магической силы. Известно, что вера с горчичное зерно способна сдвинуть гору. К сожалению, справедливо и другое: неверие столь же скромных размеров способно приковать гору к месту. Хотя, может, оно и к лучшему. Если все уверуют и начнут горами двигать – это что будет?
– Погоди! – внезапно сообразил Портнягин. – Какой же он к чёрту атеист? В церковь ходит, свечки ставит, через левое плечо плюёт! На Лигу Колдунов недавно что?то там пожертвовал…
– Притворяется…
– Зачем? Так бы прямо и сказал: атеист!
– Ага! – съязвил колдун. – Тогда уж сразу – антихрист. С такой репутацией, слышь, у него весь бизнес прахом пойдёт! У атеистов, чтоб ты знал, даже киллеры в последнее время заказов не принимают… Да я и сам случайно выяснил, что он неверующий… – Взял со стола банку с заговорённым рассолом, приложился. – Хреново заговариваешь… – ворчливо заметил он, отправляя ёмкость на место. – Ну, и что ты там сделать подрядился?
– А, ерунда! – сказал Глеб. – Напротив «Валгаллы» нищий стоит, а этот Эгрегор Жругрович, как в офис направляется, каждый раз ему подаёт. Короче, мОрок надо завтра навести небольшой. Чтоб подал не из правого кармана, а из левого…
– Ничего себе ерунда! А что у него в левом кармане?
– Не знаю, – честно сказал Глеб. – Расписка, наверно, какая?нибудь…
***
Осень только подбиралась к Баклужино. Дни стояли тёплые, пыльная листва ещё и не думала редеть. Свернув с Соловьиной на Обережную, Глеб достиг проспекта и приостановился в раздумье.
Аванс отдавать не хотелось.
Дело было не в жадности – упрямство заело.
Между тем время близилось к перерыву, а офис «Валгаллы» располагался неподалёку – в каких?нибудь двух кварталах. Вскоре Глеб очутился у ступеней парадного входа, где имел возможность лицезреть владельца фирмы, отбывающего на обед. Прислонив своё физическое тело плечом к фонарному столбу, юноша вышел в астрал и как бы невзначай ощупал энергетическую оболочку бизнесмена. Да. Правильно предупреждал учитель. Сейф, а не кокон.
Чёрт его знает, кто он был по национальности, этот Эгрегор Жругрович! Остряки утверждали: великожмот. Морда, во всяком случае, откровенно кочевничья: широкие медные скулы, припухшие полуприкрытые веки, над вывернутой чуток верхней губой – щетинка усов.
Странно, что фамилию он при этом носил исконно баклужинскую – Двоеглазов. Согласно историческим исследованиям, именно здесь, в среднем течении речки Ворожейки, обитало когда?то скифское племя аримаспов, о которых Геродот сообщает, будто в детстве они выкалывали себе левый глаз, дабы сподручнее было целиться из лука. Отступникам давали презрительные клички и за людей не считали. Отсюда и фамилия.
Ещё об Эгрегоре Жругровиче поговаривали, что в молодости он занимался поставками план?травы, но вовремя сообразил бросить это опасное дело и переключиться на фармацевтику.
Угнетённый увиденным и ощупанным, Портнягин повернулся и побрёл восвояси, причём не по проспекту, а дворами. Кажется, задаток придётся всё?таки вернуть. То, что не заколдуешь такого, – полбеды. Главная беда в том, что хрен такого чем запугаешь…
– Пошли! – потребовал внезапно звонкий голосок, и цепкая ручонка ухватила Глеба за указательный палец.
От неожиданности ученик чародея попробовал упереться, но девчушка лет четырёх уже тащила его к песочнице, над деревянным порожком которой торчали три чумазые встревоженные физии. До игровой площадки оставалось шагов десять, когда все трое, похватав совочки, лопатки и ведёрки, опрометью кинулись кто куда.
– Чего это они? – не понял Глеб.
– Я сказала, ты им уши надерёшь! – победно сообщило бойкое дитя, пальца по?прежнему не выпуская.
– Нормально… – только и смог пробормотать Глеб. – А играть ты теперь с кем будешь?
– С тобой!
Портнягин внимательно посмотрел на девочку. Совершенно точно, он видел её впервые. Такие дети не забываются. Энергетика у неё была уникальная. Столь возбуждённого и взбаламученного биополя ученику чародея встречать ещё не доводилось.
– А во что?
– Полетели! – завопила она в ответ, вскидывая ручонки.
– Куда?
– Вон туда! На крышу!
Глеб улыбнулся:
– Я не умею…
– А ты понарошку!
Понарошку?.. На Портнягина пало озарение. Возможно, толчком был совет, сию минуту прозвеневший из детских уст, но, скорее всего, приключилась индукция, взвихрившая энергетику самого Глеба. В любом случае, он уже догадывался, что ему следует предпринять.
– Как тебя зовут, девочка? – поражённо спросил он.
– Ника!
– А кто твои папа с мамой?
– Невыразиновы!
– А живёшь ты где?
– У тебя на башке! – чеканной рифмой ответило удивительное создание.
***
Кабинет Эгрегора Жругровича, вопреки ожиданиям, был невелик, но обставлен со вкусом.
– Вы ко мне, наверное, от Лиги Колдунов, – медлительно заговорил владелец «Валгаллы», приглашающе шевельнув пальцами в сторону кресла.
Портнягин сел.
– Нет, – сказал он. – От себя лично.
Широкоскулое медное лицо пребывало в состоянии всё той же неподвижной задумчивости. Возможно, именно с такими лицами золотоордынские ханы принимали когда?то удельных князей. Ну надо же! Настоящий живой атеист! Ничего не боится: ни порчи, ни сглаза, ни грома небесного. Портнягин глядел и не знал: завидовать этой державной невозмутимости или же всё?таки не стоит. Неуязвимость – она ведь тоже наверняка имеет свои неудобства. Допустим, живи Ахилл в наши дни, аппендикс ему бы пришлось удалять через пятку.
– Говорите.
– Колдовать вас будут. Завтра утром, возле офиса.
Известие было воспринято с видимым равнодушием.
– Чего хотят?
– Хотят, чтобы вы подали милостыню не из правого, а из левого кармана.
– А кто колдует?
– Я.
Принимая факт, Эгрегор Жругрович наклонил широкий лоб.
– Колдуй, – как?то очень естественно перейдя на «ты», милостиво разрешил он.
Глеб Портнягин позволил себе горько усмехнуться.
– Эгрегор Жругрович, – сказал он. – Ну вы же знаете, что заколдовать я вас не смогу. И никто не сможет.
Выражение неподвижного лица не изменилось, но глаза стали заметно внимательнее. Момент для
