— А теперь? — спросил Корис ведьму. — К сокольникам?

Она фыркнула.

— Ты забываешь, капитан, — пусть я стара, морщиниста, все жизненные соки оставили меня, но все-таки я еще женщина и вход в твердыню людей-соколов мне воспрещен. Переправьте нас с Бриантом через границу и отправляйтесь к вашим птицеголовым женоненавистникам. И подымайте их на здоровье. Если граница вдруг ощетинится мечами, Ивьену придется призадуматься кое о чем. А если они беспрепятственно пропустят наших двоюродных братьев, то заслужат нашу вечную благодарность. Только, — она тронула кафтан на плечах Брианта, — советую вам подальше забросить одежды слуг господина, которому вы не служите, если не желаете, чтобы вас пришпилили к какому-нибудь горному дереву, прежде чем вы успеете представиться…

На этот раз Саймон уже не удивился, увидев над головой следящего за ними сокола, и обращение к птице Кориса более не показалось ему странным. Корис назвался собственным именем и четко сказал, что ищут они в предгорьях. Саймон ехал последним, Корис впереди, а ведьма и Бриант — между ними. С Вортигином они расстались после полудня, день уже клонился к закату. За все это время пришлось им довольствоваться лишь найденной в седельных сумках едой.

Но теперь Корис подождал остальных. Заговорив, он часто оглядывался на дальние горы и, как показалось Саймону, даже подрастерял присущую ему обычно уверенность.

— Не нравится мне это. Передатчик птицы давно передал сообщение, и пограничная охрана должна быть уже неподалеку. Нас уже должны были встретить. Когда мы были в Гнезде, они были готовы помочь Эсткарпу.

Саймон с сомнением оглядел склоны.

— Не люблю ездить по таким дорогам в темноте без проводника. Ты говоришь, капитан, что они нарушают собственные обычаи, — тем больше оснований у нас не вступать на их территорию. Надо бы стать лагерем в первом же удобном месте.

И тут в разговор вмешался Бриант, с поднятой головой не отрывавший глаз от кружившей вверху птицы.

— Не так он летает! — Бросив поводья, юнец свел руки и изобразил крылья птицы. — Настоящая птица делает так… и сокол тоже… Я столько раз их видел. Но этот… смотрите, — раз, раз, раз… Это неправильно!

Теперь все они смотрели на кружащую птицу. Для Саймона это был такой же крылатый черный часовой с белой грудью, как тот, что встретил их у пещеры Волта, как те, что видел он на насестах у сокольников. На всякий случай он признался, что ничего не понимает в птицах.

— Помани ее вниз, — попросил он Кориса.

Капитан сложил губы и просвистел чистый звучный призыв.

И в тот же самый момент самострел Саймона взметнулся вверх. Корис, вскрикнув, обернулся и ударил Саймона по руке, но выстрел был уже сделан. Они видели, как стрелка ударила прямо в угол треугольника на груди птицы. Но полет ее не изменился, не было даже заметно, что стрелка попала в цель.

— Я же говорил, что это не птица! — крикнул Бриант. — Колдовство, да и только!

И все поглядели на ведьму, но внимание ее было отдано лишь птице, лениво кружившей над головой с торчавшей из груди стрелкой.

— Это не магия Сил, — ответ вырвался у нее словно против воли. — Я не знаю, что это. Но это не живое существо, в нем нет знакомой нам жизни.

— И тут Колдер! — Корис плюнул.

Она медленно качнула головой.

— Если они и к этому приложили руку, то по-другому. Эта птица — не как люди из Горма. Она совсем неживая. Я не знаю, что это.

— Надо бы сбить ее. Со стрелкой она летает пониже; быть может, мешает лишний вес, — сказал Саймон. — Дайте мне ваш плащ, — обратился он к ведьме, слезая с коня.

Получив от нее эту рваную ветошь, Саймон перебросил ее через плечо и стал карабкаться на каменную стенку, вдоль которой проходила тропа. Оставалось только надеяться, что птица так и будет кружить над ними и не улетит. С каждым кругом она уже заметно опускалась все ниже и ниже.

