глаза провидели будущее.

Вот оно, движется рядом, закованное в базальтовые одежды, и называется богиней Коатлик. Она вышагивала, словно каменный слон, — величественная и красивая. Но за время пути, надо сказать, изменилась.

В ее каменной плоти явственно проступили золотые и серебряные блестки. Первые появились на ее теле после того, как все «индиос» выбрались за пределы столицы. И это стало подлинным чудом.

А всего чудес было три. Первое из них Родриго называл «пробуждением». Второе — «тайной крестов».

Тогда, повинуясь порыву, последователи культа Коатлик стали срывать с себя золотые и серебряные нательные крестики-распятия и швырять под слоноподобные ноги богини. Наступив на них, Коатлик тем самым как бы отменяла навязанную «индиос» ложную веру и восстанавливала поклонение старым индейским богам.

Базальтовые клешни Коатлик с легкостью впечатывали крестики в асфальт, оставляя на нем глубокие ямки-распятия.

Но вот что странно: сам крестик загадочным образом исчезал. Лухан не раз заглядывал в ямки, чтобы проверить. Именно тогда на базальтовой коже богини и появились блестки, явив «чудо абсорбции, или поглощения».

Ошибки быть не могло. Коатлик вбирала в себя золотые и серебряные изображения привезенных испанцами идолов с тем, чтобы в свое время извергнуть поглощенное золото в виде изображений богов и богинь древней Мексики. Таким образом, золото и серебро, очищенные прикосновением Коатлик, станут способствовать процветанию истинной религии. Великий жрец Родриго Лухан готов был голову дать на отсечение, что так оно и есть.

Теперь же, остановившись на время, чтобы ее последователи получили возможность перекусить и отдохнуть, Коатлик вдруг стала задавать вопросы.

— Почему вы поедаете похожие на вас машины из мяса?

— Таковы обычаи старой Мексики, — объяснил Родриго Лухан, выковыривая застрявшее мясо из больного зуба. — В старые времена одни племена нападали на другие и брали в плен заложников — очень часто королевской крови. Со временем их приносили в жертву, обеспечивая тем самым движение всей Вселенной. Ну а после жертвоприношения собравшиеся поедали мясо и потроха убитых.

— Вселенная представляет собой динамическую структуру электромагнитных полей, в ней присутствуют космическая пыль и энергетические сгустки, именуемые солнцами, если они близко, и звездами, если удалены на значительное расстояние. Смерть ничтожных автоматов из мяса не способна оказать на них прямое воздействие.

— Но это для нас самое святое. Мясо наших врагов придает нам силы.

— Потребление плоти животных питает тело и вызывает прилив энергии у потребляющего, — согласилась с ним Коатлик. — Но если принять во внимание длительный период вынашивания человеческого плода, а также еще более длительный процесс взросления неполовозрелой особи, то сам собой напрашивается вывод, что поедание взрослых индивидуумов является непростительным легкомыслием с точки зрения экономической целесообразности. Получаемые таким образом протеины куда легче заменить равноценными протеинами из организмов мясных автоматов, передвигающихся на четырех конечностях. Если же процесс поедания себе подобных превращается в устойчивую схему, то численность поголовья данного вида может в значительной степени сократиться и привести или к переходу на другой тип питания, или к исчезновению вида как такового.

— Возможно, с тольтеками так оно и случилось, — глубокомысленно заметил Лухан.

Они уже добрались до штата Оахака. Где-то там, на горизонте, временами маячили военные вертолеты, но атаковать больше не атаковали. В основном летчиков заботили проблемы сейсмологической активности в данном районе; правда, заодно они снимали видеопленку толпы, последователей Коатлик. Вот и хорошо, думал Родриго Лухан. Видеозаписи поселят страх в сердцах жителей так называемых цивилизованных городов, и тогда оплоты цивилизации белых падут сами собой.

— Коатлик, скажу тебе как человек, который до сегодняшнего дня не ел человеческого мяса, — я будто заново родился! Мои мышцы налились силой. Таким могучим я себя еще никогда не ощущал.

— Невозможно объяснить подобное явление одним только процессом потребления человеческой плоти, поскольку имеющиеся в ней протеины не содержат во всем объеме того богатства микроэлементов, какое имеется в мясе низших животных.

— Но я не обманываю. Я могуч и непобедим!

— Частота биений твоего сердца, равно как и объем вдыхаемого тобой кислорода, увеличилась на 7,2 процента, из чего следует вывод, что ты до определенной степени прав.

— Именно!

— Поскольку я тебе доверяю, то сделаю то же самое. В настоящий момент мне необходимы дополнительные источники энергии, чтобы пережить данный неблагоприятный отрезок времени.

Родриго Лухан невольно отступил. И споткнулся о распростертого в пыли человека. Тот стоял на четвереньках и без конца отбивал поклоны каменному го-лему, который выражал свои мысли на незнакомом ему языке, но имел вид древней богини Мексики.

Лухан ухватил его за волосы и рывком приподнял голову. На лице несчастного застыло отрешенное выражение.

— Ты похож на чичимека, — сказал Лухан.

— Правильно, я чичимек. Меня зовут Пол.

— Послушай, чичимек. Твоя мать хочет познакомиться с тобой.

— Я предан ей всем сердцем.

— В таком случае позволь научить тебя, как правильно служить богине. Положи голову у этих великолепных ног и испытай свою судьбу.

Чичимек на четвереньках пополз вперед.

— О, Коатлик, я боготворю тебя! — проговорил он на местном наречии.

— Он говорит, что ты должна его съесть, — сообщил по-английски Родриго. Английского языка чичимеки не понимали.

Змеиные головы на плечах богини поднялись и принялись гипнотизировать чичимека.

— Раскрои ему череп. Мозги, надо сказать, вещь особенно вкусная и полезная, — посоветовал Лухан.

Подняв массивную ногу, Коатлик обрушила ее на голову несчастного.

Череп чичимека треснул, как орех; из ушей, рта и носа потекла розоватая субстанция мозга.

Родриго Лухан тотчас получил еще одно доказательство ее святости.

Есть тело убитого в привычном, так сказать, смысле слова она не стала, а продолжала попирать труп ногой. И тот, будто пролитая на пол жидкость, которую промокнули тряпкой, мгновенно исчез, будучи без остатка поглощенным базальтовым телом богини.

Нога Коатлик из серого базальта, испещренного золотыми блестками, неожиданно украсилась прожилками из человеческого жира.

— Еще! — произнесла Коатлик. — Я хочу еще мяса.

— Нет, есть все-таки в Мексике нечто привлекательное, — сообщил во всеуслышание Римо, крутанув руль. Он вел «хамви» на север — подальше от Сан-Кристобаля де лас Касас. Надвигалась ночь, и в воздухе явственно чувствовалось дыхание Лакандонских джунглей, с их запахами душистого ямайского перца, сосновой хвои и паленых кукурузных початков. Именно запах паленого более всего способствовал пробуждения аппетита Римо, который не ел с самого утра.

— И что же? — поинтересовался Чиун.

— То, что в ней не один только Мехико.

— Да уж, Мехико — страшное место, — охотно согласился мастер Синанджу. — И дышать там нечем...

— А уж если начнется извержение вулкана...

— Хватит! Даже слышать о Мехико не хочу, — отрезал кореец. — Только раны бередить!