— Значит, ты Рак. Я Лев. А кто Саймон?

— Стрелец.

— Ты, значит, тоже в курсе этих дел? Саймон у нас точно знает, кто — кто. Он истово верит в звезды.

— Морган — Близнец, Руперт — Рак, Таллис — Козерог, Хильда — Дева, Питер — Водолей, — отчеканил Саймон.

— Я тоже истово верю в звезды, — сказал Джулиус. — И страшно суеверен. Железная рука судьбы для меня не пустой звук. И поэтому я никогда не решусь составить свой гороскоп.

— А я не верю в судьбу, — сказал Аксель. — Я верю в усилия.

— И какова цель усилий? Чего ты хочешь от жизни, Аксель?

— Работать, выполнять свои обязанности и мирно дружить с приятными интеллигентными людьми.

— Ты восхитительно скромен. Не правда ли, Саймон?

— Я думаю, что этого достаточно, — сказал Саймон. Колено Акселя снова коснулось его ноги.

— Ну а мне нужно большего, — возразил Джулиус.

— И чего именно? Развлечений? Власти?

— Не развлечений. Власти? Пожалуй. Но что это за дружбы, о которых ты говорил, Аксель?

— Просто дружбы. «Лучшая любовь та, что не поддается определению». Виттгенштейн.

— Не хотите конфету? Это шоколад с мятной начинкой, — предложил Саймон.

Раздался звонок.

— Это еще что за черт? — удивился Аксель. — В такое позднее время! Саймон, кто бы там ни был, выпроводи. — Аксель не выносил незваных визитеров.

Встав, Саймон вышел из столовой и небрежно прикрыл за собой дверь. В холле было светло, поблескивал старательно отполированный дубовый комод, на нем — это была идея Саймона — букет белых роз в медной чаше и высокое зеркало в резной деревянной раме, пришедшее из семьи Акселя. Глянув в зеркало и мимоходом поправив волосы, Саймон подошел к двери и приоткрыл ее.

Там стоял Таллис.

Первым порывом Саймона было мгновенно захлопнуть дверь. Вторым — выйти и закрыть ее за собой. В смятении он потянул дверь на себя, потом рванулся вперед и, ухватившись за наружную дверную ручку, заставил Таллиса чуть отступить.

— Ш-ш-ш, — выдавил он из себя.

— Что ты хочешь сказать? — спросил Таллис, не понижая голоса.

— Ш-ш-ш! У нас Джулиус Кинг и…

— В чем дело? — раздался у него за спиной голос Акселя. — С кем это ты таинственно перешептываешься? — Аксель распахнул дверь: — О-о!

— Простите за такой поздний визит, — начал Таллис. — Я знаю, Аксель, что вы не выносите поздние посещения, но дело в том…

— Дело в том, что у нас в гостях Джулиус Кинг.

— А-а, так вот что ты мне говорил, — сказал Таллис Саймону. — Я не смог разобрать и подумал, что начинаю уже помаленьку глохнуть.

— Входите и познакомьтесь с ним, — сказал Аксель. — Весь этот шепот на пороге как-то неприятен.

— Таллис и не шептал, — сказал Саймон.

— Да, но я не расслышал, что ты сказал.

— Входите же, — повторил Аксель. — Или вы предпочтете не входить?

— Нет, почему же? Я войду. Я, собственно говоря… Я все понимаю…

Следом за Акселем и Саймоном Таллис уже оказался в холле и сразу же подслеповато заморгал от света. Сравнительно невысокий, с коротко стриженными рыжими, клочковатыми волосами и кустиками огненно-рыжих бровей. Лоб блестящий и шишковатый, желто-коричневые глаза необычайно широко расставлены, носик — короткий и лоснящийся, рот маленький и по-детски серьезно сжатый. Остановившись посреди холла, он начал было снимать свой потертый плащ, потом опять надел его и так и стоял в растерянности, пока Аксель не протолкнул его, взяв под локоть, в столовую, где в одиночестве, при свечах, лицом к двери сидел за столом Джулиус.

— Джулиус, у нас гость. Таллис Броун — Джулиус Кинг. Джулиус встал. Он был значительно выше Таллиса. Пристально глядя на Джулиуса, Таллис заметно дрожал.

Потом сделал шаг и протянул руку:

— Здравствуйте.

Подчеркнуто приподняв бровь, Джулиус взял протянутую руку.

— Добрый вечер, — сказал он и сел.

— Выпей что-нибудь, Таллис, — растерянно сказал Саймон. Он любил Таллиса, никогда не считал, что его нужно опасаться, и очень расстроился из-за неловкого положения, в котором тот теперь оказался.

— Прошу садиться, — сказал Аксель. — Или вы очень торопитесь?

Таллис сел на стул Саймона, напротив Джулиуса. Саймон пододвинул себе еще один стул.

— Что ты выпьешь, Таллис?

— Немножко пива. Хотя, простите, пива у вас нет, я помню. Ну, что угодно. Хересу. Немножко белого вина — это прекрасно. Спасибо, Саймон.

Саймон и Аксель сели. Саймон, чуть отодвинувшись от стола, положил руку на спинку стула Таллиса. Джулиус, как бы стараясь лучше видеть всю компанию, сдвинул свой стул назад и рассматривал Таллиса: слегка насмешливо, но вполне дружелюбно. Чуть приподнятые углы его длинных губ слегка подрагивали. Аксель хмурился и подергивал ртом, что всегда свидетельствовало о крайней озабоченности. Таллис отпил вина из бокала Саймона. Сделал он это серьезно и как бы совершая ритуальное действо: глаза опущены, взгляд устремлен на дно бокала. Ресницы у него были длинные и тоже огненно-рыжие. Последовало короткое молчание. Джулиус явно наслаждался происходящим. Саймон и Аксель заговорили одновременно.

— Ты добирался автобусом или подземкой? — спросил Саймон.

— О чем вы хотели поговорить? — спросил Аксель.

— Подземкой, — сказал Таллис Саймону. — О Морган, — ответил он Акселю.

— Укх, — поперхнулся Аксель и принялся вертеть бутылку с виски.

Джулиус снова приподнял домиком бровь. Саймон откашлялся:

— Таллис…

— Морган в Англии? — спросил Таллис и посмотрел сначала на Акселя, а потом на Джулиуса.

Последовала пауза.

— Да. Она появилась несколько дней назад. Живет у Хильды и Руперта, — ответил Джулиус.

— Спасибо. — Таллис встал. — Простите меня за вторжение, Аксель.

— Как вы узнали или догадались, что она здесь?

— Питер все время намекал. Хотя впрямую не сказал ничего.

— Мы должны были сообщить вам. Извините, Таллис, — сказал Аксель.

— Ничего страшного.

— Хильда уговорила нас молчать, — заторопился Саймон. — Она хотела дать Морган время прийти в себя, ну и так далее.

— Понимаю… Я не приду туда… Если она не… — Таллис запнулся. Саймон положил руку ему на локоть. — Я не приду туда. — Взмахнув рукой и этим как бы прощаясь сразу со всей компанией, Таллис вышел и, миновав холл, открыл наружную дверь.

Саймон выскочил следом и сбежал по ступенькам на тротуар.

— Таллис, она не с Джулиусом. Они приехали врозь. Они не встречаются. Что-нибудь передать ей?

Фонаря рядом не было, и лицо Саймона оставалось почти невидимым.

— Спасибо, не надо. Но спасибо, что предложил это. Спокойной ночи.