– Твоя бабушка очень мудрая женщина.
Я горячо закивала.
– А тебе очень не хотелось убирать за Крольчишкой?
– Да нет… Я как-то об этом не думала…
– Очень хорошо. Познакомься с Персефоной, – Ленобия кивнула головой на стоявшую рядом с ней лошадь. – Ты только что вычистила ее стойло.
Кобыла вошла в стойло, ткнулась носом мне в щеку и тихонько фыркнула, так что я невольно засмеялась от щекотки. Я погладила ее по морде и от души чмокнула в нежный бархатный нос.
– Привет, Персефона, привет, красавица.
Ленобия, внимательно наблюдавшая за нашим знакомством, одобрительно кивнула.
– До звонка осталось пять минут. Ты вовсе не обязана оставаться, но думаю, ты заслужила право вычесать Персефону.
Я так удивилась, что даже перестала похлопывать Персефону по шее.
– Конечно, я с удовольствием задержусь, – услышала я свой радостный голос.
– Отлично. Когда закончишь, отнеси скребницу в кладовую. До завтра, Зои.
Ленобия пожала мне руку, похлопала лошадь по крупу и оставила нас вдвоем.
Персефона сунула голову в металлические ясли со свежим сеном и принялась с аппетитом жевать, а я принялась за работу.
Я совсем забыла, как успокаивающе действует уход за лошадью! Два года назад Крольчишка умер от сердечного приступа, и бабушка так горевала, что не захотела заводить другую лошадь. Она говорила, что никто не свете не сможет заменить ее «кролика». Выходит, прошло целых два года, как я в последний раз общалась с лошадью, но сейчас все вдруг вернулось. Запахи, тепло, уютное похрумкивание и тихое шуршание скребницы, нежно скользящей по блестящей шкуре…
Словно издалека до меня доносился сердитый голос Ленобии, которая на все корки отчитывала какого- то нерадивого ученика – скорее всего, ленивого рыжего увальня. Я вытянула из-за спины Персефоны.
Так и есть! Рыжий лодырь неуклюже горбился посреди соседнего стойла, а перед ним, грозно подбоченившись, стояла Ленобия. Далее издалека было заметно, что она зла, как тысяча чертей.
Интересно, этот псих нарочно доводит учителей? Вроде его наставник сам Дракон. Что ж, Дракон тоже выглядел безобидным и тихим, пока не поднял свою шпагу – то есть, я хотела сказать,
– Этот рыжий тюфяк, кажется, ищет смерти, – сообщила я Персефоне, снова берясь за скребницу. Кобыла повела ухом и понимающе фыркнула. – Ну вот, ты понимаешь. Хочешь я расскажу тебе, каким образом мое поколение может избавить Америку от лодырей и ничтожеств? – Персефона чрезвычайно заинтересовалась этим планом, и я пустилась излагать ей свою теорию под кратким названием «Не будем рожать от ничтожеств и лодырей»…
– Зои! Вот ты где!
– Ой, мамочки! Стиви Рей, нельзя же так орать! Я от страха чуть не обделалась! – воскликнула я и успокаивающе потрепала по холке Персефону, напуганную моим криком.
– Что ты делаешь, безголовая?
Я помахала скребницей перед ее носом.
– Как ты думаешь, Стиви Рей, на что это похоже? Или полагаешь, я тут педикюром занимаюсь?
– Да ты свихнулась! Церемония Полнолуния начинается через две минуты!
– Черт!!!
Я торопливо похлопала Персефону по глад кому боку и помчалась относить скребницу.
– Ты что, обо всем забыла? – участливо поинтересовалась Стиви Рей, поддерживая меня за руку, пока я сбрасывала с ног огромные резиновые сапоги и переобувалась в свои хорошенькие черные балетки.
– Нет, – соврала я.
И тут до меня вдруг дошло, что я совершенно забыла не только о церемонии, но и о предстоявшем мне ритуале Дочерей Тьмы.
– Вот черт!
ГЛАВА 15
Мы были на полпути к храму Никс, когда, искоса взглянув на Стиви Рей, я обратила внимание, что моя соседка непривычно тиха и молчалива. И какая-то бледная… Меня охватило нехорошее предчувствие.
– Стиви Рей, что-то не так?
– Ага… Немного грустно и страшно.
– Но почему? Чего ты боишься? Церемонии Полнолуния?
– Нет, что ты! Тебе церемония понравится… По крайней мере,
Я сразу поняла, что она намекает на ритуал у Дочерей Тьмы, но говорить об этом не хотелось.
Впрочем, после следующих слов Стиви Рей все эти тревоги показалась мне сущим пустяком.
