оправдываться перед Аланом, и все же, узнай он истинное положение дел, замучил бы ее расспросами и упреками, а в данный момент у нее не было ни сил, ни времени объясняться с ним.

— Просто пускаться в обратный путь было небезопасно, пока Лоуэлл недостаточно окреп, — коротко сказала Джин. — На это потребовалось время.

Слава Богу, его, похоже, устроила такая версия ответа, и через минуту она ушла. Вернувшись в кабинет доктора Сандерса, она обнаружила, что Лоуэлл рассержен не на шутку.

— Он считает, что мне надо снова ложиться в больницу, как будто я какой-то чертов инвалид! — возмущался он.

— Не преувеличивайте, Лоуэлл. Я думал, что вам надо пожить в санатории. Всего одну-две недели, пока я не удостоверюсь в том, что вы полностью поправились, — сказал врач.

Доктору Сандерсу было за пятьдесят, видом и манерами он внушал уважение к своей профессии.

— Я знаю, что вы с ходу наброситесь на дела и не успокоитесь, пока не наверстаете упущенное за время отъезда. Если вы будете в своем отеле, то про отдых забудете. Ваша племянница прекрасно справится без вас, пока вы полностью восстановите силы после приступа.

— Да, но…

— И не спорьте! — отрезал доктор Сандерс. — Год назад у вас уже был «первый звоночек», и теперь еще два сердечных приступа. Для моего пациента это слишком часто, и я не хочу, чтобы вы без необходимости рисковали жизнью, тем более на второй день после тяжелого перелета.

— Ладно, ладно, — проворчал Лоуэлл, явно недовольный таким поворотом дел.

— Отлично. Здесь в городе есть санаторий, там я смогу приглядывать за вами, а Джин сможет ежедневно навещать вас. Я договорюсь, и, вероятно, уже сегодня днем вы поедете туда.

Джин переговорила с доктором Сандерсом с глазу на глаз, объяснив их проблемы.

— Так что, как видите, нам надо что-то решать с нашими долгами, и мнение Лоуэлла обязательно. Могу я поговорить с ним об этом?

Врач посмотрел на Джин поверх своих очков.

— Что ж… Наверное, можете, только если вы преподнесете ему все спокойно и рационально. И, пожалуйста, дайте ему несколько дней отдохнуть. В его возрасте ему уже не по плечу бешеные гонки с препятствиями.

— Спасибо, доктор, — от души поблагодарила Джин.

— А как ваши дела, юная леди? Вы какая-то как в воду опущенная. Все в порядке?

— Да, все хорошо. Просто устала после полета, — солгала она. — Спасибо за беспокойство.

На самом деле под ложечкой неприятно ныло, но не только от долгого пребывания в реактивном лайнере. Ее давили тоска, одиночество и растерянность — она не знала, что делать со всеми этими чувствами. Странно, но Джин не разрешала себе вспоминать о Поле. Его образ и сцены их близости больно бередили душу.

Ее тревожило, что они не решили вопрос о будущем. Предложение о замужестве она оставила без ответа, да и теперь не представляла, как ей поступить: положение в «Саммите» требовало от нее полной отдачи, она не могла бросить отель. Хуже того, она даже не знала, когда они снова увидятся с Полем.

Мелькнувшая идея позвонить ему тут же и улетучилась: услышав его голос, она еще больше расстроится.

А для преодоления кризиса в «Саммите» ей сейчас, как никогда, необходимы сила и твердость мысли. Нет, лучше ей самой справиться с этим.

Джин радовало, что решение основных проблем отложено на несколько дней. После долгого отсутствия в отеле накопилось много текущих дел.

Сразу же после их возвращения перед ней предстала парочка недовольных гостей. Обычно Лоуэлл ловко улаживал подобные ситуации. Пользуясь своим обаянием, он легко сглаживал самые острые углы. Но теперь-то и из таких ситуаций пришлось выпутываться самой. В тот же день Джин отвезла дядю в санаторий и осталась совсем одна.

Время шло, и она начинала понимать, как многое в успехе и ровном течении дел отеля зависело от личности Лоуэлла. Благодаря его опыту и общительности гости чувствовали себя в «Саммите» как дома, и среди них было много таких, которые вновь и вновь возвращались в отель.

