у ангела. Милая женщина дала мне номер своего домашнего телефона. Оказалось, она живет приблизительно в двадцати минутах езды от моего здешнего жилища. Ты можешь в это поверить?

Джози смотрела на него во все глаза и не могла поверить ни одному из его признаний, сыпавшихся из его рта со скоростью автоматной очереди, но прежде, чем она смогла собраться с мыслями и проявить чудеса дипломатии, ее опередил Даниэль, неожиданно спросив:

— Как ты узнал, что за взрывом стоят активисты экстремисткой группировки «Общество Молодых Патриотов Америки»?

— Мой сотрудник, ответственный за проверку личных данных обо всех потенциальных учениках, сумел выявить связь между контрактником, проходившим подготовку в январе и стажером, который должен был приступить к обучению в летнюю сессию. Практически сразу, после того как он это выяснил и доложил мне, что эти двое являются активными членами одной и той же группировки известной своими прорасистскими взглядами, мой лагерь взлетел на воздух.

— То есть ты знал, кто они такие и ничего никому не сказал? — недоверчиво спросила Джози, встревоженная этим новым обстоятельством, намного больше, нежели явной увлеченностью отца некоей таинственной незнакомкой, несмотря на то, что подобное случилось впервые на ее памяти.

— Я не подозревал о том, что они вознамерились прикончить меня. Поймите, я только-только узнал, что в моей школе обманным путем прошли обучение боевики внутренней террористической организации. Я как раз обдумывал, как бы мне разгрести всю эту кашу, когда они попытались убить меня.

— Ты ни словом мне об этом не обмолвился, — недовольно произнес Даниэль.

— Это была целиком и полностью моя проблема. Они сумели обойти систему и проникли в лагерь до того, как ты купил акции и вошел в долю.

— Я — твой партнер. И теперь все проблемы, возникающие с «Костэл Рейндж» касаются и меня тоже, — решительно возразил ему Даниэль, а Джози мысленно усмехнулась, подумав, что вряд ли ее упрямый родитель сочтет этот аргумент достаточно убедительным.

— Черт, Нитро, да у тебя и так хлопот по горло из-за ухаживания за моей девочкой. Это же любому дураку понятно.

— Он вовсе не ухаживает за мной, папа. Клянусь, ты порой изъясняешься так, будто родился пару столетий назад, а не за несколько десятилетий до миллениума.

Тайлер добродушно фыркнул.

— Не имеет значения, когда я родился. Называй это как хочешь, но этот парень ухаживает за тобой. Да, да именно ухаживает — я, слава богу, не вчера родился и прекрасно вижу то, что творится у меня под носом.

— Ты более проницателен, чем Джози. Она-то думала, что нисколечко мне не нравится, — удивленно произнес Даниэль, после чего Джози впилась взглядом ему в затылок.

Таак…Это что сейчас было? Очередные подначки крутых парней, или еще одно доказательство того, что у ее дорогого папочки с Даниэлем было слишком много общего? Неужели все эти свирепые взгляды, леденящая душу задумчивость и общее раздраженное поведение являлись для современных спецназовцев всего лишь эдаким чисто мужским способом поддержать разговор?

Тут отец обернулся к ней и, посмотрев прямо в глаза, добродушно спросил: — Но я надеюсь, сейчас вы уже разобрались с этим досадным недоразумением?

— Да, — буркнула она, будучи слишком взвинченной и злой, чтобы притвориться, что она выше всего этого.

Бессмысленно было и дальше доказывать отцу, что Даниэль не ухаживает за ней, потому что сам он этого не отрицал.

Джози решила, что для подобного поведения у него было, по крайней мере, несколько причин, и первая же из них была лживой — на самом деле он никогда не собирался жениться на ней. Девушка хорошо запомнила слова Даниэля поведавшего ей как-то о том, что ее отец угрожал расправой любому из стажеров, если они только посмеют приставать к ней, так как считал, что его девочка была слишком молода. И вот теперь как новоиспеченному партнеру Тайлера Маккола, ее любимому наемнику было совсем не с руки начинать строить деловые отношения с отстаивания своих прав на удовлетворение сексуальных потребностей с единственной дочерью своего компаньона, и это притом, что никакой свадьбы — даже в отдаленной перспективе — не предвиделось.

