захватить в следующий раз. — Алекс отпустил ее.
— Нет, я никогда об этом не думала. Алекс заложил руки под голову.
— А ты подумай хорошенько.
Джесс доложила раковины в корзину и краем глаза посмотрела на него. Толстые ляжки Алекса распирали атласные панталоны, а две пуговицы, того и гляди, готовы были отлететь под напором живота.
— " Что толку говорить про Мстителя. У него пороха не хватит опять появиться. Питман рыщет по его душу.
— И разумеется, ты считаешь Питмана смышленее Мсти геля? — После выходки Мстителя с нею Джессике было трудно представлять его не в худшем свете.
— Он хвастун, ищущий славы, и я надеюсь никогда его больше не увидеть.
— Как ты думаешь, кто он? В конце концов, ты была очень близко от него.
— Ни малейшего понятия, но уверена, я бы его узнала, если бы увидела снова. У него такой характерный жестокий рот. Ой, нет! — воскликнула Джессика, глядя на воду. Она разложила на камнях сушиться одну из двух своих драгоценных сетей, а сейчас какой-то из многочисленных поднятых приливом омаров тащил сеть в море. Джессика попыталась схватить сеть, промахнулась и побежала в воду.
В долю секунды Алекс соскочил со ствола и ринулся за ней, но спохватился. Ему необходимо оставаться в образе.
— Джессика, ты собираешься плыть за этой сетью до Китая?
Она остановилась, по пояс в ледяной воде, и смотрела на удалявшуюся о г берега сеть.
— Думаю, я ее достану, если свешусь с карниза той скалы. — Она недоверчиво посмотрела на Алекса. — Ты сможешь меня удержать за ноги, чтобы я дотянулась до воды?
Алекс кивнул, фарисейски подняв глаза к небесам, чтобы не смотреть ниже, на мокрую рубашку, облепившую груди Джессики.
— Думаю, я могу попробовать. — Я ужасно тяжелая.
Он вытер внезапно вспотевшие ладони о свои фальшивые, набитые, как подушки, бедра.
— Давай попробуем.
Джесс растянулась на траве и наполовину свесилась со скалы, опираясь на руки. Алекс стоял над ней. Промокшие не меньше рубашки матросские штаны облепили тело Джессики, демонстрируя во всех деталях рельефы ее безупречной фигуры.
— Алекс! — нетерпеливо позвала его Джессика. — Ты собираешься меня держать или нет?
— Конечно, — ответил Александр сорвавшимся голосом, взял ее за щиколотки и поднял так, чтобы она могла перевеситься через карниз скалы.
— Еще немного, — скомандовала Джессика, силясь дотянуться до сети. — Есть, поймала. Теперь тащи меня наверх.
Алекс без напряжения осторожно поднял ее, чтобы девушка не поранилась о грубые каменные выступы. Он разжал руки, когда она уже оказалась над ровной землею.
Какое-то время Джесс продолжала лежать, проверяя сеть.
— Никаких новых дыр, благодарение Богу. — Она грациозно поднялась с травы. — Алекс, ты что-то побледнел. Я, наверное, оказалась для тебя слишком тяжелой. Сядь, отдохни.
Алекс сделал, как было сказано.
— Я заберу раковины и отведу тебя обратно. Мужчина твоего… сложения не должен так напрягаться. — Джессика побежала к маленькой отмели за корзиной с ракушками. Когда она вернулась, Алекс, все еще бледный, сидел на камнях. Его лоб и лицо покрывали крупные капли пота. Бедняга, подумала Джессика, он совершенно не привык к физической работе. Она протянула Алексу руку. — Обопрись на меня, я тебе помогу. Мы потихоньку пойдем назад, в дом твоего отца. Элеонора заварит чай, дорогой, за который уплачена пошлина, и тебе сразу станет легче, — добавила Джессика, улыбаясь, и похлопала Алекса по руке. — Элеонора тебе поможет прийти в себя.
— Она думает, мне девяносто лет! — сквозь зубы ворчал Александр, истово надраивая скребницей крупного жеребца.
