Афродита.

— Тогда, детка, тебе лучше спать у себя, чтобы не давать Неферет лишних поводов подозревать нас, — решила бабушка. — Но я не позволю тебе спать без защиты!

Бабушка поднялась, подошла к груде сумок, все еще стоявших возле двери, и с головой нырнула в очаровательный голубой саквояж, который любила называть «походным».

Сначала она вытащила чудесную ловушку для сновидений. Я много таких повидала, но эта была просто прекрасна. Представьте себе оплетенное кожей кольцо с тончайшей паутинкой лиловых нитей, в центре которой красовалась большая гладко отполированная бирюза цвета ясного летнего неба. По бокам ловушки в три ряда висели нежные перламутрово-серые голубиные перья. Бабушка торжественно вручила ловушку Афродите.

— Какая прелесть! — ахнула Афродита. — Честное слово, она потрясающая!

— Рада, что тебе понравился подарок, дитя мое. Знаю, многие считают ловушки для снов пустячной забавой — думают, они годятся лишь как украшение; но это не так. Я сделала несколько ловушек, и в центр каждой вплела защитную бирюзу. Думаю, вас нужно ограждать не только от плохих мыслей. Возьми ее, детка, повесь на окно в своей комнате. Пусть сила этой ловушки защитит от зла твою спящую душу!

— Спасибо, бабушка! — искренне поблагодарила Афродита.

— И вот еще! — Бабушка снова порылась в саквояже и вытащила высокую толстую свечу сливочного цвета. — Перед тем как ляжешь в постель, зажги ее и поставь рядом на столик. Во время прошлого полнолуния я прочитала над ней защитное заклинание и оставила на всю ночь пропитываться магическим лунным светом.

— А не слишком ли ты увлеклась оберегами, ба? — усмехнулась я.

Вообще- то за семнадцать лет я успела привыкнуть к бабушкиным странностям и нисколько не удивлялась тому, что она чувствует вещи, которые, в принципе, ей чувствовать не полагается — скажем, неожиданный приезд гостей, приближение торнадо (еще до изобретения радара Доплера!) или грозящую опасность.

— У-ве-тси-а-ге-я , осторожность никогда не бывает лишней! — Бабушка взяла лицо Афродиты в ладони и поцеловала ее в лоб. — Спокойной ночи, доченька. Пусть тебе приснятся хорошие сны!

Я увидела, как Афродита часто-часто заморгала, словно вот-вот расплачется.

— Спокойной ночи, — выдавила она и опрометью бросилась из комнаты.

Бабушка долго молчала, потом посмотрела на захлопнувшуюся дверь и тяжело вздохнула.

— Бедная девочка! Сдается мне, она совсем не знала материнской любви…

— Ты опять угадала, — сказала я. — Знаешь, раньше Афродита была такая противная, что ее все терпеть не могли, а я больше всех. Но теперь я поняла: это все показное. Нет, только не подумай, будто она идеал! Она избалованная, легкомысленная, и на язык к ней лучше не попадаться. Порой она ведет себя просто ужасно, но при этом она… — Я замолчала, пытаясь подобрать подходящее определение.

— Она твоя подруга, — просто сказала бабушка.

— Бабушка! Вот ты у нас офигителъно близка к идеалу — восхитилась я.

— Ну, это у нас наследственное, — лукаво подмигнула мне бабушка. — А теперь помоги мне повесить на окно ловушку и зажги лунную свечу — тебе необходимо поспасть.

— А тебе? Разве ты не будешь ложиться? Я ведь сегодня подняла тебя в такую рань, а ты сказала, что уже давно не спишь!

— Вздремну немного, но у меня куча дел. Я нечасто выбираюсь в Талсу, поэтому пока мои маленькие вампирята спят, устрою себе небольшой праздник — пройдусь по магазинам, а потом с удовольствием отобедаю в «Классной доске».

— Ой, бабушка! Кормят там — просто объедение! Помнишь, как мы там были с тобой в последний раз?

— Ну вот, соня, пока ты будешь давить подушку, твоя бабушка заглянет к ним и проверит, не испортились ли они. Если нет, выберем самым хмурый денек и пообедаем там вместе.