Кроме того, столовая имела львиную долю выручки от продажи вин, а для этого требовалось присутствие Лоуэлла: он один досконально знал содержимое их винного погребка, сидел вечерами с посетителями, пробовал разные сорта вин, давал оценки и советы знатока. Без него доходы от продажи вин упали почти до нуля.

Во время отсутствия Лоуэлла среди персонала отеля поползли зловещие слухи, и Джин из кожи вон лезла, пытаясь убедить сотрудников, что «Саммит» вовсе не закрывается.

Миссис Симонс, пожилая дежурная при входе, которую они оставляли за главную на время своего отсутствия, внесла такую путаницу в регистрационном журнале, и Джин пришлось потратить несколько часов, чтобы восстановить правильные записи.

Женщина также горько причитала, как ее утомили дополнительные обязанности.

— Каждый приходил ко мне со своими проблемами, но что я могла сделать с ними со всеми? Я ведь здесь не начальник. Я не могу заказывать новые комплекты постельного белья или подсказывать повару, где ему покупать телятину для уик-энда. Три недели я работала без выходных!

— Миссис Симонс, вы прекрасно справились со всеми делами, дипломатично заявила Джин. — Никто не ждал от вас чудес.

Ей хотелось бы уволить старую ворчунью, но любые перестановки в штате были сейчас непозволительной роскошью, несмотря на вялое течение дел в отеле. Обычно в это время года к ним приезжали семейные пары любоваться осенним великолепием. Адирондакские горы, где располагался «Саммит», Уже окрасились в яркие цвета осени, но каждую ночь пустовало не меньше половины всех номеров, и Джин ломала голову почему.

Ежедневный распорядок работы пришел в норму, но Джин все равно чувствовала себя не в своей тарелке, думая о тех глобальных трудностях, перед лицом которых они оказались. Теперь, взяв «Саммит» полностью в свои руки, она с горечью поняла, что еще совсем не готова самостоятельно вести дела, даже в таком небольшом отеле, как «Саммит».

Ее ученое звание специалиста по гостинично-ресторанному менеджменту в реальной жизни становилось абсолютно бесполезным, когда дело доходило до конкретных практических решений. А опыт работы в гостиничной сети «Хардвик Хотелс», несмотря на титул администратора, тоже не слишком помогал, когда перед ней вставали уникальные проблемы «Саммита».

Теперь Джин начинала понимать, как незначительна оказалась ее работа в «Хардвик». Получая высокую зарплату и пользуясь возможностью путешествовать за счет фирмы, легко было не замечать того, что ее фактические обязанности сводились к пустякам. Карьера ее бывшего мужа катастрофически не складывалась, и он постоянно принижал важность ее работы. Ради того, чтобы укрепить чувство собственной значимости, она нарочно убеждала себя в серьезности своего дела.

Однако на самом деле вне структуры корпорации «Хардвик» Джин Пакстон как специалист практически не имела никакой ценности. Она привыкла к заведенному в этой корпорации стилю работы и не могла применить свои навыки в «Саммите». Кроме того, ее специализация — рекламный бизнес в гостинично- ресторанном деле — была слишком узкой и на первый взгляд бесперспективной. Чтобы продвинуться где-то, кроме «Саммита», ей надо было либо найти такую же престижную сеть отелей, как «Хардвик», либо вступить в мир беспощадной конкуренции рекламного агентства «Медисон-авеню», где ей, безусловно, пришлось бы начинать с самой низкой должности.

Та карьера, которой она так гордилась, оказалась по большей части иллюзией. Ее профессионализм едва ли повысился после выпуска из колледжа. Поэтому только в «Саммите» было ее будущее, хоть и не слишком блестящее.

Нерешенные денежные проблемы еще оставались актуальными, и вскоре Джин поехала к Лоуэллу за советом. Как рекомендовал доктор Сандерс, она представила ситуацию просто и рационально, не сгущая красок, четко и кратко изложив варианты выхода из кризиса.

— Алан хочет продать землю, но у меня другая идея. Может, нам лучше продать кое-что из наших винных запасов? По данным учета, их стоимость исчисляется десятками тысяч — и все благодаря твоим