всех? А он нанимает себе карателей — судей. Они карают за неправильное поведение. Опять же если у граждан данной страны отсохли мозги, то тогда в такой стране придурки могут беспрепятственно вещать, что судебная власть — это «отдельная ветвь власти» и она, дескать, должна быть независима. От кого?! Ну, представьте, что вы за свои деньги организовали бизнес, для чего наняли множество людей и указываете им (даете им законы), что и как делать. Уследить за тем, делают ли ваши подчиненные то, что вы указали, сами вы не в состоянии и поэтому нанимаете надзирателя. И вдруг на экраны ТВ вылезают какие-то яйцеголовые профессора и начинают вас убеждать, что надзиратель не должен от вас зависеть. Это как?! Приказы ваши, а оценивать, выполняют их или нет ваши же подчиненные, будет какой-то дядя? Да еще и за ваши деньги?! Вы будете идиотом даже не потому, что послушались этих мудрых профессоров, вы будете идиотом уже потому, что немедленно не переключили телевизор на передачу «В мире животных». Суд, как и все остальное исполнители, — это слуги Законодателя, и ни в какой мало-мальски разумной стране по- другому быть не может.
Еще вопрос: но ведь судей мало, более того, они целыми днями сидят и судят. Как же они узнают, кто имеет неправильное поведение? А на них работают еще две группы слуг законодателя — милиция и прокуратура. Первые ищут людей с неправильным поведением, а вторые таких на суде обвиняют, доказывая суду, что их по требованию законодателя нужно покарать. И если в стране есть настоящий суд, т. е. суд — слуга законодателя, то он не даст милиции и прокуратуре халтурить — он не допустит, чтобы они не обвинили преступника (не собрали доказательств) или представляли суду для наказания невиновных. Не допустит потому, что тогда он, слуга законодателя, будет делать не то, что требует хозяин.
Милиция и прокуратура, как и любые работники, могут ошибиться, это естественно, и не надо из-за их ошибок стучать лысиной по паркету и требовать расправы с ошибившимися. Солдат, по идее, должен попасть в цель одним выстрелом, но если он промахнулся, в тюрьму его за это сажать? А кто воевать будет? И то, что суд оправдывает невиновных, ставить милиции и прокуратуре в вину при их добросовестных ошибках не стоит. Хотя такие ошибки их не красят, они это понимают и будут стараться подобное не допускать. Другое дело, когда это не ошибка, а преступление или халтура. Вот тогда суд должен халтурщиков наказать — у него, между прочим, никто и по сей день не отнял право возбудить уголовное дело, в том числе и против милиции и прокуратуры. То есть когда солдат целится, но промахивается, это надо простить, но если он от страха забился в окоп и стреляет в воздух, его нужно отправить в штрафную роту — это отрезвляет.
Если вернуться к числу уголовных убийств при Сталине в 1940 г. и в наше время, то следует отметить разницу: тогда судьи были слугами законодателя — Верховного Совета — и строго следили, чтобы все в СССР имели то поведение, которое задал Верховный Совет своими законами. Те суды даже в прифронтовой Москве 1941 г. оправдывали каждого пятого, а это значит, что они не давали ни НКВД, ни прокуратуре халтурить, т. е. заставляли их искать и обвинять действительно преступников. Куда было деваться НКВД и прокуратуре? В результате эти органы очистились сами и очистили страну от уголовщины до ситуации, при которой остались практически только бытовые убийства, и, как видите, в 1940 г. убийств было в десять раз меньше, чем сегодня при нынешних судьях.
Обратите внимание на ключевое значение судов.
Они следят за тем, чтобы в стране все имели поведение, заданное законодателем — его законами. Если суды этого не делают, то власти законодателя нет — его законы можно исполнять только тогда, когда это выгодно, а если есть деньги на взятку судье, то и вообще не исполнять. Но законодатель осуществляет власть народа, следовательно, подлые судьи втаптывают в грязь именно то, что называют «демократией», и соответственно оставляют народ беззащитным.
