынужден сидеть в четырех стенах, как в тюрьме, чтобы избежать пули наемного убийцы. Что, будем принимать в свои ряды висельников и всякую сволочь в целях дальнейшего развития дипломатии? Ну и будущее ты рисуешь для нас, друг мой.
Одно дело быть тайным агентом, которому порой приходится убивать ради исполнения своего долга, но стать наемным убийцей — совсем другое.
— Лучше, когда есть хоть какое-то будущее, — так же мрачно ответил Костюшко. — Если Наполеон будет продолжать действовать безнаказанно, он проглотит твою страну так же, как и мою, и останется одна только Франция, во главе которой будут стоять корсиканский тиран и Черный жрец.
Уэссекс вздохнул. Они редко затрагивали эту тему, потому что ответов на мучавшие их вопросы просто не существовало.
— Скажи Мисберну — если увидишь его раньше, чем я, — что мне пришлось не по вкусу последнее приключение, так что я решил поразвлечься в другом месте.
Костюшко печально покачал головой. Разбитной морячок, спрятавшийся на борту «Грезы», исчез бесследно. Илья снова выглядел элегантным щеголем, как и прежде.
— Надеюсь, что в следующий раз мы встретимся при не менее благоприятных обстоятельствах, чем сейчас.
— А я надеюсь только, что еще увижу тебя, — мрачно ответил Уэссекс.
— Увидишь-увидишь, — рассмеялся Костюшко. — Мне суждено быть повешенным, а у де Шарантона вкусы другие. Так что в этом смысле я в безопасности. Собираюсь сначала в целости и сохранности доставить на берег свое бренное тело, а потом мне кое-кого нужно найти в этом городе. Этого джентльмена зовут Фултон, «Белая Башня» одно время ему платила. Пойду посмотрю, будет ли от него польза.
Уэссекс помахал приятелю рукой. Костюшко всегда был фанатиком новых изобретений, от двигателя Бэбиджа[51] до последних теорий механики, разработанных учеными Королевского общества. Идеи и механизмы иногда оказывались действенными и работающими, хотя чаще — совершенно бесполезными.
Однако планы Костюшко не имели ничего общего с намерениями Уэссекса.
Герцог всю дорогу обдумывал предстоящее ему. Если Костюшко знал только то, что Уэссекс направляется в Новый Альбион, то сам Уэссекс знал лишь немногим больше. Поступок Сары оставил ему мало выбора. Когда Руперт отплыл на яхте, он сделал это для себя, уступив чему-то неведомому в себе. Только как герцог Уэссекс он мог получить информацию о герцогине Уэссскской, так что под своим именем ему будет легче ее найти.
Когда он увидел, как Костюшко, обвешанный чемоданами, растворяется в толпе, Уэссекс вернулся в каюту и позволил Этелингу завершить свой туалет согласно четким понятиям камердинера о том, как должен выглядеть настоящий герцог. Через несколько минут после наступления полудня он спустился по трапу — олицетворение праздного, надменного английского герцога. Капитан Таррант уже отправлял матроса в контору начальника порта, но там не было писем ни для «Грезы», ни для герцога Уэссекса.
Руперт решил пройтись до банка.
Подойдя к дверям почтенного банка Нассмана, герцог увидел вывешенный на самом приметном месте венок, достаточно свежий, дабы посетитель мог удостовериться в том, что директор банка всего несколько месяцев назад скончался.
— Мистер Нассман всегда был несдержан в смысле выпивки и еды, — сообщил мистер Фридмен с мрачным удовольствием. Временный директор банка был настолько же тощим, насколько тучным — мистер Нассман. Он принял герцога в бывшем кабинете Нассмана, где окна были так плотно закрыты жалюзи, бархатными шторами и кружевными занавесками, что пробиться сквозь завесы мог только очень отважный и решительный солнечный луч.
— Стало быть, умер он неожиданно? — спросил Уэссекс. Внешне герцог проявлял лишь вежливый интерес, хотя все его охотничьи инстинкты обострились до предела. Может, Нассмана убрали, чтобы он не смог ничего рассказать ему о встрече с Луи?
Через несколько мгновений пустого разговора он понял, что мистер Нассман умер после того, как Луи,
