радостью приняла бы предложение стать его женой, однако такового не последовало. Тем не менее Торин без тени смущения привез к ней свои вещи и обосновался в ее доме на правах хозяина.

Постоянная сексуальная неудовлетворенность мешала Кейзии собраться с мыслями и принять какое-то конкретное решение. Вот и сейчас она ощутила томление в груди и жар внизу живота. Соски ее набухли и отвердели, промежность увлажнилась, клитор затрепетал. Торин сидел на каменной скамейке под карликовой ивой, поставив банку с пивом на пол и расставив ноги. Солнце, пробивавшееся сквозь крону дерева, покрыло его причудливым пятнистым узором. Мощный подбородок и вьющиеся волосы наводили на мысль, что среди его предков были ирландцы, цыгане и испанцы. Ведь не случайно от него исходили и невероятная мужская сила, и обаятельность!

Он ни разу не поднял на нее руку, но слова Саймона странным образом взволновали Кейзию. Ей вдруг представилось, что Торин перекинул ее через колено и шлепает ладонью по ягодицам. Задний проход отозвался на эту мысль легким зудом.

Солнце припекало. Кейзии стало жарко. Заметив ее, Торин допил пиво, протянул к ней руки и, обняв ее за талию, привлек к себе. Она томно охнула и закрыла глаза, вцепившись руками в его иссиня-черные кудри. Он начал целовать ее живот. От него пахло потом и мускусом. Кейзия вспомнила один из моментов их совокупления и затрепетала, ощутив острое желание немедленно ему отдаться.

Торин взглянул на нее своими изумительными голубыми глазами, обрамленными черными ресницами, и хрипло произнес:

— Сбрось сари! Я хочу видеть тебя обнаженной.

Он нетерпеливо впился в узел у нее на животе своими длинными пальцами и стал его развязывать, громко сопя. Ткань поддалась и соскользнула с Кейзии, она осталась совершенно голой. Лучи солнца стали жечь ей спину и ноги. Торин принялся ласкать ее лобок и промежность, целовать набухшие соски. Она громко застонала, охваченная вожделением.

Тело ее расплавилось от внутреннего и внешнего жара, наружные половые губы набухли и раскрылись, по ним уже стекал сок из лона. А нетерпеливый шалун-клитор высунул головку, напрашиваясь на особое внимание. Торин же продолжал слюнявить ее груди и теребить соски. Кейзия снова застонала, изогнулась и выпятила низ живота. Однако Торин не обращал на ее телодвижения никакого внимания, впившись ртом в сосок и сжимая рукой ягодицу. Попросить же его заняться клитором она стеснялась. Наконец Торин прохрипел:

— Пошли в спальню!

Обрадованная, Кейзия улыбнулась и прильнула к нему. Джинсы, плотно обтягивающие его бедра, топорщились в ширинке. Кейзия нетерпеливо расстегнула молнию и сжала в руке плотный и горячий пенис. Ей стало стыдно за свои мысленные упреки в его адрес. Ну где еще она найдет такого же красивого и сильного любовника? Она моментально простила ему эгоизм и бесцеремонность, мечтая лишь об одном — чтобы его член поскорее заполнил пустоту ее лона.

Торин разжал объятия и, шлепнув ладонью Кейзию по заду, побежал в спальню. Когда она вошла в нее, он уже был раздет. Комната наполнилась специфическими ароматами. Не обращая на них внимания, Кейзия сдернула с кровати покрывало и прыгнула на матрац.

Торин тотчас вогнал в ее узкое лоно свой громадный причиндал и стал ритмично работать торсом. Кейзия вскрикнула от сладкой боли и закрыла глаза. Они забились в исступленной, дикой любовной пляске. Она пыталась плотнее прижаться клитором к его лобковой кости. Торин продолжал вгонять в нее свой инструмент, не заботясь о том, чтобы доставить ей подлинное удовольствие. Кейзия изогнулась дугой. Торин сжал ее груди и прохрипел:

— Скорее кончай, крошка! Я больше не могу сдерживаться!

— Помедленнее, дорогой! Я еще не созрела, — пропищала Кейзия.

— Зато я — вполне! — ответил Торин и, вогнав в нее член по самую мошонку, заржал, словно жеребец. Фаллос раздулся и, задрожав, исторг в Кейзию тугую горячую струю спермы.

Кейзия огорченно ойкнула и застыла. Сделав свое дело, Торин извлек из нее пенис и, раскинув руки, уставился помутившимся от блаженства взором в потолок.

