проблему, и потому авторы не собираются вступать в какие-либо дискуссии по данному поводу.

Нам остается лишь заметить, что в ответ на объявленную им религиозными ортодоксальными кругами войну лидеры израильских гомосексуалистов всячески пропагандируют реформистский иудаизм и требуют его признания всем израильским обществом в качестве одного из полноправных течений еврейской религии.

Борьба между этими двумя силами в современном Израиле пока не закончилась, и сегодня никто не возьмется предсказать ее исход. Однако еврейские духовные лидеры любят напоминать обществу известное предсказание раби Шимона Бар-Йохая, согласно которому конец света, сопровождаемый войнами, катастрофами и массовой гибелью евреев и представителей других народов, наступит сразу же после того дня, когда евреи – или еврейское государство – признает законность браков между двумя мужчинами. Пока такого признания нет, но, похоже, израильское общество все ближе и ближе подходит к тому, чтобы сделать этот шаг.

...Сюжет одного из рассказов великого еврейского писателя Ицхака Башевиса-Зингера построен на истории богатой молодой еврейки, которая поселила в своем доме близкую подругу и стала с ней неразлучна.

Когда до евреев местечка дошло, что дружба двух женщин отдает чем-то неприличным, они направились к раввину, требуя от него принять меры. Однако старый, мудрый ребе только развел руками – по его словам, в Торе не содержится никаких указаний на то, что женщины совершают какое-либо преступление.

В самом деле, будучи крайне нетерпимой по отношению к мужскому гомосексуализму, Тора ни словом не обмолвливается о гомосексуализме женском, словно этого явления вообще не существует в человеческом обществе. Да и другие книги ТАНАХа обходят эту проблему стороной.

Повествуя о биографиях выдающихся еврейских женщин, входивших в число лидеров еврейского народа, еврейские источники никогда не изображают их некими мужеподобными созданиями, ставшими во главе общества благодаря своим неким мужским качествам. Напротив, все они – обычные женщины, имеющие мужей и детей. Такова пророчица Мирьям, сестра Моисея. Такова и судья Двора (Дебора), которая, вопреки расхожим христианским представлениям, отнюдь не была похожа на Жанну д’Арк, а была пожилой замужней женщиной, обремененной многочисленными детьми.

Историки и исследователи Торы склонны полагать такое «замалчивание» лесбиянства в еврейской среде тем, что древние евреи не видели в этом виде сексуальной перверсии особой опасности для морального состояния общества и будущего нации: любовные отношения между женщинами не сопровождались напрасным пролитием семени и весьма незначительно влияли на рождаемость, так как лесбиянки вполне сохраняли способность к деторождению.

Тем не менее, Башевис-Зингер явно ввел в заблуждение читателя, заставив своего знакомого со всеми тонкостями иудаизма героя-раввина заявить, что для подобного случая у евреев не предусмотрено никакого наказания. Да, в Торе об этом действительно ничего не сказано, да, за этот грех, в отличие от мужского гомосексуализма, не предусматривается смертная казнь. Однако Талмуд предписывает побить лесбиянку палками и предоставляет ее мужу право дать ей развод с последующим запретом приближаться к женщинам. Кроме того, такая женщина никогда не может стать женой раввина, знатока Торы.

Вплоть до ХХ века еврейские источники практически не упоминают ни одной истории, связанной с лесбийской любовью[24] .

И это заставляет предположить, что подобные случаи в еврейской среде действительно отсутствовали. Вместе с тем и в сочинениях еврейских писателей, и в еврейском фольклоре есть несколько историй, по поводу героинь которых невольно возникает предположение, что они обладали некими лесбийскими наклонностями.

Самой известной из них является история Люблинской Девы, положенная затем все тем же Башевисом-Зингером в основу его романа «Йентл».

Согласно преданию, Люблинская Дева была единственным ребенком в семье, и отец стал учить ее Торе так же, как учат мальчиков. К отрочеству она приобрела выдающиеся познания в Торе, Мишне и Талмуде и, переодевшись в мужское платье, отправилась на учебу в ешиву, где вскоре стала одним из лучших учеников. Когда ее разоблачили, раввинам уже просто некуда было деваться – колоссальные знания и ум Девы были неоспоримы. И, хотя женщина не может быть раввином, Люблинская Дева, по сути дела, получила этот статус, так как ей было разрешено решать галахические вопросы.

Как правило, Люблинская Дева давала уроки Торы и решала галахические проблемы, сидя за ширмой. Она скончалась, окруженная своими почитателями, старой девой, так и не выполнив основного предназначения еврейской женщины – не создав семьи и не продолжив себя в детях. Именно этот факт и заставляет историков предположить, что Люблинская Дева обладала некими лесбийскими наклонностями, которые так и не были реализованы.

Но в таком случае подобными склонностями должны были обладать и многие другие еврейские девочки во все времена – в отличие от мальчиков, их почти не обучали Торе, им было запрещено изучать Талмуд, они знали, что их матери молят перед сном Творца именно о рождении сыновей и именно с ними связывают все свои надежды. И все это не могло не вызывать у них некоторого ощущения ущербности, зависти к старшим братьям и желания стать мальчиками.

Видимо, распрямление этой в течение веков сжатой пружины женской гордости и стало причиной того, что в конце ХIХ – начале ХХ века еврейки активно влились в феминистское движение, а затем и возглавили его. И не исключено, что именно этим объясняется появление в период Серебряного века значительного числа евреек-лесбиянок, многие из которых приобретают широкую известность. В России первым и откровенным певцом лесбийской любви стала поэтесса София Парнок (Парнах) (1881—1926), родившаяся в традиционной еврейской семье.

Жорж Валенсен в своей книге «Кошерный секс» называет других известных евреек-лесбиянок этого периода: Гертруда Стайн, Ванда Ландовска, Виннарета Зингер, баронесса ван Зуплен.

1950–60-е годы были ознаменованы новым всплеском феминизма в еврейской среде и, соответственно, ростом числа лесбиянок[25] .