Энтони Рэнд с гримасой опустил телефонную трубку. Ему было неприятно всегда, когда звонила Женевьева, и он не был уверен, что было хуже – тогда, когда они были в ссоре, или когда она пытается помириться. Какого черта она не выйдет замуж и не уберется из его жизни? От нее не было никакого толку, когда он пытался сделать карьеру, и когда ему не удавалось расти достаточно быстро, чтобы удовлетворить ее запросы, она ушла, забрав с собой Закери и две трети его скромного дохода. Сейчас, конечно, она хотела вернуться.

Она хочет жить не со мной, а в Тодос-Сантосе, подумал Тони. И будь я проклят, если она не хочет сюда только чтобы жить как чертова принцесса в соответствии с моим положением.

Конечно, у нее есть приманка – одиннадцатилетний малыш Зак. И несколько хороших аргументов. Ребенку конечно нужен отец, но у Тони Рэнда не было времени, чтобы воспитывать сына – он с трудом находил время брать сюда мальчика погостить – и кто-то ведь должен заботиться о Заке, так пусть этим занимается его мать. И может быть их разрыв не был таким уж очень простым и односторонним. Было кое- что и с ее стороны…

Он напрягся, вспомнив, как ощущал тело Женевьевы, внезапно и против воли. Джин была чудесна в постели. С тех пор прошло слишком много времени. Он уже давно не занимался сексом – некогда было заводить подружек. А это очень плохо, когда нет возможности содержать любовницу. Правда, он слышал, что существуют женщины, которые с радостью будут изображать влюбленность, будут внимательны и нежны, когда вы того захотите и ненадоедливы, когда у вас не будет для них времени. Хотел бы он знать, где можно найти такую женщину. Он не то чтобы боялся спросить, просто не мог решить, о ком же спрашивать.

Почему же не Женевьева? Она предлагает почти то же самое. Нет, или будь я проклят.

Его квартира не походила на другие в Тодос-Сантосе. Она была большая, потому что его положение давало ему право на большую площадь, однако большая часть площади приходилась под одну огромную комнату. В квартире была маленькая спальня, но он редко ей пользовался, потому что она была слишком далеко от чертежной доски. Однажды он забыл хорошую идею, пока брел, спотыкаясь, из спальни к чертежной доске. И этого больше никогда не повторится.

Чертежная доска занимала почти полностью одну из сторон его комнаты. Ее широкая металлическая поверхность была усыпана чертежными приспособлениями, по краям находились кнопки и переключатели. Когда он на ней чертил, изображение передавалось в файлы в его компьютер и было доступно в его кабинете и на месте работ. Другую стену занимали награды, письма в рамках и призы за участие в спортивных соревнованиях. Следующую стену занимали книги. Места для всех нужных ему книг не хватало, и где же он тогда должен был хранить их, здесь или в кабинете своего офиса? Лучше было поместить их в электронные мозги Тодос-Сантоса. Однако почему-то хранение его книг в компьютерной памяти не уменьшило беспорядок – комната попрежнему была переполнена подносами для писем, полными бумаг, журналами (в основном не прочитанными, но полными важных статей, которые он не хотел пропускать), лежащими на шести полках стеллажа красного дерева, неотвеченными письмами, высыпающимися из выдвижных ящиков. Он тонул в бумаге.

Он завидовал спокойной эффективности в работе Престона Сандерса, Арта Боннера или Франка Мида. Их помощники почти незаметно заботились о деталях. Тони никогда не удавалось устроить все таким образом. Дело было не в том, что у него не было хороших работников. Элис Стралер была хорошим инженером и исполнительным помощником, и Том Голден возглавлял отдел поставок, и…

Но быть хорошими работниками, какие были в его штате, было недостаточно. Они могли защитить его от мелких деталей, однако слишком часто он обнаруживал, что детали являлись ключом к проблеме. Он был должен следить за поставками оборудования, потому что не знал, какое из них окажется необходимым.

Это привело его к созданию роботов-контролеров – небольших устройств, снабженных видеокамерами и звуковым оборудованием, которые могли свободно передвигаться по Тодос-Сантосу под его прямым управлением. Отправляя два или три маленьких телеуправляемых устройства (он называл их Р-2 по имени маленького робота-андроида из «Звездных войн»), можно с эффективностью присутствовать в нескольких местах одновременно, наблюдая за оборудованием и деталями конструкции в реальном времени сразу сверху и снизу, чем Тони обычно занимался, не покидая своей спальни.

Как бы ни были хороши Р-2, с их двусторонней связью и телевизионным экраном, демонстрирующим лицо Рэнда, он считал необходимым встречаться с техниками и плотниками, с монтажниками трубопроводов и ремонтниками, и говорить с ними лично, потому что большинство из строительных рабочих не любили разговаривать с Р-2 даже с изображением лица Рэнда на экране.

Поэтому он должен был идти сам. Его подчиненные, даже самые лучшие, как будто не были способны держать в памяти важный пункт, когда о нем слышали. А ходьба по Тодос-Сантосу требовала времени, и это значило, что технические и прочие журналы и письма копились до тех пор, пока полностью не устаревали.

Зазвонил телефон. Опять Женевьева, подумал он. Какого черта ей нужно сейчас?

– Алло, – рявкнул он в пустой комнате.

– Это Стралер, шеф, – сказал голос в трубке. О-о, Элис не будет звонить по пустякам.

– А, да, алло.

– Извините, что беспокою вас в обеденное время. У нас проблема с упрочняющей решеткой из углеводородного волокна. Мидланд не может поставить вовремя.

– Ч-ч-ч…

– Что вы сказали?

– Ничего. Нам нужен этот материал.

– Еще бы, нам он будет нужен всегда, и это совершенно невозможно проконтролировать, будь все проклято! Как бы нам удалось с этим справиться, если бы мы были на космической станции или на звездолете?

– Элис, график поставки очень сложный, и…

– Поэтому я и позвонила, – ответила Стралер. – Я проверила альтернативные источники. У «Фарбенверке» самый лучший график поставки, но все равно получится четырехнедельная задержка. Но я нашла кондоминиум в «Даймонд Бар», где достаточно материала, чтобы обеспечить нас на месяц, и у них сейчас забастовка, поэтому он им не нужен сейчас. Мы можем купить у них, а потом вернуть «Даймонд Бар» нашей поставкой от «Фарбенверке», но они хотели бы получить премию.

– Кажется, вы справились с вашей домашней работой, – сказал Тони.

– Да, но это будет нам стоить, – сказала она. – Переделка графика с четырехнедельной задержкой стоит одна целая шесть десятых миллиона долларов. Сделка с «Даймонд Бар» стоит девятьсот тысяч. Я не могу найти другого варианта.

– В общем, ясно, что мы должны делать, – сказал Рэнд.

– Да. Мне сообщить об этом инспектору?

– Да, сообщи. Слушай, эта работа Тома, а не твоя.

– У мистера Голдена юбилейный вечер, – сказала Стралер. – Его жена уйдет от него, если он его пропустит. Поэтому я взялась за это.

– Спасибо, Элис. Хорошо, займись этим делом.

– Обязательно. Спокойной ночи.

– Спокойной ночи, – ответил Рэнд. – Разговор окончен. – Дорогой звонок, подумал он. Девятьсот тысяч зеленых – не маленькая сумма. Да ладно, Элис и Том позаботятся об этом. Вот было то, что он считал