Ну, а так как и у нее самой пока не находилось веских аргументов в защиту этой неблаговидной связи, она вполне могла понять поведение Даниэля. Правда, Джози сильно сомневалась, что замалчивание истинного положения вещей, в конечном счете, пойдет им всем на пользу.

— Рад, что ты, наконец, поумнела, — с удовлетворением произнес отец. — А то я уж опасался, как бы Нитро не решился на какое-нибудь безумство из-за того, что ты полностью игнорировала его чувства к тебе.

— Я даже не подозревал, что ты обо все догадываешься, — произнес Даниэль. Теперь в его голосе явно слышалось огорчение: — Меня, обычно, не так-то легко просчитать.

— Я замечаю все, что касается моей дочери.

Джози незаметно вздохнула, подумав, что, несмотря на это громкое утверждение, отец так и не понял, что его единственный ребенок больше всего на свете жаждал хотя бы видимости нормальной жизни. Правда, недаром говорят, что и лучшие из родителей часто бывают слепы к заветным желаниям своих ненаглядных чад.

Так как самолет Тайлера прибыл поздним вечером, к тому времени как Даниэль и Джози добрались до его дома, уже давно стемнело. Отец выглядел уставшим и к тому же хотел еще раз спокойно продумать стратегию захвата базы, поэтому молодые люди оставили его одного и поехали в гостиницу.

К нему они вернулись на следующее утро сразу после завтрака.

Тайлер приготовил кофе и предложил выпить его в патио, предварительно вытащив несколько стульев из кладовки, пристроенной к заднему фасаду дома.

— Я заметил, что вы не останавливались здесь, пока я был в отъезде, — произнес он, усевшись рядом с дочерью. — А я, признаться, был бы не против.

Джози посмотрела на Даниэля и улыбнулась так сладко, что мужчина едва удержался от того, чтобы не облизать эти соблазнительные губки, словно леденец на палочке.

— Мы в этом и не сомневались, просто рассудили, что остановиться в отеле будет, все-таки, лучше.

— Угу. Там кровати намного удобнее. Здешняя-то так узка, что Джози пришлось бы все время спать поверх меня, — усмехнувшись, добавил Даниэль и подмигнул девушке, от души наслаждаясь тем, что она, не ожидавшая подобной подлянки с его стороны, поперхнулась кофе и залилась густым румянцем.

Джозетта становилась чертовски мила, когда так смущалась.

— Значит, ты все же рискнул заявить права на мою девочку?

— Да, сэр, именно так.

Взгляд, которым его после этих слов одарила Джози, был настолько загадочен, что Даниэль пожалел о своей полной неспособности читать чужие мысли. Недавно она призналась, что любит его, и это стало одним из самых чудесных событий в его жизни, но мужчина не знал, что она почувствовала, так и не дождавшись от него ответного признания. Правда и объяснить ей, что он был просто не в состоянии произнести эти, такие важные для нее, три слова Даниэль тоже не мог.

Нет, он ни в коей мере не приравнивал свои чувства к Джози к уродливым в своей обреченности отношениям, в которых погрязли его собственные родители, когда мама до последнего отказывалась бросить отца, тем самым ставив под угрозу свою жизнь. Даниэль, конечно, не сравнивал тот ад, который отец гордо именовал любовью с той удивительной близостью, которая сложилась между ним и Джози. Но, в то же время, мужчина до сих пор не был уверен в том, как именно называть то сильное, незнакомое чувство, возникшее у него по отношению к девушке и от которого так часто щемило в груди. Не говоря уж о том, что Даниэль ни за что на свете не собирался позволить Джози уйти из его жизни.

— Папа, и каков же твой план по захвату объекта? — внезапно нарушил тишину голос Джози, прервав затянувшуюся паузу, после того как отец самым бесцеремонным способом заставил Даниэля заявить о своих намерениях.