Видишь, кипят многолюдные рынки народом веселым, Смесь языков и одежд слух поражает и взор. Площадь ларями заставлена, полными злаков различных: Все, что под знойным лучом в Африке почва родит, Все, что в Аравии вызрело, что производится в Фуле, — Все Амальтея[295] в свой рог сыплет бессмертной рукой. Счастье с Талантом рождает здесь богоподобных потомков, Всюду искусства цветут, где их Свобода вспоит. Взоры художник нам радует, жизнь воссоздавший в твореньях, — Камень под смелым резцом душу обрел и язык. Небо легло рукотворное на ионийских колоннах, И Пантеон заключил в стены свои весь Олимп. Арка моста перекинулась над белогривым потоком, Легкая, будто стрела, будто Ириды[296] прыжок. А в одинокой обители сложные чертит фигуры, Чтобы природу постичь, дерзкий пытливый мудрец. Силу материи… ненависть и притяженье магнита… Звука любую волну… быстрый, стремительный свет… И мириады случайностей — все испытует ученый, В хаосе пестрых явлений путь находя и закон. Мысли безгласные — письменность в плоть облекает и звуки И говорящий листок передает их векам. Он заблуждений бессмысленных гонит сырые туманы И, излучая свой свет, мрак разгоняет ночной. А человек разбивает оковы свои. О, счастливец! Узы страха он рвет… Только б не узы стыда! Разум взывает: «Свобода!» Страсти вопят о свободе И увлекают людей прочь от природы святой. Ах, и срывается с якоря — крепкой, надежной опоры Возле родных берегов — и человек и челнок. Мчится пловец в бесконечную даль, поглотившую берег, — Вон, высоко на волнах, утлый качается челн. Меркнут за хмурыми тучами путеводящие звезды И благороднейший ум вновь заблужденьям открыт. Даже в беседах исчезнули честность, и вера, и правда, Нет их и в жизни, где лгут с клятвою на языке. В тайны друзей сокровенные, в тайны любви проникает Мерзостнейший сикофант[297] и разлучает людей. Вот, затаившись, предательство алчно глядит на невинность, И ядовитый свой зуб в друга вонзает порок. В сердце растленном рождаются злые продажные мысли. Нет благородства в груди, чувства свободного нет. Правды приметы священные маскою стали обмана. Мудрой природы давно искажены голоса — Воображало их явственно сердце в стремлении светлом. Чистым движеньям души трудно пробиться сквозь ложь. Вот на трибуне спесивится право, на горе селеньям, И возле трона стоит, как привиденье, закон. Долгие годы, столетья мумия нам заменяла Лживым подобием жизнь, силу, движение, цвет, До той поры как могучая вдруг пробудилась природа: «Прочь, отживающий мир, гибели ты обречен!» Часто ломает в неистовстве клетку стальную тигрица, Вспомнив в неволе своей сень нумидийских лесов — В гневе встает человечество, давним согбенное игом, Чтоб хоть в золе городов снова природу обресть. Так расступитесь пред пленником, стены, и дайте свободу, Пусть он вернется скорей в лоно полей и дубрав!.. Где ж это я? Чуть заметная, скрылась от взора тропинка… Передо мною — утес… Бездна зияет внизу… Вот позади виноградники, изгородь старого сада — С ними исчезнет совсем след человеческих рук. Дремлет жизнь в нагромождениях с виду бездушной материи. Дикий суровый базальт зиждущей алчет руки. Чу, водопад низвергается в брызгах и пене с утеса. Между корнями дубов путь пробивает поток. Дико ущелье пустынное. Вон в океане воздушном Плавает горный орел — вестник земли в небесах. И ни один не доносится снизу ко мне отголосок Радостей или скорбей, что наполняют нам жизнь. Что ж, мой удел — одиночество? Нет, ты со мною, природа — Вновь я на лоне твоем, но мне привиделся сон И на меня вдруг повеяло ужасом жизни жестокой; Но лишь исчезла долина — мрачное с нею ушло. Жизнь мою чище, прекраснее вновь от природы приемлю, Вновь я исполнен надежд, молод, и весел, и бодр. Цели меняет и правила неутомимая воля, А совершается все вечно вкруг той же оси. Да, в красоте обновления, ты, не старея, природа, Чтишь целомудренный свой древний, суровый закон. В зрелых мужах утверждаешь ты то, что ребенок и отрок, Втайне доверясь тебе, лишь обещали развить. Грудью своею ты разные возрасты щедро питаешь… Та же вверху синева. Тот же лугов изумруд. И нет конца поколениям, пестрой людской веренице — Солнце Гомера и нам светит с лазури небес!

1795

Раздел земли

Перевод Л. Гинсбурга

Зевс молвил людям: «Забирайте землю! Ее дарю вам в щедрости своей,
Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату