студенческой оргии. В случае неуплаты шантажисты угрожали показать эту кассету ее мужу и передать в желтую прессу. Последнее для Янай было особенно опасно, так как в качестве телеведущей передач для детей она стала их кумиром и тщательно поддерживала свой имидж чуть озорной, но хорошей девочки из хорошей еврейской семьи. Тем не менее, Михаль Янай платить отказалась и обратилась в полицию. В итоге кассету никто не посмотрел, но сама эта история стала достоянием гласности.
В том же году 22-летний иностранный рабочий из Африки пожаловался в полицию на своих работодателей – он заявил, что хозяин принудил его заниматься в его присутствии сексом с его женой, и охарактеризовал все происшедшее с ним, как изнасилование, что дало полиции повод возбудить против этой супружеской пары уголовное дело. В ходе расследования выяснилось, что героиня этого скандала обладала просто ненасытным сексуальным аппетитом и, чтобы удовлетворить его, муж добывал ей все новых и новых любовников, вместе с которыми пользовал свою супругу.
А в 2005 году выяснилось, что учительница одной из тель-авивских школ регулярно занималась сексом со своим мужем и несколькими своими учениками одновременно. Но так как сексуальный контакт между взрослой женщиной и подростком старше 16 лет, если он был осуществлен по обоюдному согласию, по израильскому закону не является изнасилованием, то никакого уголовного преследования женщины возбуждено не было. Более того – ее даже не удалось уволить с работы, так как она заявила, что беременна, а израильское трудовое законодательство запрещает увольнять женщину, находящуюся в «интересном положении».
С точки зрения израильских раввинов это падение нравов является закономерным следствием отхода значительной части еврейского народа от религии. Дело в том, что если у других народов роль моральных ориентиров могут играть не только религиозные авторитеты, но и писатели, поэты, публицисты, выдающиеся общественные деятели, то у евреев религия пронизывает все области жизни – она тесно связана и с национальной идентификацией, и с культурой, и с бытом, и с повседневным общественным сознанием. И в тот момент, когда религия уходит из такого общества, в нем образуется полный моральный вакуум.
Может быть, именно потому в Талмуде говорится, что евреи – народ крайностей: если они поднимаются в своем духовном развитии, то «поднимаются выше звезд небесных», если же падают, то «падают ниже праха земного», то есть по своему моральному уровню опускаются значительно ниже других народов планеты.
Сегодня значительная часть светских евреев упала с точки зрения иудаизма «ниже праха земного». Состоится ли ее подъем? Ответ на этот вопрос может дать только время.
Глава 6. Аборт и противозачаточные средства
Само рождение младенца, его зачатие и развитие в утробе матери воспринимается иудаизмом как постоянно повторяющееся чудо. Сей акт, сей процесс напоминает человеку о его Богоподобности: подобно тому, как Бог сотворил человека, принципиально отличающегося по своей природе от остального живого мира, так и два любящих существа, потомки Адама и Евы, оказываются способными сотворить разумную личность. При этом иудаизм подчеркивает, что в создании новой человеческой жизни участвуют не двое, а трое: отец, мать и сам Творец мира.
С этой точки зрения становится понятным отношение иудаизма к абортам, остававшееся неизменным с глубокой древности: насильственное прерывание беременности не позволительно, ибо посягает на творение, в котором Бог участвует наравне с людьми, и представляет собой попытку вмешаться в Его планы – если женщина забеременела, значит, на то была Его прямая воля, значит, этому ребенку отведено некое место в мироздании и ни у кого нет права лишать его жизни.
Об отношении евреев к противозачаточным средствам, абортам и вообще любым способам ограничения рождаемости красноречиво свидетельствует знаменитый случай с первым чемпионом мира по шахматам Эммануилом Ласкером. Во время одного из интервью журналист спросил у великого шахматиста, как он относится к теории Мальтуса и его утверждению о необходимости ограничить рождаемость людей. «У моих родителей, – ответил на это Ласкер, – было шестнадцать детей. Так вот, я – шестнадцатый».
Беременность женщины, независимо от того, сколько у нее уже есть детей, всегда воспринималась в еврейском мире как знак благословения Творца, как радостное событие (если, конечно, речь не шла о рождении потенциального мамзера или о беременности изнасилованной девушки). И, напротив, бесплодие или выкидыш воспринимались как трагедия, как наказание Свыше. Не случайно одной из главных наград, которые обещает Бог в Торе еврейскому народу за исполнение его заповедей, значится отсутствие выкидышей у еврейских женщин. А в качестве одного из трех чудес, которые постоянно происходили в Иерусалимском Храме, называется то, что за всю его историю на его территории ни у одной женщины не случилось выкидыша или преждевременных родов.
Категорический запрет на произведение абортов основывался и на мнении, что зародыш в теле матери является живым существом такого же порядка, как и обычный человек или даже высшего. Впрочем, стоит заметить, что единого мнения по этому поводу ни у великих еврейских мудрецов – составителей Талмуда, ни у живших позднее раввинов никогда не было. Талмуд, в частности, приводит запись беседы рабби Иегуды ха-Наси с римским императором Антонием, бывшим одним из самых крупных интеллектуалов своего времени:
Данный отрывок из Талмуда уникален прежде всего тем, что в нем в ходе диспута еврейский мудрец признает правоту нееврея. Но одновременно из него видно, что такой величайший знаток Торы, каким был Иегуда ха-Наси, затруднялся дать однозначные ответы на поставленные римлянином вопросы.
Действительно, согласно Агаде, этой самой романтической части устной Торы, уже в тот момент, когда мужчина и женщина сливаются в объятиях, и он изливается в ее чрево, с неба спускается душа. Она сама выбрала этих двоих в качестве своих родителей и ей предназначено жить в этом теле. На протяжении всех девяти месяцев беременности зародыша навещает ангел, который обучает его всей Торе. Но в тот момент, когда младенец появляется на свет и делает первый самостоятельный вдох, этот же ангел шлепает его по губам. И тогда новорожденный мгновенно забывает «ангельские уроки» – теперь в материальном мире ему предстоит учиться всему заново.
В этом ракурсе зародыш представляется как бы самостоятельным организмом, ведущим свою автономную жизнь и вместе с тем чутко впитывающим в себя все, что происходит с его матерью и вокруг него. Если это так, то аборт соотносится с убийством, уничтожением уже существующего человеческого «Я».
Любопытно, что чем дальше, тем больше медицинские исследования подтверждают эту точку зрения еврейских мудрецов.
В знаменитом документальном фильме о поведении зародыша накануне и во время аборта видно, как эмбрион уже в тот момент, когда гинеколог берет свои инструменты, как бы предчувствует грозящую ему смертельную опасность. Он словно «понимает», то, что с ним хотят сделать, и начинает метаться и сжиматься в теле матери, пытаясь избежать смерти.
Но вместе с тем немало еврейских мудрецов придерживались и иных взглядов на природу человеческого зародыша. Речь шла о том, что вплоть до момента рождения эмбрион – не более, чем часть организма матери. Именно из этого исходит Мишна, предписывая следующие действия акушеркам:
Есть и компромиссная позиция, согласно которой на разных стадиях развития к эмбриону следует относиться по-разному. Так, великий еврейский философ и комментатор Торы Филон Александрийский именно под этим углом зрения рассматривал нелицеприятную ситуацию, когда мужчина
