Забыл сказать, перед тем как дубасить, меня еще и раздели. Видать не сочли нужным обыскивать, сорвав все подчистую. Или унизить еще больше желали. Хорошо, что исподнее оставили.

— Будем тебя маленько лечить — в одной руке он держал, заправленный прозрачной жидкостью, шприц, а в другой — ватку, которая как раз и источала тот запах. — Это обезболивающее — объяснил, перехватив мой взгляд.

После укола мне действительно стало легче, и доктор смог более-менее спокойно осмотреть мое тело.

— Жить будешь — наконец-то сообщил он.

— Твоими б молитвами — подумал я, вспомнив угрозу неизвестного. А еще мне в голову полезли кадры из кинофильмов, в которых, приговоренных к казни, сначала подлечивали, а уж потом того. Поэтому настроение у меня и дальше было на нуле.

— Как он? — наша почти идиллическая обстановка была прервана. В палатку буквально ворвался Павел Семенович, и у меня снова неприятно засосало под ложечкой. Начальник зло вперил в меня свои глазенки, и это не предвещало ничего хорошего.

— Ну, если не считать множественных гематом и ушибов — затарахтел доктор.

— Мне вся эта ваша бодяга ни к чему — эскулапа прервали наигрубейшим образом. — Ходить сможет?

— Через пару недель обязательно — доктору видать хамство было не в диковинку. Потому как тон его не изменился ни на йоту.

— Какое пару недель! — начальник раздухарился не на шутку. — Завтра. Он мне нужен завтра — моего согласия спросить он не счел нужным.

— Но позвольте — наконец-то достали и доктора. Его лицо приобрело оттенок свежевыбеленной стены, а морщинистые руки затряслись мелкой дрожью.

— Не позволяю — Павел Семенович решительно направился к выходу. — Завтра — бросил он с порога и поспешно удалился.

Не смотря на то, что отлежаться, видать, у меня не получиться, я был в приподнятом настроении. Я им нужен. А значит, час расплаты еще не пробил. Значит я смогу еще немного, сколько я никогда не загадывал, подергаться.

— Тореодор, смелее в бой — запело мое сердце. — Ойойой! — мелодия тут же оборвалась. Это доктор без предупреждения снова вонзил мне иглу в зад. Слово начальства закон и он заходился ставить меня на ноги. Пускай даже варварскими, не вписывающимися в клятву Гиппократа, методами.

— Спасибо Вам — несмотря на все это я был благодарен ему безмерно. А добро я умел помнить. Даже отложил себе в ячейку памяти напоминалку. Если когда-нибудь наши дороги опять пересекутся, а обстоятельства будут иные, куда приятнее, я обязательно верну долг. Еще не знаю как, но верну.

Поставив мне напоследок капельницу, доктор удалился. Когда он, уходя, широко откинул полог палатки я смог убедиться, что у входа дежурит часовой. А значит, о побеге придется на время забыть. Это только в лихих боевиках крутые дяди, укладывая врагов штабелями, могут легко и непринужденно прорывать любые заслоны. А в реальной жизни все куда сложнее. Нет, я, конечно же, мог бы попытаться каким-то образом обездвижить громилу, замершего у входа. Но, только попытаться. Во-первых, мое тело, мягко говоря, совсем не желало двигаться. А тут и бегать и прыгать, и руками размахивать пришлось бы. А во-вторых, вырваться за пределы палатки — это ж даже не половина дела. Дальше то что. Проход, наверное, заварен или под, все той же охраной. Ну, не идти же мне напролом, в самом деле. Тогда уж лучше здесь удавиться и не париться.

Поэтому я направил свои мысли в другое русло. Тело, «замороженное» уколами, лишь слегка ныло. И я был уверен, что пришло время навести порядок в своем ноуте тире мозгу. Надо было разложить имеющиеся файлы в нужные папки, отформатировать то, что уже не понадобиться. Цели то изменились.

Итак, приступим. Первая папка у меня числилась под именем «Потап». Мне сразу вспомнился тот его прощальный оскал и приказ дождаться ответа. Я понял, что он уже тогда знал, что моя песенка спета. Что изначально посылали они меня, как расходный, никому не нужный материал. И тут напрашивался еще один, весьма нехороший вывод. Неужели Аршин ни о чем подобном даже не догадывался. Верится с трудом. Хотя возможно. Но, все же надо поставить большой знак вопроса. Я грустно вздохнул.

