– Сказал, что остается в Тихогорске.
– Надолго?
– Лет на десять. Может быть, приедет на год раньше.
В комнате повисла пауза.
– То есть как?.. – наконец растерянно спросила Маша. – Он пошутил?
– По-моему, он был совершенно серьезен.
– Нет… подожди… Макар не может остаться в Тихогорске! Что он там будет делать?!
Бабкин лег на диван, уставился в потолок.
– Маш, давай сначала разберемся с тем, что я буду делать.
Он вспомнил, как легко Юля Сахарова уговорила парня, и подумал, что времени на принятие решения остается не так уж много.
– Почему-то мы с тобой не рассмотрели самый очевидный вариант, – сказал он Маше, в ошеломленном молчании переваривавшей новость об Илюшине, – поговорить с девчонкой. Формально Тогоев не запрещал с ней встречаться, к тому же я не собираюсь сообщать, что занимался слежкой. Вряд ли она настолько уверена в своем плане, чтобы не испугаться, узнав, что есть свидетели ее разговора с исполнителем.
– А если нет?
– А на этот случай мы подстрахуемся, – деловито сообщил Сергей, в голове которого логично выстроились все предстоящие действия. – Служить остаток дней телохранителем при Конецкой я не собираюсь, а значит, нужно сделать так, чтобы на Сахарову надавил кто-то еще, кроме меня.
– Ты имеешь в виду Тогоева?
– Больше некому ее приструнить.
– Подожди… Сережа, а ты сможешь найти того парня, с которым разговаривала Сахарова?
Бабкин задумался. Поначалу ему казалось, что это почти невыполнимая задача. Но по здравом размышлении он признал, что ничего не выполнимого в этом нет. При одном условии…
– Они же учились вместе… – пробормотал он.
– Что? – не поняла Маша. – Ты о чем?
– В разговоре Сахарова сказала парню, что он даже списывать у нее боялся.
– Так они бывшие одноклассники!
– Да, скорее всего. А Тогоев предусмотрительно предоставил мне все данные о том, где училась его дочь и с кем общалась.
– А ты сможешь узнать парня по фотографии? – живо спросила Маша.
– Смогу. Вот только, боюсь, парень ни в чем не признается, а девчонка найдет другого исполнителя, вот и все.
– Тогда действительно остается только один вариант, – подумав, сказала Маша. – Поговорить с ней, а затем доложить Тогоеву, что его задание выполнено.
– И пусть дальше сам разбирается со своей дочерью, – подытожил Бабкин.
На этот раз ему пришлось дожидаться Юлю у подъезда гораздо дольше. Сахарова не показывалась до шести часов вечера, и Бабкин уже начал опасаться, что сегодня она совсем не выйдет из дома. Когда вслед за молодой женщиной, держащей за руку мальчишку в съехавшей на глаза кепке, вышла Юля, Сергей не сразу ее узнал.
Сегодня она выглядела иначе. Исчезли ботинки на платформе, спортивная куртка – их сменил тонкий черный плащ, рукава которого были ей чуть длинноваты, как всем невысоким девушкам. Изменилось и что- то еще, но Бабкину некогда было оценивать внешность Сахаровой – его куда больше занимали другие вопросы.
Он специально хлопнул дверью машины, чтобы привлечь ее внимание, и добился своего – девушка обернулась. На секунду задержала на нем оценивающий взгляд и уже собралась уходить, но Сергей окликнул ее:
– Подождите, пожалуйста.
Она остановилась, заинтересованно глядя на него.
– Вы не уделите мне пару минут? – Бабкин применил метод Илюшина, вспоминая то, чему Макар учил его: стоять расслабленно, не приближаться к «объекту» вплотную, держать руки вынутыми из карманов, не улыбаться, но сохранять приветливое выражение лица.
– А что вы хотите успеть за пару минут? – Она выжидательно наклонила голову набок. – Что-нибудь продать мне? Спасибо, но я без денег.
