родственники, но этот зеленый цвет с оттенком нефрита присущ и Драгомирам, и Дашковым.

— Удивительно, что ты задаешь этот вопрос, дитя. Ты нужна мне. Ты должна исцелить меня.

— Исцелить вас?

«Исцелить его?» — эхом откликнулось в моем сознании.

— Ты — единственная возможность, — настойчиво продолжал он. — Единственная возможность справиться с моей болезнью. Я годами наблюдал за тобой, пока наконец не обрел уверенность.

Лисса покачала головой.

— Не могу. Не умею делать ничего такого.

— Ты обладаешь невероятной исцеляющей силой. Никто даже не представляет, насколько она велика.

— Не понимаю, о чем вы.

— Перестань, Василиса. Мне известно о вороне… Наталья видела, как ты сделала это. Она кралась за вами. И я знаю, ты исцелила Розу.

Она поняла, что отрицать бесполезно.

— Это… Это совсем другое. Роза пострадала не так уж сильно. Но вы… Мне не по силам справиться с синдромом Сандовского.

— Не так уж сильно? — рассмеялся он. — Я говорю не о щиколотке, хотя и это было очень впечатляюще. Я говорю об автомобильной аварии. Потому что, знаешь ли, ты права. Роза «пострадала не так уж сильно». Она просто умерла.

Слова повисли в воздухе, последовало молчание.

— Н-н-нет. Она выжила, — в конце концов удалось произнести Лиссе.

— Нет. Ну да, выжила. Однако я прочел все медицинские отчеты. Она не должна была выжить — учитывая, как сильно пострадала. Ты исцелила ее. Вернула к жизни. — Он вздохнул тоскливо и устало. — Я уже давно заподозрил, что ты умеешь делать такие вещи, и пытался создать условия для повторения… эксперимента… чтобы оценить твои возможности…

Лисса потрясенно ахнула — до нее дошло, о чем он.

— Животные. Это ваших рук дело.

— С помощью Натальи.

— Как вы могли?

— Потому что должен был точно знать. Мне осталось жить всего несколько недель, Василиса. Если ты в состоянии вернуть к жизни покойника, то сможешь излечить и синдром Сандовского. Прежде чем увезти тебя, я должен был убедиться, что ты способна исцелять по доброй воле, а не только в состоянии паники.

— Зачем вы вообще увезли меня? — В душе Лиссы вспыхнул гнев. — Вы почти мой дядя. Если вы хотели, чтобы я сделала это, и действительно думаете, что я могу… — Судя по звучанию ее голоса и эмоциям, сама она не была уверена, что может исцелить его. — Тогда зачем понадобилось похищать меня? Почему бы просто не попросить?

— Ведь здесь одним разом не обойдешься. Я потратил много времени на выяснение того, кто ты такая, и, в частности, мне удалось приобрести некоторые старые хроники… свитки, не попавшие в моройские музеи. Когда я читал о том, на что способны обладающие духом…

— Обладающие чем?

— Духом. Это и есть твоя специализация.

— У меня нет никакой специализации! Вы сошли с ума.

— А откуда, по-твоему, исходит эта твоя сила? Дух — просто еще одна стихия, и сейчас она есть у очень немногих.

Лисса еще не пришла в себя от самого факта похищения и идеи того, что, возможно, после аварии она вернула меня из мертвых.

— Это не имеет смысла. Даже если такая стихия встречается редко, я все равно должна была бы услышать о ней! Или о ком-то, у кого она есть.

— Теперь практически никто не знает о духе. Все забыто. Если кто-то специализируется в ней, окружающие не осознают этого. Думают, будто у человека просто нет никакой специализации.

— Послушайте, если вы просто хотите заставить меня почувствовать…

Она резко оборвала себя. Сердитая, испуганная, она тем не менее была достаточно разумна, чтобы внезапно осознать суть его идеи о духе и специализации.

— О бог мой! Владимир и госпожа Карп.

Виктор бросил на нее понимающий взгляд.

— Ты все время знала это.

— Нет! Клянусь. Роза пыталась разобраться в этом… и сказала, что они похожи на меня…

Новости были шокирующие, и Лисса пугалась все больше.

— Они действительно похожи на тебя. В книгах так и сказано, что Владимир был «исполнен духа».

Виктор, похоже, находил это забавным. При виде его улыбки мне захотелось дать ему пощечину.

— Я думала… — Лиссе все еще очень хотелось, чтобы он ошибался. Идея не иметь никакой специализации казалась безопаснее идеи специализироваться в какой-то необычной стихии. — Я думала, оно означает что-то вроде Духа Святого.

— Все так думают, но нет. Здесь нечто совсем иное. Стихия, которая внутри всех нас. Главная стихия, способная косвенным путем дать контроль над остальными.

По-видимому, моя теория, будто она специализируется во всех стихиях, была не так уж далека от истины. Лисса прикладывала неимоверные усилия, чтобы воспринять новости и взять себя в руки.

— Это не ответ на мой вопрос. Разве это важно, обладаю я духом или нет? Вам не следовало похищать меня.

— Дух, как ты убедилась на опыте, может исцелять физические раны. К несчастью, он хорош только в острых случаях. Так сказать, в одноразовых ситуациях. Щиколотка Розы. Раны, полученные в результате аварии. Когда же речь идет о хронических заболеваниях — скажем, генетических, типа синдрома Сандовского, — требуется исцеление на постоянной основе. В противном случае болезнь вернется. Ты нужна мне, Василиса. Нужна, чтобы помогать сражаться с болезнью, держать ее на расстоянии. Только так я смогу жить.

— Все равно непонятно, зачем вы захватили меня, — возразила она. — Я помогала бы вам, если бы вы просто попросили.

— Они никогда не позволили бы тебе этого. Школа. Совет. Как только пройдет шок от понимания того, что есть те, кто может использовать силу духа, они тут же вспомнят об этике. Им же якобы лучше знать, кого исцелять, а кого нет. Они закричат о несправедливости. Все равно что разыгрывать из себя Бога. И еще они, конечно, обеспокоятся тем, как ты расплатишься за это.

Она вздрогнула, зная совершенно точно, какой будет расплата.

Он заметил выражение ее лица.

— Да. Не стану обманывать тебя. Трудности есть. Процесс изнурит тебя, душевно и физически. Но я должен пойти на это. Прости. «Кормильцы» и все, что пожелаешь, к твоим услугам.

Она вскочила, но Бен тут же сделал шаг вперед и толкнул ее обратно.

— И что потом? Вы собираетесь держать меня в плену? Как свою личную сиделку?

Он снова развел руками.

— Очень жаль. У меня нет выбора.

Овладевшая Лиссой ярость была настолько сильна, что развеяла весь ее страх.

— Да, — понизив голос, сказала она. — У вас нет выбора, но ведь речь идет обо мне.

— Так для тебя будет лучше. Ты же знаешь, как закончили остальные. Последние дни Владимира