Знаете, может и не друг он мне. Но я как-то привык к этому прохиндею. Не один год вместе лямку тянем. И никогда, до сей поры, проколов за ним не было. Он более-менее честно, по сути своей природы не мог иначе, выполнял все, что я просил. И это не раз меня выручало. Ну, да ладно. Не время зациклеваться. Здесь, пожалуй, все ясно. Я мысленно кликнул мышкой, закрывая файл.

— Что открыть под вторым номером? — я «прошелся по экрану монитора», вчитываясь в названия. — Павел Семенович? — остановился на миг. — Не, тут тоже все легко читается. Украли дочь. Требуют что-то взамен. Ганзу жаба задавила. Даже должность начальника над начальниками не помогает. Да и не он в полной мере здесь решает — я пошел «читать» дальше. — Вот. Самое оно — мой выбор пал на папку пониже. — Незнакомец — я вспомнил допрос и мужика, которого мне так и не удалось разглядеть. — Вот, кто, наверное, стоит за всем этим. Он тут правит балом. А значит и мне стоит уделить ему особое внимание — я не мог не отметить, как он лихо провел меня. Мне даже злиться на него не хотелось. Я уважаю достойных противников. И с полной уверенностью могу сказать, что такие люди есть движущая сила. Они то, как раз и являются тем рычагом, с помощью которого можно и горы свернуть. И именно поэтому я столь серьезно воспринял его слова на счет количества отведенного на мою жизнь времени. Я был уверен, что слов на ветер он не бросает. Не тянет он на балабола. А отсюда, вдогонку напрашивался естественный вопрос: «Почему он изменил данному мне обещанию»?

— Скорее всего, изменились обстоятельства. Благосклонный ветер подул в мою сторону. А по- простому, нужен я им за чем-то оказался. Очень нужен.

И вот тут-то пришел черед открыть очередной файл.

— Дочь начальника — все опять сводилось к ней. — Скорее всего, меня попросят …. — я глянул на свои перебинтованные запястья и горько усмехнулся. — Пожалуй, слово попросят здесь не уместно. Скажем так, мне прикажут, провести их группу мимо бандитских постов. То есть, договариваться они все же не собираются. А ежели я им помогу, то бандиты, прознав о таком, такую травлю мне устроят. А если наоборот, то ганзейцы сей час, к стенке поставят. Тупик.

Мой комп завис, так и не решив этой проблемы. Вместо этого меня вдруг потянуло в сон. Видать подействовала капельница. Или организм затребовал свое, прекратив мои над ним издевательства.

Годами выработанная привычка спать, где придется, и просыпаться от малейшего шороха срабатывала и сейчас, в не зависимости от физического состояния и моего на то желания. Я моментально выходил из, казалось бы, глубочайшего сна, стоило лишь пологу палатки слегка изменить свое положение. Не говоря уже о том, чтобы продолжать дрыхнуть, когда кто-то был внутри. Но, привыкнув за день, что моим единственным посетителем был доктор, я потихоньку перестал дергаться. И хотя бы позволял себе не открывать глаз, пробуя тут же расслабиться, и обратно ввергнуть себя в лабиринты сновидений.

Погожее утро. Конец весны, а лето уже в разгаре. На небе ни облачка. Легкий ветерок, силы которого недостаточно даже для того, чтобы хоть слегка разогнать уже наметившуюся жару. Даже птицы поют как-то неохотно, с ленцой выводя свои трели.

Я только что после прохладного душа. Но стоило мне покинуть пределы подъезда, как мое тело тут же затребовало очередную порцию освежающей живительной влаги. А перед глазами нарисовался запотевший, увенчанный белой пенной шапкой, бокал светлого пива. Тряхнул головой, отгоняя от себя сие наваждение, и продолжил путь в сторону института. Я твердо решил больше не прогуливать. Вот-вот начнется сессия, а у меня в графе посещений одни прочерки. Профессура такого не любит. Ты можешь сидеть с отсутствующим видом, пробуя сосчитать всех без исключения ворон за окном, но быть на паре