– Нет, не продать. Рассказать вам о том, что недавно я оказался в кафе на верхнем этаже торгового центра возле метро. И там услышал очень занимательный разговор. Одна девушка предлагала своему приятелю убить ее пожилую родственницу…
Лицо Юли Сахаровой не окаменело, но приобрело странное выражение – она дернула уголком рта, словно хотела улыбнуться, но передумала, а затем губы ее сжались в узкую полоску. В глазах что-то промелькнуло, и она словно повзрослела за несколько секунд.
– Девушка обещала, что деньги он получит после того, как она вступит в права наследования, – как ни в чем не бывало, размеренно продолжал Бабкин, не нарушая дистанции между ними. – Я достал телефон и записал этот любопытный разговор, потому что у меня такая модель… знаете, с диктофоном. Современные мобильники включают в себя много интересных функций.
– Сколько?
– Что – сколько? – не понял Сергей.
– Сколько вы хотите?
«Быстро же она пришла в себя, – удивленно подумал Бабкин, полагавший, что огорошит ее своими словами. – Молниеносная реакция для девчонки ее возраста…»
– Думаете, я собираюсь вас шантажировать? Нет, не собираюсь. Можете считать меня доброй феей вашей родственницы, которую вы задумали отправить в могилу. Если вы не хотите сесть в тюрьму за убийство, не советую вам претворять в жизнь ваш план.
Тирада была подготовлена заранее, и Бабкин произнес ее неторопливо и веско, как и собирался. Но реакция девушки снова оказалась не такой, как он предполагал.
Она улыбнулась милой улыбкой.
– Сесть в тюрьму за убийство… – повторила Юля Сахарова и негромко рассмеялась. – Значит, вы не шантажист! Вы прекрасная фея! Фея-спасительница!
Бабкин молчал, пытаясь подстроиться под нее, но не понимая, куда она клонит.
– Послушайте, фея… Займитесь своими фейскими делами, а? Вот честное слово, не лезьте не в свое дело! А? Ну пожа-а-алуйста! Вы мне все испортите, а я не люблю, когда мне что-то портят!
Сергей, не собираясь поддерживать капризный тон, который она взяла, хотел возразить, и тут Юля внезапно шагнула к нему и провела маленькой прохладной ручкой под его подбородком возле горла – то ли погладила, то ли в шутку примерилась, как перерезать. От неожиданности Бабкин едва не отшатнулся, но сдержался и лишь перехватил руку девчонки. Маленькая, худощавая Юля Сахарова смотрела на него, надув губки, и во взгляде ее появились бесовские искорки.
– Отпустите, а не то закричу, – предупредила она, и Сергей разжал пальцы. – Так вот, фея… Вам уже один раз не повезло: вы оказались не в том месте, не в то время и услышали то, что вам не нужно было слышать. Другое сказочное создание на вашем месте успокоилось бы, но вы сегодня только повторили свою ошибку. Не повторяйте ее в третий раз – вот вам добрый совет, милая феечка!
Дочь Тогоева прижала к губам кончики пальцев, поцеловала их, а затем приложила к щеке Сергея – он ощутил холодное прикосновение. Отошла на несколько шагов, обернулась и добавила с притворным сочувствием:
– А то как бы крылышки тебе не обломали, дорогая фея! И волшебную палочку в горло не воткнули.
И ушла, негромко цокая каблучками по высохшему к началу мая асфальту.
Бабкин остался стоять на тротуаре с таким чувством, будто собирался поиграть с ужом, а в руках у него оказалась песчаная эфа. Как-то знакомый Сергея, привозивший в Москву экзотических животных, показал ему эту змейку: небольшую, желто-серую, совсем не казавшуюся опасной. Однако энергия, подвижность и быстрота рассерженной змеи ошеломляли – эфа металась по террариуму, потрескивая чешуей, и броски ее были молниеносными.
