Он попытался как-то оправдаться и внутренне возмутился. Оправдания! Какие могут быть оправдания! Надоело оправдываться! Каждый раз, когда делаю что-нибудь не так, как большинство, чувствую себя виноватым и оправдываюсь. Иногда приходится оправдываться вслух, перед другими. И все согласны, все кивают, преисполненные мудрости, поддакивают, похлопывают по плечу и приговаривают: «Я знал, что ты всегда был честным парнем». И все ведут себя так, как будто это все в порядке вещей, как будто так и надо, так и следует делать. Чушь, старая, как мир и страх, обыкновенная чушь! Постоянно оправдываться — значит не доверять себе в большей степени, чем другим. Сделал, как тебе показалось, не так — и винишься, каешься, умоляешь самого себя на коленях. Оправдываешься перед Нортоном, что невиновен, что не успел к Алешке, оправдываешься перед Наташей, что не предупредил, что не смог, потому что не верят, они являются страховкой от собственных сомнений, но слишком часто оправдываться не стоит.

А им, астронавтам, приходится это делать, потому что иначе как жить? Ведь жизнь полна стольких невероятных событий, что просто невозможно все время быть правдивым, постоянно тебя раздирают противоречия. Да, ну и мысли…

Антон прислушался к голосам из рубки.

— Проверь настройку, Рам, у четвертого кабеля, — сказал Сергей. — По-моему, перегорели лампы.

Сергей крайне смутно разбирался в позитронной цепи и всяческих этих штучках с игрой электричества. Он был прирожденным биологом, но его еще тянуло к технике, и Сергей втайне завидовал Раманостру.

— Откуда им перегорать — мы почти ими не пользуемся, — возразил Раманостр.

— Хорошо, я сам проверю, — раздраженно сказал Сергей и стал возиться с панелью, сильно брякал чехлами. Его всегда раздражали люди, которые ему не верили из чувства собственной значительности.

— Все там в порядке, напрасно лезешь. Сергей защелкал чем-то металлическим.

— Поаккуратней с плоскогубцами — это тебе не скальпель. И осторожнее с проводами, может дернуть.

— Не учи, — огрызнулся Сергей и добавил грубовато: — Сам знаю.

Было слышно, как Раманостр усмехнулся.

На несколько секунд в рубке повисла напряженная тишина, полная рабочей сосредоточенности и нарушаемая клацаньем инструментов. Потом послышался неуверенный слабый щелчок, и сразу же раздался страшный электрический треск, как будто могучий великан разом переломил старую сосну, крик, звон разбитого стекла. Антон вскочил и побежал наверх.

Рубка была наполнена дымом. В воздухе четко улавливался сладковатый запах озона. Сергей сидел на полу, в куче блестящих осколков. Левую руку он осторожно держал за локоть и смотрел в пространство, медленно приходя в себя, напротив него чернела дыра в вертикальной панели и отвратительно воняла жженой пластмассой, а внутри шевелились голубоватые сполохи и выстреливали искры. Раманостр ходил вокруг несчастного Сергея, хрустя осколками, и бормотал: «Говорил же — не суйся, говорил…»

— Дернуло? — участливо спросил Антон и уперся плечом в дверную раму.

— Сказал ведь, нет, обязательно надо залезть самому, — бурчал Раманостр. — Тоже мне, физик- биолог… Руки не на том месте…

— Не бухти, — сказал Антон и обратился к Сергею: — Что с рукой?

— Не знаю, — как-то вяло, без энтузиазма ответил Сергей. — Сломал, наверное.

Он поднялся с пола, отряхнул штаны от приставших осколков, отошел в другой конец комнаты и сел в кресло.

— Этого еще не хватало, — пробормотал Антон и подошел к Сергею. — Покажи.