Они были на маленьком островке неподалеку от Уорбрукской гавани, крохотном клочке суши, не пригодным ни на что путное. Только москиты да черные мухи чувствовали себя здесь вольготно и плодились без счета. Восемнадцать лет назад, во время жестокого зимнего шторма, на мель у южной оконечности острова выбросило судно. Вся команда погибла. Только на следующее утро, когда буря поутихла, нашли одного моряка. Он замерз насмерть, привязавшись к мачте, навечно зажав в окостеневшей руке фонарь. Люди потом говорили, что много дней спустя они видели огонь, блуждавший по острову. Его прочесали вдоль и поперек, но никого и ничего не нашли. После этой истории кто-то и придумал название остров Призрака, и все старались держаться от него подальше. Таким образом, это было идеальное потайное убежище для коня и оружия Мстителя.
— Стоит перед мной, вся мокрая, ее облепило так, что она все равно что голая. Фигурка у нее изящная, но попка такая… Ох, прости, — сказал Алекс коню, когда слишком сильно провел по нему скребницей. — Из чего, интересно, она думает, я сделан? Каменный, что ли?
— Приблизительно из двухсот пятидесяти фунтов чистейшего жира, — заметил Ник.
— От этого твоего жира я меньше мужчиной не делаюсь, — отпарировал Алекс. На нем были только панталоны, подчеркивавшие мускулы сильных ног. Солнце пригревало и золотило кожу на его широкой спине.
— Может, все дело в парике, — сказал Ник, улыбаясь глазами. — Или в атласных одеждах. А может, образ жизни ленивого, еле двигающегося сибарита. Ты же только и делаешь целый день, что ешь или читаешь. Об этом ты не забыл? А чего стоит этот твой капризно-недовольный тон.
Алекс открыл рот, собираясь что-то ответить, но передумал и лишь еще крепче приналег на скребницу.
— Я не настолько хороший актер. Должна же она видеть, я… что я…
— Что ты неравнодушен к ней?
— Джессике Таггерт? Да никогда в жизни! Что мне за дело до нее и вообще кого-нибудь из Таггертов? Ни у кого из них, кроме Элеоноры, нет ни капли мозгов.
— Но ты ведь не по мозгам Джессики сохнешь, или как?
— Я тебе все это рассказал только для того, чтобы продемонстрировать женскую глупость. Она заявила, что непременно узнает Мстителя, что у него какой-то там жестокий рот, но я стоял прямо перед ней. И что? Ты заметил Эбигейль Уэнтворт, когда я целовал ее? Вот она та женщина, с которой мужчине стоит провести время.
— Конечно, если этот мужчина хочет загнуться от тоски и занудства через пару лет после женитьбы, — изрек, зевая. Ник. — Тебе пришлось бы все время устраивать для нее представления. Ну и что бы ты стал делать, когда она соизволит устать от Мстителя? Переодеваться чертом годик-другой? А что потом?
— Даже эта курица Эбигейль поняла, зачем явился Мститель. Он рисковал жизнью для спасения других людей. А Джессика даже этого не поняла.
— Может, ей в глаза попало слишком много грязной воды, чтобы увидеть это. Алекс принужденно вздохнул.
— Я же извинился. За все попросил прощения. По крайней мере, настолько, насколько мог. Большего я просто не должен и не мог сказать. Раскрыться перед тупой и злобной дамочкой вроде Джессики Таггерт? Ник, даже для меня это безумная идея. Может быть, если не было бы другого выхода. В самом крайнем случае.
— Звучит разумно, на первый взгляд. Посмотри его правую переднюю подкову, — не то приказывал, не то советовал Ник в манере великих русских князей. — Может, господину Александру лучше заняться госпожой Уэнтворт, а пресловутую Джессику оставить в покое?
— Отличная мысль, — подхватил Алекс, вновь принимаясь за чистку коня.
Глава 5
Пот струился по шее Алекса, смешивался с пудрой парика и застывал в омерзительную, липкую массу. Шея зудела, и безумно хотелось чесаться, но он держал марку, продолжая лениво возлежать на весьма неудобной софе в будуаре Эбигейль Уэнтворт.
