заветного, заранее обдуманного вранья – назрел, и упустить его было бы непростительно.
– Эгрегор Жругрович! Дело?то ведь не в том, что там у вас должно завестись в левом кармане. Кстати, нищий не в курсе, он тут вообще ни при чём… Вас на другом ловят. Все колдовские операции заверят нотариально, а сам процесс отснимут на видеокамеру. Им важно доказать, что вы не верите в колдовство, понимаете? А там, глядишь, под шумок и в безбожии обвинят… – Портнягин сделал изрядную паузу, однако владедец «Валгаллы» ею не воспользовался. Пришлось продолжить, изо всех сил стараясь не сбиться на заискивающий тон: – Я вот думаю: если вы завтра понарошку сделаете вид, что заколдованы…
Глеб не договорил и умолк. Пауза тянулась и тянулась. Эгрегор Жругрович взвешивал предложение.
– Хорошо, – сказал он наконец. – Подам из левого… Заказчиков, конечно, не назовёшь?
– Не назову, – с облегчением подтвердил Глеб.
– И не надо, – после краткого раздумья, постановил Эгрегор Жругрович. – Аванс от них получил?
– Получил.
– Какими купюрами?
– Разными, – несколько удивившись, ответил Глеб.
– Самая мелкая какая?
– Десять баксов.
– Давай сюда.
– Эгрегор Жругрович, – укоризненно молвил Глеб, доставая бумажник и находя нужную купюру. – Если вы хотите через эту десятку навести на них порчу, могли бы и меня попросить. На стороне?то зачем заказывать?
Жёсткая щетинка усов над несколько вывернутой верхней губой едва заметно шевельнулась.
– Да что заказывать? – сказал владелец «Валгаллы». – Сам наведу. Порча – дело нехитрое.
От неожиданности Портнягин поперхнулся.
– Как же вы её наведёте, – малость опомнившись, выговорил он, – если в колдовство не верите?
– Верю, не верю… – последовал эпически неспешный ответ. – Какая разница! Главное, чтоб они верили.
КУВЫРОК БЕЗ ВОЗВРАТА
– Что это? – холодно спросил Перверзев, покосившись с неприязнью на пододвигаемый к нему конверт.
– Ну… с вами же в прошлый раз вроде договорились… – напомнил посетитель, глядя в глаза.
– Ни о чём я ни с кем не договаривался…
– Нет, не впрямую, конечно… – уточнил податель конверта. – Но намёк?то был…
– И намёка никакого не было! – упёрся Перверзев. – Я вас, молодой человек, вообще впервые вижу…
Происходящее не нуждалось в истолковании и втайне возмущало начальника господнадзора до глубины души. За полтора года пребывания на этом посту он, как ему казалось, приучил всех челобитчиков к мысли, что взяток здесь не берут. Получается, не всех.
Да и сам облик посетителя, по правде сказать, симпатии ему не внушал. Касьян Перверзев гордился своей наружностью. Был он молод, представителен, подтянут, полагая, что настоящий чиновник должен быть безупречен не только внутренне, но и внешне. Приходилось, однако, признать, что сидящий по ту сторону стола юноша выглядел моложе, представительнее, держался с не меньшим достоинством, смотрел прямо, честно и, судя по всему, тоже не числил за собой ни единого греха.
– Конечно, впервые, – спокойно согласился он. – В прошлый раз тут был мой учитель… Ефрем Нехорошев.
– А?а… – откидываясь на спинку широкого кресла, предвкушающе протянул чиновник. – Вот оно что… Продлить лицензию желаете?
– Да. Через три месяца кончается.
– А знаете, молодой человек, насколько я помню, претензий к вашему учителю за последний год у нас накопилось… э… более чем достаточно… – Начальник господнадзора потянулся к открытому ноутбуку, тронул клавиатуру, с нежностью вгляделся в возникшие на экране данные и, растягивая удовольствие, горестно покивал. – Ну вот видите, – как бы извиняясь, обратился он к просителю. – Жалоба от коллектива целого учреждения. Пенсионерка, уборщица. Бабулька, как они её называют… Трижды подливала воду из кружки на порог рабочего кабинета, топталась вокруг лужи, что?то бормотала… Когда поймали за этим занятием, убежала, на следующий день уволилась. А у сотрудников неприятности, выговоры посыпались, увольнения. Естественно, обратились к нам. А как бы вы поступили на их месте?
Посетитель удивлённо посмотрел на хозяина кабинета.
– Воткнул бы нож в порог… – со сдержанным недоумением ответил он. – С наговором. «Железо холодное, оборони дом от рабы Божьей бабульки, от слова и от дела, отныне и навсегда». Повторил бы три раза, вынул нож. Всего?то делов… А мы тут с Ефремом при чём?
– Дело в том, что за неделю до этих событий, – любезно информировал Перверзев, – бабулька хвастала, будто была на приёме у самого Ефрема Нехорошева. Грозила, что теперь у неё все попрыгают…
– Могла и соврать, – резонно возразил юноша. – Но даже если была! Скажем, продали кому?то молоток, а он этим молотком взял и соседа пришиб. Что ж теперь, того, кто продавал, к суду привлекать? Или того, кто изготовил?
Аргумент был выстроен довольно грамотно, однако логика – логикой, а жизнь – жизнью. Всяк пойманный тобою на противоречии имеет право обвинить тебя в казуистике.
– Это демагогия, – улыбнулся чиновник. – Забирайте ваш конверт… уж не знаю, что в нём содержится…
– Я тоже, – утешил юноша.
– Что ж, это мудро, – одобрил Перверзев. – Короче, берите его, пока я не пригласил свидетелей, и идите, молодой человек, идите, идите… Разговаривать я намерен только с самим Ефремом Поликарповичем.
Посетитель встал, с невозмутимым видом забрал конверт и, ни сказав ни слова, двинулся к дверям. Начальник господнадзора ощутил некую растерянность. Вроде бы и выставил, а радости никакой. Ведь ни для кого не секрет, что чиновники, хотя бы и безупречные, питаются отрицательными эмоциями посетителей. Поэтому для них главное не сам отказ, но ответные чувства, возникающие в том, кому отказано.
В данном случае ответных чувств как?то не улавливалось.
***
Помнится, когда Глеб Портнягин входил в кабинет, приёмная была пуста. Теперь же в ней, кроме секретарши, находились двое: на одном из металлических стульев, выпрямив спину, терпеливо ждала своей очереди худощавая девушка с неподвижным горбоносым лицом индейского вождя, на другом вальяжно расположился дородный породистый мужчина с седеющей львиной гривой, в котором Портнягин узнал известного баклужинского нигроманта Платона Кудесова.
– Как? – дружески поинтересовался нигромант.
– Никак, – известил вышедший. – Ефрема требует.
– Да?а… – негромко, но раскатисто промолвил старший собрат по ремеслу. – Узнаю Поликарпыча.