Сергей покорно закатил рукав на левой руке, и Антон увидел, что никакого перелома нет, только на локте набухает здоровенный синячище. Раманостр сел на одно колено перед дырой, вытянул руки, как слепой, пошарил в темноте, потом достал оттуда два разлохмаченных конца разорванного длинного кабеля, поперхнулся от густого противного дыма и положил все это на место.

Раманостр был первоклассным специалистом, прекрасно разбирался в электронике и мог без измерителей и таблиц починить любой компрессионный излучатель. Но сегодня интуиция и профессиональная ловкость ему изменяла на каждом шагу. Он что-то неправильно соединил, затрясся и дико заорал: «питание!». Сергей ничего не понял, Антон тоже сообразил не сразу, потом бросился к рубильнику на стене и вырубил ток. Через мгновение в дверях показался Нортон и сердито осведомился:

— Что за дурацкие шутки?

Когда автоуборщик убрал мусор и осколки, Нортон из кресла сказал:

— Я вчера и сегодня сидел над картосхемами, вычислял координаты. Если бы не вы, я бы успел закончить и передать координаты на станцию. Все, оказывается, впустую. По-моему это свинство, ребята.

Нортон поднялся и ушел. Все почувствовали себя ужасно глупо. Нортон никогда не кричал, мог лишь прикрикнуть, но пристыдить он умел, без мимики и жестов, но расчетливо и точно.

Сергей включил ток, потом начал неумело надевать чехлы, защемил в зажиме и порезал палец. Антон его заменил, и они вдвоем с Раманостром быстро управились.

Антон спустился вниз. Нужно было подготовить киберов — расчистить площадку и установить радиомаяки для посадки других кораблей. Он пошел в хвостовую часть, миновал шлюз-камеру и вышел в слабо освещенное помещение ангара, где находилась вся, рабочая техника. Эта часть корабля не отапливалась, поэтому здесь всегда было холодно и гуляли сквозняки. Вздрагивая от жгучего ветерка, Антон подошел к киберам и начал составлять программу. Покончив с программой и проверкой, он выпустил их из корабля и проследил за ними. Все команды выполнялись правильно. Рабочие стачивали наросты льда, разравнивали площадку, огораживали участок. Антон вернулся в корабль и пошел посмотреть, как там Раманостр.

Раманостр сидел около пульта и колдовал над схемами, а рядом красовалось цветными проводами полуразобранное электронное хозяйство.

— Как дела? — спросил он.

— Выгнал андроидов чистить площадку. А ты?

— Двигаюсь помаленьку… — Он оторвался от паяльника и посмотрел на Антона. — Так, что я хотел тебя спросить? Да! Ты случайно не помнишь, какое должно быть напряжение у элементов мм-23?

— Не помню. Посмотри в справочнике.

— Там даны только мм-20.

— Так они же устарели!

— Вот именно. И я не знаю, что теперь делать.

— Проверь еще раз…

— Да проверил я уже! — раздраженно сказал Раманостр.

— Все равно не то напряжение.

Антон подсел к нему, и они стали разбираться. Работали долго, но потом добились своего и установили нужное напряжение. Раманостр напоследок протянул щуп тестера между проводов и распахнутых печатных схем, в глубине вспыхнула и проскочила голубоватая искра и тут же погасли лампы.

— Что такое? — забеспокоился в темноте Раманостр. — Неужели замкнул?..

Он разобрал панель, залез туда верхней половиной туловища и посветил снизу фонариком.

— Нет, — заявил он. — Я здесь ни при чем. Антон, посмотри в аккумуляторной.

Антон в кромешной темноте пробрался к энергоблоку, на секунду заблудился, потом посмотрел вокруг, обшаривая пространство слабым светом фонарика, и вернулся обратно.

— Ничего, — сказал он. — Не работает даже аварийное питание.

— А что ты хочешь от этого корыта? — Антон ничего не видел, но почувствовал, как Раманостр распахнул руки, словно намереваясь обхватить всю комнату.

— Странно, не правда ли? В один миг обесточен весь звездолет, сразу, полностью… — тихо сказал Антон.