наткнувшись на Джози.

Ее глаза были закрыты, а голова безвольно склонилась на бок. Девушка сидела на полу, который покрывала большая лужа густой темной крови, и одна из брючин влажно блестела, пропитавшись ею насквозь. Мать мальчика притулилась у противоположной стены, зрачки ее глаз до сих пор были расширены от пережитого шока, а по неестественно бледным щекам безостановочно катились слезы. Женщине завязали рот, но стоило ей только увидеть сына, как она стала отчаянно извиваться, пытаясь избавиться от кляпа и заговорить.

Даниэль использовал прочный синтетический шнур для того, чтобы довольно аккуратно, но крепко связать руки ребенка за спиной и, пропустив веревку вниз, также тщательно скрутить его лодыжки. Мужчина сгрузил обездвиженное тельце на колени к матери и, несмотря на нежелание заклеивать рот ребенка изолентой, ему пришлось это сделать, так как они больше не могли рисковать и позволить мальчишке перебудить весь лагерь, подняв тревогу.

Когда он закончил, женщина с отчаянным ужасом в глазах попыталась перехватить взгляд Даниэля.

— С вашим сыном все в порядке, он скоро очнется. — Это было единственное, что он мог сейчас сказать ей.

И откровенно говоря, Даниэль не испытывал никакого желания говорить что-либо еще. Он повидал слишком многих женщин и детей, которым пришлось заплатить очень высокую цену за фанатизм своих мужей и отцов, готовых послать их на мучительную смерть, вместо того, чтобы оберегать от опасности. Не то, чтобы среди женщин не встречалось таких же яростных фанатичек — опасных, с безумным блеском в глазах — к сожалению, за свою жизнь Даниэль успел насмотреться всякого, поэтому и не собирался развязывать ей руки, чтобы она могла обнять и успокоить ребенка. Мать вполне могла попытаться довершить начатое вместо сына.

Заметив, что ее глаза снова расширились от страха, который вроде бы отпустил женщину после его слов, мужчина обернулся посмотреть на причину подобного поведения. С дальнего конца коридора к ним бесшумной скользящей походкой приближался Хотвайр.

— Мы не причиним вам вреда, — резко бросил Даниэль, прежде чем отвернулся от нее и ребенка, чтобы обменяться короткими фразами с напарником.

— Остальные?

— Обезврежены.

Даниэль упал на колени возле Джози, то же самое через мгновение сделал Хотвайр. Он сразу же достал армейский нож и разрезал пропитавшуюся кровью ткань, чтобы обнажить рану. Даниэль покрепче обхватил девушку руками, отслеживая малейшее движения и готовый в любую минуту заглушить невольно вырвавшийся крик боли, если она внезапно очнется.

— Кровь все еще не остановилась? — с беспокойством спросил Даниэль.

— Да, но, похоже, пуля не задела кость. — Хотвайр осторожно пальпировал рану, и тело девушки дернулось в непроизвольной судороге. — Правда, не уверен насчет мышц. Думаю, какое-то время ей будет больно бегать.

Он начал быстро и умело перевязывать рану.

Даниэль подождал, пока он закончит, а затем бережно подхватил девушку на руки. Хотя она так и не очнулась, даже от этого плавного движения ее лицо исказила болезненная гримаса. Он ничем не мог помочь ей, и от этого бессилия изнутри него всколыхнулась такая бешеная ярость, что сейчас мужчина вполне был способен на убийство.

— Уходи с ней. Я здесь сам все закончу. — Хотвайр кивком указал на темнеющий дверной проем помещения архива.

— В лагере вполне может найтись еще кто-то, заметивший подозрительный свет прежде, чем вы его выключили. Я подстрахую.

— Я смогу позаботится о себе. Не волнуйся. Просто забирай ее и уходи.

И больше Даниэль не стал спорить.

Беглым шагом он добрался до места сбора, сообщив остальным по беспроводной связи, где они с Джози теперь находятся.

Было принято решение, что Тайлер доставит их с Джози в ближайшую больницу, в то время как Вулф заберет Хотвайра и захваченных в плен боевиков. Они собирались загрузить их всех во второй джип. Конечно, для четверых связанных мужчин находится на заднем сиденье внедорожника было тесновато, но Даниэля, впрочем, как и остальных, мало заботил комфорт этих ублюдков.

Изнуряющий приступ боли пронзил тело Джози. Вроде бы сильнее всего дергало в области бедра, но точнее определить было трудно. Ей казалось, что болело абсолютно все. Внезапно джип колесом попал в выбоину на неровной дороге, отчего машину изрядно тряхануло, и девушка жалобно застонала.

— Все в порядке, сладкая моя. С тобой все будет хорошо. Мы везем тебя в больницу.

Она открыла глаза и сначала ничего не смогла разглядеть в окружающей темноте, но вскоре глаза привыкли, и девушка сориентировалась. Ясно, они едут в джипе, отец пригнулся к рулю. Над ней склонился Даниэль. Джози никак не удавалось рассмотреть выражение его лица, но вот в голосе явно слышалось сильное беспокойство. Руками он бережно обнимал ее, а дыхание мужчины было еще более прерывистым и затрудненным, чем у нее самой.

— Ты как, в порядке? — прохрипела она, так как и рот, и горло пересохли от боли.

Даниэль напрягся, поняв, что она пришла в себя:

— Я прямо как чувствовал, потому и не хотел пускать тебя.

— Я ранена?

— Прости, малыш.

— Ты меня тоже. Провалила вам операцию. — Она сморщилась от нового приступа боли, когда та, словно голодный зверь, с удвоенной силой вгрызлась в бедро. Значит, ее все-таки ранили именно сюда, отстраненно подумала Джози и с кривоватой ухмылкой сказала:

— Вот уж не думала, что у такой малявки может быть оружие.

— В голове не укладывается, что иные родители готовы сотворить со своими детьми во имя своей бредовой идеологии.

— Да, навидались уже подобного.

— Угу.

— Вот именно, и я должна была предвидеть подобную ситуацию.

— Не вини себя, Джози-детка. — Голос отца звучал неестественно хрипло, словно каждое слово давалось ему с неимоверным трудом.

— Но операция…

— Да чтоб ей провалиться, этой операции!

— Не переживай так, милая. Хотвайр взял на себя сбор компромата, а Вулф присмотрит за пленными. Так что все удалось. — Даниэль погладил ее по щеке. — Вот только тебя не смог уберечь. Прости меня.

От его слов у нее сжалось сердце и захотелось разрыдаться. От безумной боли в ноге Джози готова была скрежетать зубами, и лишь осознание того, что Даниэля рвет на части глупое чувство вины из-за ее ранения, заставило девушку собраться и через силу хрипло прошептать:

— Ты не виноват.

— Я позволил тебе участвовать в операции.

— Ты мне не командир, а даже если бы и был им, то я, наверно, не выполнила бы приказ. Я привыкла сама принимать решения. В этом истинная причина того, почему меня никогда не привлекала карьера кадрового военного. Терпеть не могу людей, считающих себя вправе указывать мне, что делать. — Говорить становилось все труднее, но Джози очень важно было высказаться до конца, расставив все по своим местам: — Не твоей обязанностью было держать под контролем ситуацию в офисе. Это было поручено мне. Ни в чем, что там произошло, нет твоей вины.

В ответ он лишь ласково погладил ее по щеке и промолчал, даже не пытаясь хоть как-то разрядить сгустившуюся вокруг них мрачную гнетущую атмосферу.

— Даниэль, только умоляю тебя, не вздумай взваливать на себя еще одно тяжкое бремя