Поэтому властью, данной мне ее всемилостивейшим величеством королевой, я объявляю тебя, Генри Уайэтт, помилованным отныне и навсегда во всех преступлениях, за которые тебя осудили.
Под ногами Уайэтта так покачнулась палуба, словно на «Месть» обрушился ураган, но ему удалось глубоко вздохнуть и обрести свой голос.
— Ее величество и ваша светлость сделали меня… счастливейшим человеком в Англии.
Он повернулся, чтобы уйти, но вперед вышел Дрейк и возложил тяжелую руку на плечо своего рыжеволосого капитана. Для этого ему пришлось потянуться вверх — так велика была между ними разница в росте.
— Прежде чем ты уйдешь, внимания требует еще одно дело, капитан Уайэтт.
Дрейк вынул из ножен рапиру с эфесом, инкрустированным драгоценными камнями, и подал ее рукоятью вперед лорду Верховному адмиралу.
— На колени! — велел он и чуть ли не силой толкнул своего подчиненного в требуемое положение.
Смущенный до глубины души, Уайэтт услышал низкий и густой голос лорда Хоуарда. Он говорил:
— Пусть знают все, что ее величество королева удостоила меня высокой чести присваивать рыцарское звание тем джентльменам, коих я нахожу заслуживающими его. Хоть звание это и не наследственное, однако является высшей оценкой достоинств, проявленных на службе ее величества.
Клинок рапиры слегка коснулся плеча Уайэтта, потом словно из горних высей он услышал голос лорда Хоуарда, милостиво повелевающего:
— Встаньте, сэр Генри Уайэтт. Служите всегда королеве и в будущем так же, как в прошлом.
Первым, пожавшим руку новому дворянину с титулом «сэр», был вице-адмирал королевского флота сэр Френсис Дрейк.
Эпилог
L'ENVOI[76]
Никто из живущих в Байдфорде не забыл тот великолепный октябрьский день, в который с крепким попутным зюйд-вестом в порт вошел галион «Коффин». Это был их корабль — особый вклад Байдфорда в ту славную победу, что навсегда разогнала тяжелые тучи мрачной угрозы рабства.
Возвращающийся восвояси кэч — одномачтовое рыболовное судно — заметил, как их любимый галион величественно проплыл вдоль берега со всеми флагами, реющими на ветру, и красным латинским крестом, горящим на белом марселе. Однако борта его были весьма заметно залатаны новыми досками, прибитыми поверх пробоин, оставленных ядрами вражеских пушек.
Впервые со дня того памятного визита к ним Френсиса Дрейка жители Байдфорда и его окрестностей густой толпой собрались на берегу, чтоб собственными глазами увидеть свой галион-победитель.
Жены, сестры, возлюбленные и даже младшие братья обнимали и целовали этих широколицых парней, которые спрыгивали через поручень галиона. Были здесь и те, что отворачивались в сторону и плакали, — те, кто видел, как мужчины их уходили, но не вернулись. Были и те, что рыдали, глядя на бледные лица больных и раненых, которым помогали сойти на берег.
Все семейство почтенного Чарльза прибыло из Ильфракума, чтобы встретить его, — с ними был даже старый-престарый прадедушка, в молодости служивший церемониймейстером Генриха VIII и носивший геральдический, золотой парчи, щит короля. Они окружили кузена Хьюберта. Мужчины хлопали его по плечу, а дамы награждали горячими поцелуями.
Первым пассажиром, высадившимся с галиона «Коффин», был пожилой, прямо держащийся джентльмен в плоской шляпе на голове и черной довольно богатой одежде. Единственное его украшение, как разглядела толпа, заключалось в великолепном золотом воротнике филигранной работы, украшенном изумрудами и бриллиантами необыкновенной величины. Он с любопытством посмотрел на простенькие крыши и трубы Байдфорда, на оживленные склады, обрамляющие его гавань, и тихонько пробормотал:
— Вот все же, сердце, где твое место.
