славою своей наполнить мир.Он при пути из Азии на ЗападВоздвиг чертог, убежище для всех.Кто странником проходит по дороге.Встречают там гостеприимный кровВсе нищие убогие скитальцы.Сокровища несметные своиОн льет на всех, как дождь благословенный.И пилигрим разносит далекоХваления великому Натану:Их трубный звук домчался и ко мне.Чтоб возмутить покой мой безмятежный.Я стал мечтать о счастьи неземномБыть, как Натан, почетом вознесенуЗа подвиги прекрасные любви.В душе моей уж зависть шевелилась;Я чувствовал в себе довольно силИ огненной решимости, чтоб блескомВысоких дел соперника затмить.Надежде той поверив горячо.Такие же я выстроил палаты,Чтоб странников радушно принимать.Желаний цель уж близкой мне казалась.Я с трепетом восторга узнаю.Что и мое молва возносит имя,Что и меня венчает похвала.Но утолить не мог я жажду славы:Она росла, чудовищно росла;Мне чад ее был слаще ароматов,Он воздуха нужнее был стократ!И славою безмерною своеюВесь Божий мир я грезил потопить,Чтоб вторили ей волны и дубравы,Чтоб гром ее светила потрясал.Бессмертие даруя мне, как богу!..Хоть ненависть к Натану глубокоВ груди моей на время затаилась,Я сознавал, что неизбежен час,Когда она проснется с грозной силойИ властию могучей обойметМеня всего, как огненная буря...Сижу я раз под парчовым навесомСредь пышного двора своих палат.Убогая старушка чрез воротаТуда взошед, приблизилась ко мне,Костлявую протягивая руку.Ей денег дать я знаком повелел.Подачку взяв, колдунья удалиласьИ скоро вновь через другую дверьЯвляется за новым подаяньем.Чтобы потом и в третий раз войти;Двенадцать раз старушка возвращалась,Двенадцать раз я денег ей давал,По наконец, в тринадцатый с упрекомЕй отказал, терпенье потеряв.Злонравная, того лишь ожидала:«Я небеса в свидетели зову,Промолвила она, воздев худые руки,Меж смертными нет равного тебеПо щедрости, Натан великодушный:Когда к тебе входила во дворецЯ тридцатью различными дверями, (Ворота те для нищих, как и здесь)Ты щедрую протягивал мне руку,Как будто бы впервой меня видал.А здесь – увы! – так скоро, так жестокоОтвергнута смиренная мольба,Поругана укором бессердечным!Велик Натан, и равных нет ему!»Услышав то, я задрожал от гнева:Казалося, весь многолетний труд,Что стоил мне стольких усилий тяжких,Безжалостно, как громовой удар,Разрушили слова проклятой нищей.И день и ночь мне слышались они,Мне на ухо насмешливо шептали:«Позор – тебе, сопернику – хвала.Позор тебе. – ты побежден Натаном».Забвенье сна я тщетно призывал;С тех пор не знал я сладкого покоя.С тех пор меня преследовал вездеМучитель мой, коварный некий демон.Он помыслы мне мрачные внушал.Но наконец терпеть не стало мочи,Решился я судьбу преодолеть!..Чтоб вызов ей на бой открытый кинуть,Отправился бесстрашно я сюда...Но для чего так пристально мне в очиГлядишь, старик ?..Натан.
Участие своеЯ выразить иначе не умею;Я глубоко сочувствую тебе...(Натан наполняет кубок и подает гостю.)
Митридан.
Благодарю, доверьем за доверьеЯ отплачу, признавшися во всем,Свой замысел открыв чистосердечно:Задумал я Натану доказатьЧто смертен он? как все, что добродетельЕго броней не может защититьОт меткого удара острой шпаги.Что старикам опасно преграждатьК почету путь своею дряхлой славойТому, кто горд, кто молод и силен.Натан.
