– Десять минут до старта. Почему не в капсулах? Чего ждете?

Нарушая порядок, ответила Нарин:

– Имею доложить командованию – срочно, важно!

Краем глаза заметила, как напрягся Рек. Понятно: для него такое заявление было совершенно неожиданным и потому тревожным. По этой ли причине или по другой, он сразу же продолжил, прерывая женщину:

– Только что нами установлена неисправность в оборудовании капсул.

Офицер усмехнулся:

– Вы имели в виду отсутствие усыпляющего устройства? Похвальная бдительность. Не волнуйтесь: эти штуки вам не понадобятся. Спать вам сейчас не придется. Так что можете смело укладываться.

Перевел взгляд на Нарин:

– Именно об этом вы и хотели доложить… рядовой?

Странную паузу сделал он перед тем, как огласить ее невысокое звание. Случайно? Или намеренно, со значением? Думать не осталось времени.

– Так точно, именно об этом, суперлейт.

– Считайте, что доложили. Выполняйте команду!

Повернулся и вышел, четко ступая. Рек посмотрел на Нарин, ничего не сказал, только покачал головой. И первым улегся в капсулу, надел изолирующую маску, нажал нужную кнопку – и крышка медленно опустилась, загерметизировалась. Нарин отстала от него лишь на две секунды. Ее крышка затворилась одновременно с разнесшимся по внутренней трансляции сигналом полной готовности к старту.

Разговор теперь шел по внутренней связи между капсулами.

– Как ощущения, Нарь?

– Это я должна спросить: как ты там? Я-то не впервые переживаю прыжок. А вот ты… Осложнений не возникает?

– Как тебе сказать… Что-то такое было. Вроде бы раздвоение сознания, даже не сознания – личности, меня самого на какую-то долю секунды сделалось двое. Так и должно было быть?

– Совершенно нормально, Рек. Значит, все проходит нормально.

– А ощущение своей прозрачности – словно видишь со стороны и себя, и сквозь себя?

– Тоже бывает, хотя и не обязательно. Но у многих. Не бойся: это не психоз. Вскоре пройдет бесследно.

– Откуда ты все это знаешь? Меня этому не учили. Вот бы и мне знать столько же!

– Узнаешь, Рек, еще много чего. Информации будет много, радости от этого – ох как мало…

– От чего, например?

Нарин задумалась. Открыться ему сейчас, когда Рек ее не видит?

Нет. Только когда глаза в глаза. Только слыша ее, он мало что поймет и еще меньше простит. А вот глядя на нее… Тогда все станет воспринимать иначе.

– Расскажу при случае. А сейчас… чувствуешь – ощущение, как бы всплываешь в капсуле, хотя крышка не приближается. Вот… сильнее, еще сильнее…

– Верно. А что это значит?

– Вышли в Простор, вот что. Можно вздохнуть свободно.

– Почему, Нарь?

– В Просторе не воюют. Наука не позволяет. Вот почему.

Слышно было, как Рек усмехнулся:

– У нас все-таки не война будет. Всего лишь учения – в обстановке, приближенной…

Нарин вздохнула – только мысленно, чтобы он не услышал. Рек, милый, ты уже взрослый мужик вроде бы, но до чего же наивным остаешься… А хотя – солдату хорошо быть наивным. Верить всему, что тебе говорят. Так легче служить.

Но рано или поздно приходится узнавать истину. Чтобы оказаться готовым к тому мгновению, когда она перед тобой откроется во всей красе.

– Ты хотел понять, какие от знания бывают печали? Не передумал?

– С чего бы вдруг?

– Ладно. Тогда слушай…

Вот незадача. Снова зуммер вызова. Совершенно не вовремя.

Подобная связь существует не между всеми капсулами, но лишь для постоянных боевых групп. Для звеньев – только в пределах звена. Для пользы дела. В наилучшем варианте оба члена звена должны ощущать себя одним организмом с единым сознанием, единой волей.

– Зор, ну как ты там – не обделался?

– Старший, зря обижаешь.

– Извини, не хотел. Все-таки впервые в жизни, мало ли что.

Зор, прикрывающий Вина, хотел было спросить не без ехидства: «А сам-то ты в который раз совершаешь прыжок? Вроде бы тоже в первый?» – но вовремя удержался: обижать своего командира – все равно что плевать в небо. Это даже в невесомости не рекомендуется.

– Нет, у меня все в порядке.

– Готов воевать?

– Хоть сейчас.

Вин – слышно было – кашлянул. И сказал:

– Даже против родного брата?

Зор ответил без промедления:

– Запросто. А то он все считает меня маленьким. А в схватке я ему покажу, кто тут меньше, кто больше. Свое дело я знаю, будь спокоен.

– Готов распылить его в пространстве?

Зор ответил – только с крохотной заминкой:

– Ну, так это ведь учения будут, разве нет?

Опасная точка в разговоре.

– Учения, не учения… Но вот в прошлый раз ты оплошал, верно? Позволил его прикрывающему выйти у меня за спиной. А тебя накрыли. Слишком увлекся ты как раз охотой на брата. А это – моя работа, твое дело – его прикрывающий. Его нейтрализовать, а лучше – постараться уничтожить. Представь себе, что он – прикрывающий – тебя когда-то сильно обидел. И ты мечтаешь поквитаться. По сути, так ведь оно и было: в той схватке он на тебя и внимания-то не обращал, показывал, что считает тебя круглым нулем. Вот и докажи ему в следующий раз, чего ты стоишь на самом деле. Накажи его сурово.

– Знаешь, я так и сделаю.

– Вот на этом и остановимся. Тем более что уже индикаторы замигали. А у тебя как?

– Точно. Огоньки играют.

– Значит, скоро дадут команду на выход из капсул. Не всем, я думаю. Но уж нам с тобой, во всяком случае. Мы ведь, Зор, не кто-нибудь. Мы – вольные охотники, цвет войска. Об этом тоже нельзя забывать.

– Не забуду, старший. Как можно!

– Лучше просто: «Вин».

Что это, если не признание равным?

– Не забуду, Вин. Спасибо.

В просторе – штиль. Это значит – повезло. И выскочили точнехонько в туннель. Просто благодать.

А впрочем – когда на борту такая команда, какой обладает «Покоряющий», других результатов и не может быть. У главного Простор-штурмана просто-таки неестественное чутье, хотя в нормальном пространстве он – ничем не лучше других. Правда, и не хуже. Но здесь никто не сможет так вывести в