Чуть выставив плащ, Саймон ждал. Когда птица подлетела, он взмахнул перед ней этой импровизированной сетью, и она врезалась в плащ. Саймон повел руку назад, и птица нырнула вниз, а потом ударилась головой о скалу.

Спрыгнув, Трегарт кинулся к упавшему тельцу. Перья, конечно, похожи на настоящие, но под ними… Он присвистнул столь же громко и повелительно, как подзывавший недавно птицу Корис. Под порванной кожей и поломанными перьями виднелись непонятные детальки, колесики, проволочки и какое-то странное подобие мотора. Взяв лжептицу обеими руками, он вернулся к лошадям.

— Ты уверен, что сокольники используют лишь живых соколов? — спросил он у капитана.

— Соколы — священные птицы. — Корис ткнул пальцем в принесенные Саймоном обломки и от изумления слегка побледнел. — Не думаю, чтобы они могли сделать нечто подобное; ведь вся их сила заключена в птицах, и они не решатся на такое, чтобы кощунство не обратилось против их же самих.

— Но все-таки что-то или кто-то отправляет в небо над горами соколов, которые не могли никогда вылупиться из яйца.

Ведьма наклонилась пониже, следом за Корисом потрогала подделку пальцем. Потом поискала вопросительным, даже озадаченным взглядом Саймона.

— Иномирянин… — еле слышно шепнула она. — Такой магии мы не знаем, это не магия нашего мира. Чуждая, Саймон, совсем-совсем чуждая.

Бриант прервал ее, вскрикнув и показав на небо. Над ними мелькнул второй черный крылатый силуэт. Саймон вновь потянулся к самострелу, но мальчишка, перегнувшись из седла вниз, остановил его руку.

— Это настоящая птица!

Корис снова свистнул, птица повиновалась в красивом пике, свойственном ее породе, и уселась на вершине той же скалы, в которую врезалась недавно подделка.

— Корис Эсткарпский, — представился капитан, — и пусть твой хозяин, крылатый брат, не мешкает по дороге, зло пришло в эти края, и как бы не вышло худшего! — Он махнул рукой, и птица немедленно взмыла вверх и направилась к горам.

Механическую птицу Саймон уложил в седельную сумку. В Гнезде его удивили переговорные устройства на истинных соколах. Тонкое совершенное устройство было немыслимо в феодальном замке, высеченном в скале. А откуда взялись искусственное освещение и отопление в Эсткарпе и в Сулкарфорте и тот самый источник энергии, взрывом которого Осберик уничтожил гавань? Остатки ли это древней высокой цивилизации, исчезнувшей, но оставившей кое-какие свои достижения? Или же это дар этому миру откуда- нибудь еще? Саймон не отрывал глаз от дороги, но мысли его бродили далеко от этих мест.

Корис говорил, что людям здесь предшествовала негуманоидная раса Волта. Может быть, это их наследие? А может быть, сокольники и мореходы Сулкарфорта завезли все откуда-то, скажем из-за моря? Ему хотелось повнимательнее разглядеть поддельного сокола, чтобы попытаться определить уровень разума, науки, создавшего искусственную птицу.

Сокольники словно бы выросли из-под земли на склоне. Не преграждая пути и не приветствуя, они поджидали приближения беженцев из Карса.

— Фалтьяр, страж Южных ворот, — узнал их предводителя Корис. Он снял с головы шлем, чтобы лицо его можно было разглядеть в сумерках. Я Корис Эсткарпский, еду с гвардейцем Саймоном.

— И с женщиной! — прозвучал холодный ответ, сокол на луке седла Фалтьяра взмахнул крыльями и крикнул.

— Госпожу из Дев Эсткарпа я должен проводить через горы, — возразил Корис столь же холодным и резким тоном, — и мы не просим укрытия. Есть вести, о которых должен знать Властелин Крылатых.

— Путь через горы открыт для вас, гвардейцы Эсткарпа. А новости вы расскажете мне, Властелин Крылатых узнает их еще до восхода луны. Но приветствуя, ты говорил о зле и о еще худшем, что может последовать. Я должен узнать обо всем немедленно, ведь в мои обязанности входит оборонять южные