Чудесная актриса и славная девочка. Зеленоглазая блондинка с умопомрачительной фигурой. Нет, вряд ли ты могла о ней что-то слышать. Это пока лишь восходящая звезда. Я не шучу! Разве я когда-нибудь ошибался? Нет, это не одна из моих юных пассий. Я говорю вполне объективно. Ну и когда же ей прийти? Ах, можно даже сегодня? Через часок? Замечательно! Адрес прежний? О'кей! Пока, моя птичка! Да, и вот что еще, Магда: не пытайся превратить ее в бесстыжую нимфоманку, хорошо? Да, чуточку можно, но не более того. До встречи! — Он положил трубку.

— Огромное спасибо, Чарльз! — воскликнула Кейзия. — Я на седьмом небе от счастья. А ведь вчера готова была повеситься от безысходности. Не знаю, как мне отблагодарить тебя за эту любезность!

— Какие-то неприятности дома? Проблемы с Тори-ном?

— Да, в некотором смысле. Трудно жить с эгоистом.

— Я это понял, как только впервые взглянул на него. Чарльз порывисто приподнял Кейзию с дивана, взяв ее под локти. Она напряглась, но тотчас же расслабилась, представив, как чудесно будет оказаться в объятиях этого зрелого мужчины, испытывающего к ней влечение и внушающего ей взаимное чувство. Предшествующие этой встрече события совершенно раздавили и обессилили ее, она не могла даже мастурбировать. Поэтому ей требовался крепкий пенис, способный проникнуть в ее плоть, заполнить собой ее росистое лоно, растянуть шелковистые стенки и долбить его до тех пор, пока она не испытает восхитительное удовлетворение.

Но когда Чарльз привлек ее к себе, упершись массивным твердым стручком в низ живота, она простонала:

— Я не могу!

— Но почему? Это так давно назревало, — интимным тоном прошептал он ей на ухо, сжимая рукой грудь.

— Я люблю Торина! — пропищала она, чувствуя, как подкашиваются у нее ноги.

Чарльз наклонил голову и стал жадно сосать сосок через ткань.

— Это пройдет, — сказал Чарльз. — Он недостоин тебя. Его рука проникла ей под юбку и сжала ее горячую ягодицу. Второй рукой он коснулся промежности и стал тереть клитор.

Кейзия сладострастно застонала и обмякла, прижавшись к нему и порывисто дыша. Чарльз продолжал целовать ее груди, одновременно творя чудеса своими пальцами. Трусики ее стали влажными, бюстгальтер сдавливал вздымающуюся грудь и мешал ей дышать. Чарльз ловко расстегнул его и, спустив с плеч лямки платья, отошел на шаг, чтобы полюбоваться ее прекрасным полуобнаженным телом. В глазах его читалась страсть. Кейзия решительно стянула платье до пояса, представив его восхищенному взору свои полные груди, впалый живот и манящий изгиб бедер.

Чарльз протянул руку к соску, потер его пальцами и вдруг резко просунул вторую руку под ее трусики. Кейзия не смогла устоять перед столь многообещающим жестом и начала двигать торсом, прижимаясь промежностью к его руке. Угадав ее желание, Чарльз нащупал клитор и стал его теребить, шепча:

— Какая ты славная, Кейзия! Как давно я ждал этого прекрасного момента. — Он просунул палец во влагалище и стал им быстро двигать там вперед и назад. — Какой милый у тебя розовый бутон! Как приятно ощущать его бархатные лепестки, вдыхать дурманный аромат! Любопытно, ласкает ли его так, как я, Торин, доводит ли он тебя до блаженства своими ласками?

— Не часто, он многого не понимает, — с досадой ответила Кейзия, не желая вспоминать о своем сожителе в такой чудесный миг. Ей хотелось в полную меру насладиться им, и Чарльз, догадавшись об этом по ее взгляду и голосу, промолвил:

— Не будем больше говорить о грустном, прелесть моя! Лучше предадимся наслаждению.

