— Вроде бы нет такой поговорки.

— Я сам сочинил, — произнес Римо, включил зажигание и повел машину к городку Бока-Зоц.

По мнению полковника федеральной армии Маурисио Примитиво, подавление национальных меньшинств Мексики было большой ошибкой.

Поскольку ошибка эта не исправлялась уже лет пятьсот, она начала приносить свои зловещие плоды.

Результатом многовекового угнетения, в частности, стало восстание в Чьяпасе.

Конечно, бунты и восстания случались и раньше и всегда подавлялись с большой жестокостью. Так все и продолжалось в соответствии с существующей традицией. Индейцев по-прежнему жестоко угнетали, а мексиканские землевладельцы спокойно стригли купоны. В сущности, довольно удобная и отлаженная система. Просто она слишком долго существовала в неизменном виде.

— Следовало бы уничтожить их всех до единого, как в свое время поступили нортамериканос со своими индейцами, — заявил полковник, расположившись за столиком элегантного ресторана «Фонда дель Рефугио», что в «Розовой зоне» Мехико. Шторы на окнах были задернуты. Сильные мира сего приходили сюда расслабиться и обсудить дела и терпеть не могли, когда солнце освещало их бокалы с «Сангрией» и тарелки с жареными цыплятами в шоколадном соусе.

— В Америке все еще есть индейцы, — поправил полковника собеседник в цивильном костюме. Впрочем, манеры выдавали в нем военного. Он служил в Министерстве внутренних дел в звании генерала и носил фамилию Алакран, то есть скорпион. Пока что он не сказал ничего такого, что явилось бы новостью для полковника Примитиво.

— Да, есть. Только живут они в резервациях. Большинство же краснокожих зарыто в землю — равно как и их неродившееся потомство. Так следовало поступить и нам. Уничтожить проклятых «индиос» на корню — и дело с концом.

— Следите за выражениями, — негромко предупредил генерал Алакран. — Официально таких людей следует именовать «национальные меньшинства». Или «туземцы».

Полковник обмакнул кусочек цыпленка в шоколадный соус и согласно кивнул головой.

— Несомненно.

— Но кто же станет собирать кофе и бобы на плантациях, если мы воспользуемся опытом североамериканцев? — задумчиво произнес генерал.

— Те, что останутся. Слишком уж их сейчас много. Если бы их число поубавилось, было бы легче за ними следить и держать под контролем. Ведь они плодятся, как крысы, и даже переходят границу. И получают в Штатах работу. А их жены остаются здесь и производят на свет новые поколения так называемых национальных меньшинств. Теперь этих «индиос» столько, что работы всем не хватает. Они бесцельно слоняются по городам, ничего не делают и только знают, что попивать «пульки» и мескаль. А пьяных ничего не стоит подбить на какую-нибудь революцию и беспорядки.

Примитиво поднял бокал с «Сангрией» и залпом осушил, чтобы прогнать неприятные мысли, вот уже который день бередившие его воспаленный мозг.

— Что ж, придется снова усмирить их, — отозвался генерал Алакран.

— Не все так просто. Прознают средства массовой информации, из-за границы понаедут всякие борцы за права человека. Они не станут сидеть сложа руки, пока мы будем наводить порядок среди туземцев, — помотал головой Примитиво. — Поздно. Раньше надо было думать.

— Весьма ценные наблюдения, полковник. А если мы направим вас в Чьяпас, чтобы вы проверили теорию на практике и затушили пламя восстания?

— Буду только рад. Но как я уже сказал, мы опоздали. Мне не позволят исполнить свой долг. Вы только взгляните, как действует Верапас! Его коммюнике попадают в наши газеты прямо из джунглей, а физиономия в лыжной маске украшает обложку каждого мало-мальски значимого журнала. Женщины сходят по нему с ума, хотя он, возможно, невзрачен, как обратная сторона луны. Периодически он проводит пресс- конференции с иностранными журналистами. Я вот что предлагаю — пошлите меня с моими парнями на такую пресс-конференцию под видом репортеров, и я всех их как мух прихлопну.

— Неприемлемо. С точки зрения политики. Смерть Верапаса вызовет шквал протестов во всем мире. Не говоря уже о предполагаемой расправе с журналистами.

— Уф! Я политикой не занимаюсь, а хочу только исполнить свой долг перед Мексикой. Увы, придется отказаться от вашего чрезвычайно соблазнительного предложения. Ибо если я расправлюсь с майя и прочими туземцами, меня сделают козлом отпущения, а в противном случае унизят перед всей страной. Чьяпас превратится в настоящий мексиканский Вьетнам. Жаль, что у тех ублюдков, которые приплыли сюда на кораблях из Испании, не хватило мужества стереть «индиос» с лица земли.

На эту тему генерал заговорил с полковником Маурисио Примитиво еще весной того года, когда произошло первое восстание в Чьяпасе и Верапас стал знаменитостью среди миштеков и остальных «индиос».

Теперь, два года спустя, положение по-прежнему оставалось напряженным. Сложилась своего рода патовая ситуация — новое правительство Мексики, проявляя лояльность по отношению к Верапасу вело с ним активные переговоры. Просто зеленоглазый преступник приобрел что-то наподобие дипломатического иммунитета, поскольку последствия его устранения трудно было бы даже представить.

Возможность разделаться с ним без особого шума упустили. Оставалось только надеяться, что власть в стране перейдет в руки настоящего «омбре» — мужчины, способного придерживаться твердой политики внутри государства.

И вот настал день великого землетрясения, которое равным образом потрясло и хижины, и дворцы.

В кабинете полковника Примитиво снова зазвонил телефон. И снова собеседником полковника был генерал Алакран.

— Привет из столицы, полковник.

— Еще стоит?

— К сожалению, трясется. И я в данный момент вздрагиваю вместе с ней. Впрочем, долг превыше всего. Пора успокоиться и разгрести очередной кризис.

— И насколько он кризисный?

— Террибле. Все очень серьезно. Попо дымит, словно гаванская сигара. Вот-вот извергнется. В этой связи, полковник, мне требуется ваша помощь.

— Не имею представления, как бороться с вулканами, но я приложу все свои силы, чтобы помочь родине.

— Тогда отправляйтесь в Чьяпас и уничтожьте ренегата Верапаса.

— Приказ исходит от Эль Президенте?

— Нет, он исходит от меня и предназначается исключительно для ваших ушей. Даже сам Господь Бог должен оставаться в неведении.

— Понятно.

— В течение последнего часа Верапас обнародовал очередное заявление с призывами выходить на улицы и устраивать беспорядки. Он утверждает, что его настоящая цель — Мехико, никак не меньше. Ну и разумеется, прочие мексиканские города.

— Да он просто надрался своего пульки до потери сознания!

— Наоборот. Он прекрасно понимает, что правительство страны в связи с землетрясением сядет в огромную лужу, из которой вряд ли выберется. Верапас не так далек от победы, если ему не помешать. Поэтому приказываю вам выступить в район Чьяпаса, найти преступника, захватить и убить. Постарайтесь, чтобы смерть его выглядела как результат несчастного случая вследствие землетрясения. И тогда никому не удастся отнести его гибель на наш с вами счет или на счет Эль Президенте.

— Плевать я хотел на Эль Президенте!

— Такая возможность, вероятно, очень скоро представится, — понизив тон, произнес генерал. — Сейчас вся Мексика как растревоженный муравейник, и сильный должен успеть подавить слабого, пока тот не набрался сил.

— Я выступаю в район Чьяпаса. Подкоманданте Верапасу больше никогда не сделать каких бы то ни было заявлений.