— А что будем делать, Милош?! Утопли и утопли. Хрен с ними.

— Тебе — хрен. А мне отвечать. Их нужно было взять живыми.

— Подождем, кто-нибудь вынырнет… Не могли все утопнуть.

— Конечно… Если только твои партизаны не перестреляли их всех. На хер вы открыли огонь? Ведь говорил: не стрелять без необходимости!

— Так они же чуть не задавили Дрына. Ребята психанули.

— Пить надо меньше… Ур-роды! А Дрыну я еще сам добавлю. Рэмбо недоношенный… А ну, рассредоточиться. Смотреть в оба глаза. Чтобы — если кто вынырнет — не ушел. Но стрелять запрещаю.

Джинн стоял неподвижно. Чувствовал, как вода остужает тело. Фонари снова забегали по поверхности, освещая воду с кувшинками, берега, плотину. Луч одного фонаря прошел в двадцати сантиметрах от лица Джинна. Он набрал в грудь воздуха, готовясь нырнуть. Правой рукой вытащил из кармана нож фирмы «Гербер», выщелкнул короткий, всего восемьдесят пять миллиметров, клинок полуторной заточки.

Багажник «фиата», пуская пузыри, ушел под воду. Над головой Джинна голос, принадлежащий Милошу, произнес:

— Нужно нырнуть. Посмотреть, сколько тел в машине.

— Зачем, Милош?

— Затем, Длинный, что я должен точно знать, что все погибли. А может, еще есть кто живой… Понял? — Длинный какое-то время молчал, потом сказал:

— Там все равно ничего не видать.

— А мне плевать. На ощупь будешь определять.

— Да они утопли все, Милош.

— Раздевайся и марш в воду.

— Почему я? Эй, Злотан!

— Не Злотан, а ты, Длинный… Ты все обгадил. Марш в воду.

Некоторое время над головой Джинна была слышна возня — Длинный раздевался. Потом он сказал:

— Фонарь бы герметичный… Не видно же ни хрена.

— А может, тебе акваланг? — язвительно произнес Милош. Кто-то заржал, но осекся… В метре от Джинна в воду плюхнулось большое белое тело. Джинн усмехнулся, сложил нож и сунул его в карман. Он сделал глубокий вдох, присел и, сильно оттолкнувшись ногами, скользнул под водой к машине. Он нащупал в темноте корпус, зацепился согнутой левой ногой за стойку и приготовился… Над головой, по поверхности воды, ползали пятна фонарей, а больше ничего видно не было.

Спустя несколько секунд Джинн ощутил движение воды. Он вытянул правую руку и сразу «поймал» то, что хотел — горло.

…Длинный оказался очень сильным — он бился и лягался ногами. Затих только через полминуты. Джинн тоже очень устал, но все-таки затолкнул тело в салон и поплыл под водой к берегу. Когда вынырнул, в голове звенело. Он жадно хватил воздуха и лег под самым берегом. На лицо положил кувшинку. Нужно было срочно уходить, но короткая подводная схватка вымотала его вконец. Он лежал, старался дышать бесшумно и слушал, что происходит на плотине.

— А не утоп ли он, Милош? — сказал кто-то.

— Если и утоп — не жалко…

— Не-е, Длинный не утопнет, — произнес третий голос. — Он живучий.

На плотине замолчали. Все фонари сосредоточились на том месте, где еще недавно пускал пузыри «фиат»… Прошло еще полминуты… Милош сказал:

— Ну-ка, Злотан, нырни, посмотри, что там.

— Я покойников боюсь.

— Когда ты мертвую девку трахал — не боялся? Ну-ка живо!

Все, подумал Джинн, пора уходить. Он собрался вылезти из воды, но услышал шаги. Скосил один глаз из-под кувшинки и увидел человека. Человек присел на корточки у самой воды, положил на землю ружье и достал из кармана флягу… Отвинтил пробку. От Джинна его отделяло полметра, не больше. Нужно было срочно уходить, но упустить такой шанс Джинн не мог. Он снова вытащил нож и выщелкнул клинок… Человек поднес флягу к губам и запрокинул голову…

Мукусеев и Зимин ушли недалеко, залегли за камнями в зарослях можжевельника. Плотина была видна им как на ладони… Разобрать, что происходит, с двухсот метров было невозможно — они видели только мелькание фонарей и суету человеческих фигурок. Мукусеев сказал: жалко, нет бинокля… В сумке, которую дал ему Джинн, лежал шестикратный монокуляр, но Владимир этого, разумеется, не знал.

