Сад перед дворцом. Не совсем рассвело. Натан гуляет.
Натан (один).
Так, решено: пожертвую собою,Чтоб юношу безумного спасти.Губительным, жестоким ослепленьемОн увлечен. Уж сила кротких словНе возвратит его на путь спасенья;Уж страсти час, рассудок омрачив,Им овладел, как страшное похмелье.Еще один возможен здесь исход:Пусть совершит он замысел свой мрачный.Потом придет раскаяния час;Падет с очей неведенья завеса,Чтоб истины сиянье показать.Он полон сил и выдержит страданьяУжасного мгновения того.Поймет добро отзывчивой душою,И продолжать он будет труд любви,Мной начатый, преемником достойным.Вот он идет: заслышались шаги.(Митридан крадется с обнаженной шпагой в руках; потом останавливается за стволом дерева).
Митридан (про себя).
Вот этот муж, прославленный молвою.Вот образец высоких совершенств! Досадно мне, что ранний сумрак утра,Улицезреть священные чертыПрепятствует. Соперник ненавистный,Любуешься беспечно ты зарей,Последнею, кровавою зарею!..Натан (про себя).
Готов на все, на все решился я.Господь, прими страдальческую душу...Митридан (крадучись).
Вот мести час!.. Не трепещи, рука!Иль милости, что вкруг ты расточала.Для подвигов ослабили тебя?Натан (отдельно).
Он борется... с раскаяньем быть может... (Митридан стремительно подбегает, хватает за руку Натана и заносит над ним шпагу.)
Умри, Натан!..Натан (оборачивается к нему лицом).
Я умереть готов.Митридан (опуская занесенную руку).
Так это ты, старик? Где ж господин твой?Зачем ты здесь? Коварно обманутьНе вздумал ли меня, ты раб презренный?Так берегись!..Натан.
Натан перед тобою.Обманывать тебя я не хочу.Я назвался вчера его слугою.Чтобы помочь намереньям твоим;Ты сам просил: я связан был обетомНе отвергать молящих никогда.Что ж медлишь ты? Иль насмеяться хочешьНад стариком? Будь рыцарем, мой сын!..Вот – грудь моя; она принять готоваСтальной клинок, как сладкий поцелуй.Я смерти рад: она отворит двериВ желанный мир, где счастье, свет и жизнь.Митридан.
Проклятие!.. Что сделал ты со мною!..Или меня, Натан, так глубокоТы презирал; что оскорбить решился.Смертельною обидой раздавитьИ помощью своей мне вырвать сердце.Безжалостно ногами растоптать?..(Ломает надвое шпагу и далеко бросает обломки.)
Иль это бред чудовищный, безумный?Рассейся же, виденье грез больных!От этих чар и наваждений адскихСлабеет ум...Натан.
Опомнися, мой сын!О Господи, святою благодатьюТы укрепи многострадальный дух.Митридан.
Он молится... Не за меня ль?.. Так точно!Я понял все! Ты победил, Натан!..(Рыдая, припадает к ногам Натана.)
Натан.
Не побеждать, спасти тебя желаю.Поверь же мне, безумец молодой.Митридан.
Коль так, молю, неслыханную милостьПрезренному злодею окажи:Убей меня, Натан великодушный!Да поразит твой правосудный гнев,Как божий гром. преступного безумца...Иль чистых рук не хочешь осквернитьВ моей крови? Так бешеным проклятьем.Чтоб дрогнули и небо, и земля,Громи меня, как мерзостного гада! Но не смотри таким любовным взглядом.Он жжет меня!.. ужаснее стократОн молнии карающего Бога...Дай смерти мне!.. Я слышать не хочуПрощения, – была б чрезмерна пытка...Натан, Натан, что сделал ты со мной! Натан.
Мужайся, друг: лишь малодушных губятСтрадания; дух сильный закаленВ горниле их; – еще сильней выходит.О юноша, послушайся меня.В груди моей не каменное сердце.Ты старого Натана не стыдись.Тебя люблю я отческой любовью,Ведь я с тех пор уж полюбил тебя.Как ты открыл доверчиво мне сердце,Где ненависть и давнюю враждуЗаметил я со скорбью беспредельной...Митридан.
Не вспоминай, не говори про то!Как мог тебя, тебя я ненавидеть.Божественный Натан!..Натан.
Утешься, друг.Ты не меня так страстно ненавидел;Ты призрака создал себе в мечтах;(Он как и ты был гордецом тщеславным).Назвав ту тень Натаном, перенесТы на нее все темное, дурноеДуши своей, что тяжело сознатьВ самом себе...Митридан.
Исчез обман, и безднаГиенною сияет надо мной.Натан.
Послушай, друг,Чтоб райских стран достигнуть,Мы все должны над бездною пройти.Лишь узкий мост – зовут его надеждой —Над пропастью ужасною ведет.Падением грозя ежеминутным.Но чем смелей, решительней твой шаг,Тем хрупкая опора под ногоюСтановится и тверже, и верней.Митридан.
Перед тобой стою, благоговея.Все более, все глубже познаюВеликую, божественную душу.Ты смертный ли? Ужель наш грешный мирМог породить такого совершенстваИ святости высокий образец? Натан.
Поверь, мой сын: тернистый путь страданийИ я свершал; он и меня язвил;Но зажили кровавые те раны.Ах, был и я когда-то молодым!Томилась грудь могучей жаждой счастья,Избытком сил и сладостных надежд...Но в эти дни стремился я к блаженствуЛишь для себя; и потому оноОбманчиво и мимолетно было.Всю молодость науке посвятитьСперва желал я в пылком увлеченьи;И так мечтал: познанье явит мнеВсе тайное, все чудное природы.В святилище заветное вступив,Там истину я узрю без покрововВ сиянии божественных лучей.Над книгами стал проводить я ночи,И блеск зари нередко на листахИссохшего пергамента встречалсяС бледнеющим лучом моей лампады.Но скоро жизнь неистовым потокомВ безмолвную обитель ворвалась,Чтоб мой приют нежданно переполнитьИ звуками, и светом, и весной.Я полюбил... Клянусь, была достойнаКрасавица безумнейшей любви.Лишь ослепил впервые дивный образМой жадный взор, – я позабыл про все,Я позабыл торжественный обет свойНад грудой книг иссохнуть, не видавНи ясных звезд, ни голубого неба.О милые, приветные черты,Вы до сих пор передо мною живы;Бессмертными вас создала любовь.Но ныне вы задумчиво-печальныВитаете в тумане предо мной,Тогда же вас цветущими я виделИ полными небесного огня.Как пламенно 