Один адвокат, который на курсах повышения квалификации прослушал лекцию председателя Верховного суда России Лебедева, рассказал мне следующее. После лекции Лебедеву задали вопрос: почему у нас при массе заведомо неправосудных приговоров не наказан за это преступление ни один судья? Тот сдуру брякнул, что если возбуждать дела по ст. 305 Уголовного кодекса, то в России придется посадить в тюрьму всех судей. Но ведь закон-то требует этого! Почему же не осуждают судей за их преступления? Другого ответа у меня нет — Лебедев не применяет ст. 305 потому, что знает — если начать сажать судей за заведомо неправосудные приговоры, то вскоре ему самому на зоне вручат самую большую совковую лопату.
Суды — это ключевой узел и власти народа, и нашей личной защищенности, но начинать надо не с них, они все же следствие другой проблемы. Ведь почему Госдума с благодушием наблюдает за беззаконием в стране, за тем, что ее собственные законы не действуют? А депутатам это выгодно — другого ответа тоже нет. Преступные суды позволяют и им совершать преступления, депутатам это нравится, и им плевать на власть народа. Поэтому суды можно оставить на второе, а в первую ючередь нужно заняться тем, чтобы в Думу попали те, кто эту «ласть восстановит, и те, кто обеспечит России нормальные суды и честных судей.
«Конкретные» судьи Раши
Председатель Верховного суда России В. М. Лебедев глубокомысленно рассуждает.
«Разве правильно, если Верховный суд или суд любого уровня будет конфликтовать с президентом и правительством только для того, чтобы сказать: «Посмотрите, какой я независимый?» Это же абсурд. Нет, роль суда состоит в том, чтобы быть стабилизирующим фактором.
Надо обратить внимание — сколько решений у нас выносится в пользу граждан: обжалуют и указы президента, и постановления правительства, и нормативно-правовые акты министерств и ведомств, и законы субъектов Федерации. Приведу такой пример: в 2003 году было более полутора тысяч обращений по обжалованию решений исполнительной и законодательной власти субъектов Федерации. Треть мы удовлетворили.
В целях совершенствования кадровой работы по формированию корпуса судей ФСБ России и Судебный департамент в прошлом году подписали совместный приказ «О порядке исполнения запросов Судебного департамента при Верховном суде РФ и его органов», согласованный с председателем Высшей квалификационной коллегии судей РФ. Аналогичный приказ подписан с МВД России. Накопленный годовой опыт действия приказа подтвердил своевременность и правильность принятого решения. Согласно оперативным данным, за совершение дисциплинарных проступков квалификационными коллегиями судей в 2003 году прекращены полномочия 68 судей и руководителей судов. В порядке наложения дисциплинарного взыскания предупреждены 224 судьи и руководителя судов. Генеральный прокурор РФ выходил с представлением о даче заключения о наличии в действиях семи судей признаков преступления, шесть обращений удовлетворено. Осуждено четыре судьи. Однако в этих случаях речь шла о других видах преступлений. Что же касается собственно коррупции, то о ней сегодня модно говорить, но нужны факты. Есть такие факты — обращайтесь к генеральному прокурору» (Из интервью Председателя Верховного суда).
30 ноября 2004 г. состоялся Всероссийский съезд судей, и мой оппонент, в данном случае Председатель Верховного суда России Лебедев, счел нужным сделать приводимое заявление, по сути, дать краткий отчет о том, что собой представляет его ведомство.
Но сначала вот о чем. Я уже давно не писал о бюрократизме и хочу освежить в памяти читателей кое-какие основные положения этого явления. В частности, бюрократизм — это подчинение не Делу, которое от тебя требует общество, а начальнику, который тебя наказывает и поощряет. Бюрократизм ненавистен умным и деятельным людям, но он — прибежище для тупого дурака, поскольку тупой дурак вне бюрократической системы управления работать не сможет. Напомню, в чем тут дело.
Что бы вы ни делали самостоятельно, вы сначала оцениваете обстановку, а затем принимаете решение, как это сделать. Для того чтобы верно оценить обстановку и принять правильное решение, нужен ум — нужны знания о Деле, которое делаешь, и умение осмыслить эти знания, чтобы получить точное решение. Умному человеку эти процессы (оценка обстановки и принятие решения) доставляют удовольствие, а дураку они в тягость. Он не способен на это и стремится в бюрократическую систему управления — в ту, где все решения заданы законами, инструкциями или указаниями начальника.