Твой замысел стократ я одобряю!Вернее в грудь прицелься старику,Чтоб наказать его высокомерье.Не трепещи, приближься и внимай,Он скажет так: «О, юноша, меняТы наказал за дерзкие мечтанья;Я веровал доныне, как дитя,Что доброта одних друзей имеет,Что старые враги простили мне;Что новых нет; но горько я ошибся;Я возмечтал быть солнцем для людей,Которое на всех сияет ровно,Которому привет любовный шлютВсе смертные, – и праведник, и грешник.Но дольний прах, – не вечный царь небес!Я каюся в надежде дерзновенной.Пусть эта кровь омоет ту винуС души моей; тебе ж прощаю, сын мой...»Митридан.
Ну, полно же, довольно болтовни!Ты мужество мое и твердость хочешьЛукавыми речами искусить.Узнай старик: я рыцарь, от решеньяНе отступлю во век, чтоб ни грозило.Но помнится помочь ты обещал,Иль изменить намеренье успел?..Натан.
Ужели в том меня ты заподозрил?Я докажу сочувствие свое.Вот мой совет; ему последуй смело,Исполнится желание твое.Взгляни туда: меж этими столбамиВиднеется под сению деревЗеленая таинственная пуща.Там звонкою струёй журчит фонтан;То – уголок излюбленный Натана.Заутра встань с румяною зарей,Туда иди, лишь первый луч рассветаОзолотит верхушки тополей,Когда еще весь мир объят дремотой...Придет Натан, чтоб старческую кровьСогреть в лучах приветной, теплой зорьки...Он одинок там будет, погруженВ задумчивость иль тихую молитву,Он, как дитя, бессилен; ни однимДвижением противиться не станет.Что Бог тебе, что совесть повелит,Исполни все; по этому путиПотом беги; – прибрежье недалеко.Тебя корабль там будет ожидать.(Натан быстро удаляется.)
Митридан.
Когда Натан подобных слуг имеет,Каков он сам? Ты ласков был, старик...Но кто же влил мне в сердце яд сомненья?Ты замыслам сочувствуешь моим,Ты изменить конечно мне не можешь;Вся речь твоя правдива и честна.Но что со мной? Ужель моя решимостьУсыплена радушьем старика,Вином его и вкрадчивою речью?Как ночь тиха! Как воздух напоенДыханием цветов; темнеет небо.Из-за дерев, чернеющих вдали,Встает луна лампадой золотою;Поет любовь волшебник- соловей,Он мне поет про сладость примиренья...Но прочь, мечта, позорная мечта!..Ужель, забыв призвание героя.Как женщина, я буду усыпленИ негою постыдно убаюкан!Ты, ненависть, зажгись в моей груди,О мщении взывай неумолимо,Дай мужество, чтоб заглянуть в лицоОпасности и замыслам великим! (Выхватывает из ножен шпагу.)
Ко славе путь проложишь для меняТы верное, послушное оружье!Любовницей моей будь в эту ночь.Холодная, могучая подруга...Как милый взор, пусть закалит меняЗловещий блеск твоей ужасной стали.Да буду я, как грозный твой клинок,Непобедим, на все мольбы бесчувствен...Натан, Натан, твой смертный час пробил!.Когда падет соперник пораженный,Как сам Господь в предвечных небесах,И щедрости, и совершенств высоких,Я на земле остануся царем.Я не боюсь названия убийцы:Кто тайну ту дерзнет разоблачить?..Быть может он себе доверье встретит?Мне совести не страшен приговор:Я заглушить его сумею скоро;Пусть он звучит в могильной тишине,Пусть он твердит мне на ухо: «убийца».Убийца, да! – отвечу я ему,Но назови мне славного герояИ назови бесстрашного вождя;Кто похвалой потомства был увенчан,Кто не бывал убийцею стократ!Он сожигал, опустошал и грабил;Благотворить несчастным я хочу.Он проливал потоком кровь людскую.Я каплю лишь ничтожную пролью.Порой убил он целые народы;Я старика отжившего убью.Но все того великим именуют;Ужель меня злодеем назовут?Свой замысел, чтоб ни было, исполнюИ прозвище меня не ужаснет!Да! Я хочу убийцей быть и буду!..Волнует грудь отваги бурный пыл.Горит лицо, огонь снедает сердце;В нем ненависть бушует, как пожар,И тот пожар кровь старика потушит...Натан, Натан, твой