Снова взбудоражился Портледж-холл, и громко зазвучали причитания Розмари Коффин и Кэт Уайэтт, жалующихся, что не смогут поехать встречать мужей в город из-за слишком поздних сроков беременности. Но, вытерев глаза, они присоединились к тихому коротанию времени вместе с сэром Робертом, давно уже оповещенным курьером о крупном состоянии, завоеванном его сыном и наследником.
Не менее этого радовался старый ветеран той чрезвычайной чести, которой удостоился рыжеволосый Генри Уайэтт. Он поддразнивал даже Кэт, предлагая поучить ее тому, как должна вести себя жена дворянина, и наставить в разных формах изысканного обращения. Она с удовольствием терпела его добродушные подшучивания, а то, что Генри стал простым дворянином и сын его не унаследует это звание, совсем ее не печалило.
— Чего хорошего, — улыбалась она, — если парень нежится и бездельничает в тени своего родового древа.
Клуб пыли, взвившийся в ярко-лазурное небо, предупредил ожидающих в Портледж-холле о том, что приближается значительная группа гостей. Снова, как прежде, вдоль подъездной дороги выстроились соседи, а арендаторы пришли поприветствовать молодого хозяина имения, с победой возвращающегося домой.
Ввиду своего «интересного» положения, женщины Портледжа ожидали своих мужей в своих отдельных покоях. Хьюберт взбежал вверх по лестнице, схватил Розмари в объятия и осыпал ее ласками, которые она возвращала любовно, от всей души.
Вдруг он отстранился от нее и засмеялся.
— Чтоб мне провалиться! Я же забыл, что к тебе посетитель!
— Посетитель? Милый, я встречусь с ним чуть попозже. А этот момент — только для нас двоих.
— Нет, нет. По-моему, тебе лучше не заставлять его ждать. Увидишь, он тоже имеет право на твои ласки.
Коффин отошел назад и открыл дверь. Розмари так и обмерла от радости: с развевающимся позади черным плащом в дверь широкой походкой вошел ее отец.
— Carissima nina![77] — невольно Ричард Кэткарт заговорил языком, близким Розмари в детстве.
— Mi padre!
Они еще стояли, крепко прильнув друг к другу, когда Хьюберт вышел, закрыв за собою дверь, и отправился на поиски собственного отца.
В других покоях Кэт наконец выскользнула из объятий супруга и сделала реверанс — весьма неуклюжий из-за объемистого живота.
— Я сама должна приветствовать благородного рыцаря-дворянина, — засмеялась она. — О Генри! Генри! Я слышала, ты привез с собой великое и ценное сокровище…
— Нет, моя милая Кэт, — поправил он мягко, — величайшее сокровище всегда пребывало здесь.
ОБ АВТОРЕ
МЭСОН ФРЕНСИС ВАН ВИКК, американец, родился в Бостоне, штат Массачусетс, 11 ноября 1901 года. Окончил Гарвардский университет. Во время Первой мировой войны служил в экспедиционном корпусе во Франции в 1918 — 1919 годах. Затем продолжил службу на родине в Национальной гвардии. С 1956 по 1978 год жил на Бермудах, и это сказалось на его писательской карьере; он автор целого ряда морских романов. Умер Мэсон 29 августа 1978 года.
За время своей творческой деятельности Мэсон написал более сорока романов на самые разные темы. Это и романы о пиратах: «Капитан Немезида», «Золотой адмирал», «Король абордажа»; исторические романы — «Серебряный леопард (о Первом крестовом походе)», «Варвары». Мэсон писал также и о Гражданской войне в США, и о колонизации Индии, и детективы, и вестерны. Вообще он был необычайно ярким и разносторонним человеком, и с его смертью американская литература потеряла достойного и талантливого автора.
В серии «Великие пираты» читатель познакомится с двумя романами Френсиса Мэсона: «Золотой адмирал» — о сэре Френсисе Дрейке, и «Король абордажа» — о сэре Генри Моргане.
Текст печатается по изданию: Golden admiral by F. van Wyck Mason New York, Doubleday Inc, 1953.
ХРОНОЛОГИЧЕСКАЯ ТАБЛИЦА
1541 (1540) год
В Тейвистоке (Девоншир) родился Френсис Дрейк.