Они лежали на прохладных камнях, терзались неизвестностью. Воздух пах можжевельником, тянулись минуты. На камень вылезла ящерка, посмотрела марсианскими глазами и исчезла… Мукусеев с сожалением подумал про видеокамеру стоимостью в сорок тысяч баксов. Потом устыдился: ты что? Ты о чем думаешь? Джинн там один на один с бандитами, а ты, бля, про камеру…

Люди на плотине суетились, иногда ветер доносил отдельные звуки, но невнятно. Джинн появился неожиданно. Он вынырнул из темноты и лег рядом.

— Джинн! — сказали одновременно Зимин и Мукусеев.

— Да тихо вы. Что ж вы шумите-то так?

— Да мы думали…

— А вы не думайте, — ответил Джинн. Он был мокрый, в левой руке держал помповое ружье. — Подальше не могли уйти?

— Мы боялись, что ты нас не найдешь.

— Да вас любой бойскаут найдет… Надо уходить.

На плотине кто-то заорал, потом грохнул выстрел, и в небо взмыла ракета. Пейзаж озарился безжалостным белым светом и стал похож на кадр из черно-белого фильма.

— Дай сумку, Володя, — попросил Джинн. Мукусеев подал сумку, и Джинн вытащил из нее монокуляр, вскинул к мокрому лицу. — Раз, два, три… шестеро… три мотоцикла. Кажется, бээмвэ…

Ракета погасла, стало очень темно. Только фары мотоциклов на плотине горели, освещали воду запруды… Грохнул взрыв, вода в запруде вскинулась столбом. Опала. Прокатилось эхо.

— Что это? — спросил Мукусеев.

— Гранату кинули, — ответил Джинн. — Думают, что я все еще в воде сижу… Это вы, ребятки, не правы. Дураков поищите в другом месте.

Снова взлетела ракета. Джинн, не отрываясь, смотрел в монокуляр. Он уже сожалел, что зарезал мужика с фляжкой. Конечно, в результате он получил ствол, и это большой плюс. Но вместе с тем он раскрылся… Придурки на плотине могли бы еще довольно долго разбираться, сколько в машине тел и что, собственно, произошло. Но теперь, когда они нашли своего убитого товарища, они сделали определенные выводы… Худо. Надо уходить. Ракета погасла. Джинн сунул монокуляр в сумку, повернулся на бок и проверил магазин «ремингтона». Патронов оказалось всего три… Не густо.

— Не густо, — подвел итог Джинн, загоняя картонные гильзы дорогих патронов фирмы «Роттвейл» в подствольный магазин. — Надо уходить, мужики. Думаю, сумеем оторваться… Баклажаны они, а не спецы… Оторвемся.

Про себя Джинн подумал, что если бы не Зимин с Мукусеевым, то вполне можно было бы неплохо провести время. С «ремингтоном-7188» да еще с патронами от «Роттвейла» он бы запросто парализовал всю группу. Три выстрела — трое раненых в ноги. Раненый — именно раненый, а не убитый — действует на остальных как мощный деморализующий фактор… Но на шее висела гиря — Мукусеев и Зимин. Рисковать он не имел права. Джинн загнал патроны в магазин и повторил:

— Оторвемся, мужики. Главное — собачек у них нет. Вот были бы собачки — труба.

…В тот самый момент, когда Джинн произносил эти слова, человек по имени Милош поднес ко рту радиостанцию и вызвал Крюка. Сказал: «Нужен Лорд и Лампа…» «Вы что же — упустили их? — спросил Крюк. — Вы что, оху…ли?.» Милош устало ответил: «Давай подгоняй Лорда и Лампу. Они далеко не ушли — догоним. Мы на плотине, ждем».