Кейзия готова была взвыть от отчаяния: она опять не кончила, а этот хряк сейчас уснет и захрапит! Злая и расстроенная, она отвернулась и села на краю огромной кровати, не доставлявшей ей никакого удовольствия. Зачем ей эти белоснежные наволочки и кружевные пододеяльники? Уж лучше отдаваться мужчине на ковре, но получать удовлетворение, чем делать это на королевском ложе и потом мастурбировать, кусая губы и сдерживая слезы, выступившие от обиды. Где же найти партнера, который понимал бы значение клитора в интимных отношениях мужчины и женщины?

Торин уснул и, как она и предполагала, захрапел, слегка дергаясь во сне. Кейзия запустила руку в мокрую горячую промежность и начала тереть пальцем клитор, просовывая другой палец во влагалище. С губ ее сорвался сдавленный стон, на лбу выступила испарина.

Торин пошевелился во сне, и Кейзия замерла. Но, убедившись, что он не проснулся, она вновь стала массировать половые органы, ощущая сладкую боль внизу живота. По бедрам и ногам распространилось приятное тепло, по спине побежали мурашки. Дыхание стало отрывистым. Наконец у нее перехватило дух, и все завертелось перед глазами. Пронзенная ослепительной молнией экстаза, она глухо застонала и закусила губу. Стенки лона сжали пальцы, клитор затрепетал. Она принялась тереть его изо всей силы — и вдруг словно бы взлетела над кроватью и умчалась в безвоздушное пространство. Кровь ударила ей в голову, по позвоночнику промчался электрический ток, колени стали словно ватные. Она забыла о присутствии Торина и закрыла глаза, охваченная неописуемым блаженством. Рука стала влажной от соков. Пот стекал с нее ручьями. Если бы не Торин, она получила бы желанное удовлетворение гораздо быстрее. Но теперь злость на него прошла, ей все стало безразлично.

Резкий звонок телефона вернул ее с розовых пушистых облаков на грешную землю.

Звонил мобильный аппарат Торина, лежащий на столике у изголовья кровати. Кейзия потянулась было к нему, но Торин открыл глаза и, вскочив, сам схватил трубку.

— Алло? Да, узнал. Привет! Хорошо, договорились. Я буду там завтра утром. Отлично. Да, разумеется! Меня все устраивает. До свидания!

Он отключил телефон и вновь лег на кровать.

— Это насчет работы? — спросила Кейзия, устроившись рядом с ним. — Тебе дают роль? Ну, не молчи же, расскажи!

— Ты очень любопытна, моя киска! — Торин лениво улыбнулся. — Да, мне предлагают работу. Но не в театре, а в несколько иной сфере… Это звонила Аманда Кейт. Мы с ней познакомились сегодня в студии. Разговорились о том о сем, я посетовал, что не могу найти приличную работу. Вот она и предложила мне стать ее личным шофером. Я согласился. Теперь буду возить на лимузине звезду экрана.

— Кем? Шофером? — переспросила Кейзия.

— Да, моя дорогая. Водителем личного автомобиля кинозвезды. — Торин саркастически усмехнулся.

— Но почему она выбрала именно тебя? — спросила Кейзия.

— Потому что ее шофер угодил в больницу. Я просто попался ей на глаза в нужный момент. Ты же постоянно капаешь мне на мозги своими упреками, что нам не хватает денег. Разве не так? Вот я и схватился за ее предложение. Ты снова не довольна? Тебе не угодишь!

Торин резко сел на кровати, спустив ноги на пол.

— Но ведь Аманда Кейт укатает тебя до смерти! Ты забудешь дорогу домой! Она постоянно в разъездах! — воскликнула Кейзия.

— Пусть это тебя не волнует, крошка! Главное, мне будут платить приличное вознаграждение. Кроме того, я буду вращаться среди известных режиссеров. Может быть, мне предложат роль в каком-нибудь фильме. Это лучше, чем сидеть дома и ждать, пока позвонит агент!

Он говорил очень быстро и сбивчиво, но Кейзия слушала его молча и не перечила, зная, что он рассердится. Голова ее уже ничего не соображала, она была ошеломлена этой новостью. Королева «мыльной оперы» прослыла неугомонной нимфоманкой, готовой лечь под любое живое существо. Такая перспектива не казалась Кейзии радужной. На душе у нее скребли кошки.

— Так чем я могу быть вам полезен? Впрочем, не говорите, я попытаюсь