С этими словами он провел пальцем по ее росистему лону и дотронулся до его самого чувствительного местечка, похожего на пестик. Кейзия задрожала и ахнула. Чарльз уложил ее спиной на диван и, опустившись перед ней на колени, начал сосать ее груди и массировать клитор большим пальцем, проникая всеми остальными во влагалище, горячее и влажное.

Кейзия сжала руками свои набухшие груди и, мотая головой из стороны в сторону, стала щипать и дергать соски. Чарльз с интересом наблюдал игру страстей на ее лице, не забывая творить чудеса с ее сокровенными углублениями и выпуклостями в промежности, разбухшей, покрасневшей и горячей.

Кейзия пришла в неистовство от всех этих его знаков внимания. Ей было приятно осознавать, что она не ошиблась в своих предчувствиях, что он действительно обладает редкой нежностью и страстностью. Более того, он стоически терпел муки неутоленного сладострастия, заботился лишь о ней, а не о себе. Его член рвался из-под молнии наружу, мошонка, вероятно, тоже разбухла, но он упорно повторял:

— Кончи, моя дорогая, я прошу тебя!

Наконец его старания увенчались успехом: Кейзия достигла пика экстаза и разразилась дикими стонами, не в силах молчать, когда внизу живота возникли спазмы.

Чарльз вскочил и, наклонившись, жадно поцеловал ее в губы, словно бы желая разделить с ней радость оргазма. Потом он стал покрывать поцелуями ее лицо и поглаживать ладонями по волосам.

Постепенно дыхание Кейзии нормализовалось, сердце стало биться в нормальном ритме. Но во влагалище ощущалась тягостная пустота, стенки его продолжали судорожно сжиматься. Она открыла глаза и, погладив ладонью его по гладко выбритой щеке, спросила:

— А тебе самому разве не хочется испытать удовольствие?

— Конечно же, «хочется, моя прелесть, — с иронической улыбкой ответил он. — Но чутье говорит мне, что ты пока не готова к соитию со мной. Ведь оно для тебя не пустячное дело, верно? И тебе будет трудно насладиться им в полной мере, пока ты не разорвешь отношения с Торином. Я подожду.

— У тебя есть любовница? — спросила Кейзия, почему-то испытывая легкое раздражение при мысли, что Чарльз привязан к другой женщине.

— В настоящее время нет. Я хотел бы завязать с кем-то более серьезные отношения, чем те, что основаны на желании быстренько удовлетворить свою страсть. Не все мужчины одинаковы в этом плане, надеюсь, ты это знаешь.

Его взгляд был настолько искренним, что Кейзия устыдилась своих подозрений и еще раз убедилась, что утратила веру в представителей мужской половины человечества. Умелые и нежные ласки Чарльза наполнили ее уверенностью в себе и спокойствием. Он вел себя, как истинный джентльмен, напомнив ей, что благородное поведение все еще возможно в нынешний суетливый и корыстный век, агонизирующий в преддверии неизбежного финала.

— Прости, Чарльз, я вела себя глупо, — смущенно пролепетала она, приняв сидячее положение и собираясь уйти. — Рано или поздно я разберусь в своем отношении к Торину.

— Лучше не откладывай это в долгий ящик, — наставительно сказал Чарльз и протянул руку, чтобы помочь ей встать. — Поезжай на встречу с агентами фирмы «Рейвенхерст», а потом позвони мне и расскажи, чем закончился ваш разговор. У тебя ведь есть номера всех моих телефонов, не так ли?

— Да, спасибо тебе за все, — сказала Кейзия и стала приводить себя в порядок.

— Я вызову такси, — сказал Чарльз. — Да, вот адрес! — Он отдал ей сложенный вчетверо листок бумаги. — Я провожу тебя до лифта.

Когда дверь кабины закрылась и она стала опускаться, Кейзия потрогала щеку, на которой еще горел прощальный поцелуй Чарльза, и подумала, что с радостью осталась бы с этим мужчиной навсегда. Ей вдруг стало страшно возвращаться в опасный мир человеческих страстей. Но уже в следующее мгновение женское любопытство, растревоженное рассказом Чарльза о компании «Рейвенхерст», взяло верх над опасениями, и Кейзия, сделав глубокий вдох, стала обдумывать свои следующие шаги к намеченной цели.