— Выходит, сегодняшний обед — это просто разведка на местности? — усмехнулась я и, пододвинув стол к окну, стала размышлять, куда бы пристроить ловушку для сновидений.

— Точно! Детка, а что ты думаешь делать с видеоняней? — Бабушка взяла со стола переносной монитор. Он был выключен, но я заметила, что бабушка держит его с опаской, словно бомбу.

— Афродита сказала, там есть динамик, вздохнула я. — Видишь кнопку ЗВУК?

— Ага, нашла. — Бабушка нажала на кнопку, и на мониторе вспыхнул зеленый световой индикатор.

— Ну вот, звук оставим, а изображение выключим. Положу монитор рядом с кроватью, если там что- нибудь зашевелится, я мигом проснусь.

— Да, уж так-то куда лучше, чем ночь напролет любоваться на мертвое тело, — проворчала бабушка и, пристроив монитор на моем прикроватном столике, подняла глаза. — Детка, раздвинь-ка на секундочку шторы и повесь ловушку поближе к окну. Нам нужно защищаться от того, что снаружи, а не внутри.

— Ой, точно! Сейчас.

Я раздвинула в стороны тяжелые шторы и чуть не завизжала от ужаса: через стекло на меня смотрела уродливая черная птица с пылающими злобой красными человеческими глазами. Мерзкая тварь цеплялась за карниз голыми человеческими руками и ногами.

Увидев меня, она разинула свой изогнутый черный клюв и показала мне раздвоенный красный язык. Потом я услышала негромкое жабье «Кроооо-ааак!», показавшееся мне грозным и насмешливым одновременно.

Я не могла сдвинуться с места. Ноги мои приросли к полу, и я оцепенела под гипнотическими взглядом красных человеческих глаз на уродливой птичьей голове порождения древнего зла и насилия. На моих плечах огнем вспыхнули следы когтей такого же существа, которое совсем недавно обхватило меня своими уродливыми руками и пыталось вспороть горло клювом.

Нала проснулась и принялась шипеть, как очумелая, а бабушка храбро бросилась мне на помощь. Я увидела ее отражение в темном оконном стекле.

— Скорее вызови мне ветер! — приказала бабушка.

— Ветер! Приди ко мне — ты нужен моей бабушке! — крикнула я, не в силах оторваться от чудовищных глаз ворона-пересмешника.

По моим ногам пронесся вихрь и пролетел мимо меня к бабушке.

— У-но-ле! — грозно закричала она. — Унеси эту тварь с моим предупреждением зверю! — Я увидела как бабушка подняла руки и швырнула нечто, зажатое в ладонях, прямо в сидевшего на карнизе пересмешника. — Ахийя А-с-ги-на! — прокричала она.

Вызванный мною ветер теперь полностью повиновался приказам моей бабушки, мудрой гигуйи. Он слизнул с ее ладоней сверкающий голубой порошок и вынес его сквозь щели в раме на улицу. Я увидела, как голубой вихрь закружился вокруг пересмешника, яростно вбивая бабушкин порошок в его уродливое тело. Ужасный крик исторгся из разинутого клюва чудовища, а потом раздалось хлопанье крыльев — и пересмешник исчез.

— Отпусти ветер, у-ве-тси-а-ге-я, — велела бабушка и взяла меня за руку, чтобы поддержать.

— С-спасибо тебе, ветер! Я тебя отпускаю… — с запинкой пробормотала я.

— Спасибо, у-но-ле! — шепнула бабушка, а потом повернулась ко мне: — Ну-ка, повесь ловушку для снов!

Трясущимися руками я кое-как прицепила ловушку к внутренней стороны штор и поспешно задернула их. Потом, с помощью бабушки, спустилась со стула. Подхватив на руки Налу, мы прижались друг к дружке, обнялись и дрожали, дрожали, дрожали…

— Все прошло… Все закончилось, — снова и снова твердила бабушка.

Я не заметила, что мы обе плачем, пока бабушка не отправилась на поиски платков. Тогда я тяжело рухнула на постель, крепко прижимая к себе Налу.

— Спасибо! — Я взяла у бабушки бумажный платок и насухо вытерла лицо. — Остальным